Моров. Том 5 (СИ) - Кощеев Владимир. Страница 3

Его седые волосы были зачесаны назад, одет Окунев был с иголочки. Однако его холодный взгляд убийцы говорил о нем больше, чем все остальное. Передо мной сидел человек, прошедший через многие битвы.

— Я вас слушаю, Василий Владимирович, — наклонив голову, произнес я.

Он широко улыбнулся, после чего повел по воздуху рукой. Пространство беззвучно лопнуло, и в руки чародея упала большая коробка. По салону растекся запах воска.

— В древности, Иван Владимирович, чтобы сохранить доказательство чьей-то гибели, — заговорил Окунев, — использовали мед. Мы на войне тоже порой таким методом пользовались.

Он откинул крышку коробки, и я увидел застывшее в ужасе лицо.

— Это мой подарок вам, Иван Владимирович, — произнес Василий Владимирович. — Перед вами все, что осталось от Войцеха Шкупки. Чародея, который подделал ваш подарок Завьяловой. Дарю!..

Глава 2

Неожиданный подарок. Как и сама встреча, откровенно говоря.

— Вижу, вы удивлены, — произнес Окунев с довольной улыбкой. — Значит, сюрприз удался. Кстати, поздравляю с успешным излечением Панфилова и его друзей. Не многие, знаете ли, смогли бы справиться с моей разработкой.

— Так это вы автор той печати, — хмыкнул я.

— Я, — подтвердил родственник. — Надеюсь, вы не станете сейчас устраивать бой посреди столицы, желая отомстить за своих друзей?

— Вы, Василий Владимирович, атаковали своих же соотечественников, — произнес я, внимательно наблюдая за собеседником.

Его резерв постоянно находился в движении. Заготовки печатей всплывали сотнями, но чародей не спешил их проявлять, чтобы завершить заклинание. Он вообще не собирался со мной сражаться, а эта манера перебирать чары — всего лишь его обычное состояние. Доведенная до автоматизма готовность к бою. В таком случае у него должен быть просто сумасшедший контроль.

— Вам ли, Иван Владимирович, упрекать меня в подобном поведении? — приподняв бровь, ответил Окунев. — Скольких жителей Российской Империи вы убили собственными руками с тех пор, как умер Александр Васильевич Моров? Сотни три, полагаю, уже наберется.

Что ж, его логика мне понятна. И тут можно было бы привести пример, что я в основном только защищался. Но… Дворянское общество — та еще клоака, и я понятия не имею, какие отношения у Окунева с Панфиловым и его компаньонами в военном ведомстве. А учитывая, что Василий Владимирович сам был специалистом по уничтожению чародеев и служил в армии Российской Империи, история отношений там может быть и грязной, и долгой.

В конце концов, ни моим близким, ни мне Окунев пока не вредил. Вот если решится, тогда будет другой разговор. Пока что буду сохранять разумную осторожность, и этого будет достаточно.

— Полагаю, не мне вас судить, — немного подумав, кивнул я. — Однако я не понимаю, почему вы решили признаться?

Окунев пожал плечами.

— Буду честен, я не интересовался вашей судьбой до тех пор, пока не увидел результаты дуэли в столичном дворянском собрании, — заговорил Василий Владимирович. — А потом эти массовые исцеления… В общем, когда я узнал, что вас, Иван Владимирович, подставили, я навел справки через знакомых.

Я внимательно слушал его, продолжая наблюдать, как магия практически кипит внутри собеседника, готовая взорваться сотнями печатей самого разного толка. Это не типичный чародей Земли с уклоном в одну стихию или школу. Нет, Окунев был настоящим магом.

— Дальше мне сообщили, что вы сняли все проклятия, — продолжил он. — Никакой вины на вас я за это не возлагаю. Я сделал свое дело, накладывая свои заклинания, вы сделали свое, их снимая. В любом случае я решил, что с настолько талантливым волшебником просто обязан познакомиться. А так как являться с пустыми руками — моветон, я решил сделать небольшой подарок.

