Рассвет (СИ) - "Amazerak". Страница 23

Чтобы продолжить атаку, мне пришлось убрать барьер. Враг получил очередную порцию тьмы. А я ринулся вперёд чёрным облаком.

Я оказался перед двумя рослыми мужчинами, что стояли посреди просторного помещения с частично обрушившимся потолком. Один — постарше, с бородой, другой — помоложе. Второй орудовал огнём, первый — молниями. Я опять создал перед собой воздушную стену, и оба владеющих не могли достать меня, как ни старались.

— Сдавайтесь! — крикнул я, видя, что противники продолжает упорствовать. — Вам не справиться.

— Лучше смерть! — ответил электрический маг и ударил в меня пучком молний.

— Мы не покоримся тьме! — огневик попытался сжечь меня мощной струёй пламени.

Ждать, пока эти двое выдохнутся, не имело смысла. Я создал за барьером чёрные потоки, и те стали окутывать обоих владеющих. Первым превратился в серый песок маг огня. А вот электрик окружил себя силовым полем, которое мне не сразу удалось прожечь. При этом его атаки стали слабеть. Владеющий, очевидно, выдыхался. И тогда я убрал воздушную стену и метнул насыщенное копьё тьмы. Пришлось создать три таких, пока силовое поле не перестало держать удар. Наконец, тьма добралась до противника и начала разъедать его одежду и кожу. Владеющий как-то терпел всё это, хотя атаковать уже и не мог, но потом окончательно ослаб и рассыпался в прах.

В просторной комнаты с обвалившимся потолком был проход в соседнее помещение. Я заглянул туда, создав заранее два копья тьмы, чтобы продолжать бой.

Лежащий на полу фонарь освещал потрескавшиеся стены, заваленный мусором и штукатуркой пол и людей, что лежали и седели у дальней стенки. Их было человек двадцать, среди них я заметил нескольких женщин. Почти все, кто здесь находился, были погрызены зубами тенебрисов и изуродованы тьмой. Сопротивляться они даже не думали.

Только один оказался здоровым. Он сразу поднял руки.

— Я сдаюсь, сударь, — проговорил полный человек в порванном на плече пиджаке. — Я всего-лишь целитель и не намерен драться.

— Кто вы такие?

— Нам чудом удалось спастись от нашествия тёмных тварей. Мы схоронились здесь и ждём помощи. А кто вы?

— Я из войска государева. А вы — сторонники Морозовых?

— Нет-нет, сударь, вы ошибаетесь. Я здесь не из-за политических взглядов. Я всего-лишь выполняю свою работу.

— Где Морозовы?

— Прошу прощения, но мне об этом ничего неизвестно. И не имею никакого отношения к вашим распрям.

— Это мы ещё разберёмся, — строго проговорила боярыня Баклашкина, зашедшая в комнату следом за мной. — Службу тайных дел убеждать будете, а нам не надо лапшу на уши вешать!

— Я не понимаю, в чём вы меня подозреваете, сударыня?

— Всё вы прекрасно понимаете, сударь. Как будто вы не знали, кто находился здесь последние две недели. Назовите вашу фамилию.

Лекарь представился, но его фамилия мне была незнакома, как, видимо, и моей спутнице. А вот два убитых мной владеющих носили известные фамилии. Маг молнии оказался Морозовым, огневик тоже принадлежал к одному из крупных столичных родов, присоединившихся к повстанцам.

Подошли господин Баклашкин и Ярослав, которые осматривали соседние помещения. Долгоруков спросил у лекаря, почему он и другие не убежали. Тот объяснил, что когда стаю уничтожили (он думал, что тёмных просто перебили), несколько выживших отправились за помощью, а один из Морозовых со своим приятелем остались защищать раненых. Но помощь прийти не успела, поскольку первыми в кремле появились сторонники Павла, и раненые вместе с их защитниками оказалась в ловушке.

— Я говорил им, чтобы сдались, чтобы никто больше не пострадал, — утверждал лекарь, — но они упёрлись рогом, не хотели ни в какую.

Получалось, что группа повстанце всё-таки сбежала — человек десять, если верить лекарю. Но это было ничто по сравнению с тем, сколько наших врагов здесь полегло. Да, ужасно, что мне опять пришлось вырезать такое количество народу, пусть и с помощью тёмной стаи. До сих пор я не убивал стольких людей единовременно. Но, спрашивается, кто виноват? Надо было со мной дружить, и кто знает, на чьей бы стороне я тогда оказался?

Императрица-мать сидела в кресле и смотрела, как Дмитрий Павлович в задумчивости расхаживает по залитому светом люстр кафельному полу. Через высокие окна также проникал свет, но этого было недостаточно для огромной гостиной.

Дмитрий Павлович был озадачен. Сегодня добили остатки повстанцев, запершиеся в особняке Морозова, и захватили в плен Елизавету Фёдоровну, которая так и не дождалась помощи от своей немецкой родни. Фёдора Романова живым взять не удалось. Узнав, что битва проиграна, и понимая, что его ждут лишь унижение и казнь, тот покончил с собой. Даже драться не стал — он был не таким уж и сильным.

Губернская управа сопротивлялась дольше всех, но и она пала. О том, что повстанцы сдались, стало известно буквально час назад. Судя по отчётам с места, государево войско восстановило полный контроль над столицей. Без сомнения осталось много тех, кто не участвовал напрямую в бунте, но симпатизировал мятежникам и помогал им — с этими предстояло разбираться службе тайных дел.

Победа пришла неожиданно быстро. Дмитрий Павлович последние дни много ломал голову над тем, как одолеть мятежников. Особенно остро эта проблема встала после поражения в первой крупной битве четыре дня назад. Морозовы собрали большие силы, и всем стало ясно: так просто бунт не подавить. И вдруг — победа. Буквально за один день (или точнее сказать, ночь) значительная часть бунтовщиков была истреблена. Казалось бы, надо радоваться, вот только обстоятельства, приведшие к внезапному триумфу законного наследника, вызывали лишь беспокойство.

Как можно не тревожиться, когда в самом центре Москвы открылась бездна, из которой хлынула огромная стая тенебрисов? И пусть это полчище по какой-то непонятной причине обрушило свой гнев только на морозовцев, само его появление здесь ничего хорошего не предвещало.

— Дмитрий Павлович, ну так что? Что думаете? Почему они у нас появились? — повторила вопрос императрица.

— Сложно сказать, Анастасия Бенедиктовня, — произнёс великий князь, отмеряя ботинками шаги по комнате. — И я не могу дать ответ, по крайней мере сейчас. Возможно, обследование местности что-то покажет.

— Да перестаньте вы мельтешить перед глазами, Дмитрий Павлович. Присядьте уже.

— Мне так думается лучше. Но если хотите… — великий князь опустился в кресло. — Очень похоже, что их кто-то специально послал сюда. И этот кто-то явно симпатизирует нам. Другого объяснения мне на ум не приходит. Тёмные твари перебили морозовских приспешников и убрались обратно в яму, словно им приказали. Как такое возможно? Ну не уходят, знаете ли, тенебрисы с тех мест, куда вторглись, если только со смертью повелителя. А повелителя там никто не видел.

— Да, очень странно. А кто мог приказать? Разве есть на свете люди, умеющий управлять тенебрисами, Дмитрий Павлович? Ни разу не слышала.

— Я — тоже. Зато у нас есть владеющий, способный управлять тьмой.

— Озёров-Сибирский? Думаете, это он наслала на дворец стаю? Где он был прошлой ночью?

— Он всю ночь находился в загородном поместье Долгоруковых. Но мы же не знаем, вдруг он может делать это на расстоянии?

— Ужас какой! — вздохнула императрица и закатила глаза. — У нас под боком находится человек, способный управлять тёмными существами, а мы ничего об этом не знаем! Упущение с вашей стороны, Дмитрий Павлович. Он столько времени в гвардии служит. Могли бы выяснить.

— К сожалению, вы правы. Моя вина тоже есть. Но и вы поймите, Анастасия Бенедиктовна, у меня нет средств, чтобы определить способности владеющего, тем более с подобным видом магии мы встречаемся впервые.

— Значит, надо вывести его на чистую воду.

— Доказательств его участия у нас нет, припереть к стенке мы его не сможем. А по-другому заставить говорить вряд ли получится. Парень не по годам смышлёный. Он не так прост.