Он еще раз бросил взгляд на голову в коробке.

— Войцех Шкупка прославился тем, что был новатором. Еще в прошлом конфликте его разработки использовали наши враги, — после короткой паузы вновь заговорил Василий Владимирович. — К тому же следствие застопорилось, так что я решил провести расследование лично. Несколько визитов к известным мне лицам, и вот он итог — голова создателя подделки у вас в руках. Сам я его допрашивать не стал, все-таки сделать подарок — это одно, и совсем другое — лезть в чужие дела.

— Что ж, спасибо, — склонил голову я. — Буду надеяться, он сможет рассказать что-нибудь интересное. Не сам же новатор решился подделать мою работу, чтобы избавиться от Завьяловых.

Окунев легко кивнул в ответ.

— Что ж, раз мы поговорили и, судя по всему, вы не собираетесь со мной воевать, пожалуй, мне пора, — произнес он. — У меня, знаете ли, сегодня свидание с очаровательной красоткой в опере. Сперва, правда, придется слушать ее пение, но у кого нет недостатков, верно?

Он дернул ручку машины и выбрался наружу. Я захлопнул за ним дверь и некоторое время разглядывал запечатанную в мед голову. Войцех это, кажется, польское имя?

Окунев меня действительно приятно удивил, как я и рассчитывал. К тому же он какой-никакой, а все-таки родственник. На этот раз настоящий, а не подделка, выращенная кровавым культом.

Представляет ли он для меня опасность? Пока нет. Судя по всему, нам обоим интересно, что будет дальше.

Да и, откровенно говоря, совать голову в пасть льва, бросаясь в атаку на ровном месте… Это было бы неосмотрительно. Василий Владимирович прекрасно знает, как обращаться с магией, и стал бы крайне опасным противником только за счет узлов и объема резерва.

Чтобы выйти против него, мне нужна тщательная подготовка. Ну или недостающие узлы. А и то и другое требует времени.

— Иван Владимирович, — напомнил о себе водитель.

— Домой, Сергей, — распорядился я, после чего достал телефон из кармана и нашел нужный контакт.

Ответа долго не было, но, наконец, абонент соизволил поднять трубку.

— Добрый вечер, Иван Владимирович.

— Здравствуйте, Варвара Константиновна, — заговорил я. — Надеюсь, у вас нет никаких планов на сегодня?

Некромантка замялась с ответом. Видимо, планы у нее все же были. Мне даже послышался раздраженный скрип зубов.

— Что-то случилось? — тяжело вздохнув, уточнила она.

— Мне только что доставили голову человека, который может быть замешан в покушении на Завьяловых, — обозначил причину звонка я. — Вам интересно присутствовать на допросе? Я собираюсь начать через пару часов у себя дома.

— Я выезжаю, — отозвалась Легостаева.

Московский особняк Герасимовых.

— Смотрю, ты прямо сияешь, — с довольной улыбкой прокомментировал вид дочери Анатолий Никодимович.

Он отставил в сторону чашку чая, с которой коротал время до возвращения Мирославы и теперь с интересом наблюдал за тем, как девушка медленно краснеет, словно оказалась поймана за чем-то предосудительным.

Естественно, это не продлилось долго, однако глава рода Герасимовых слишком хорошо знал дочь, чтобы упустить этот момент.

— Все прошло очень хорошо, папа, — взяв себя в руки, ответила Мирослава. — Иван Владимирович произвел на меня приятное впечатление, шутил и, кажется, тоже хорошо проводил время.

— Во-о-от как? — приподняв бровь, усмехнулся Анатолий Никодимович. — Значит, вам обоим было хорошо, да?

— Папа!

Столько возмущения было в этом восклицании, что глава рода не удержался от еще одной улыбки. Анатолий Никодимович считал себя достаточно опытным человеком и относился к Морову со всем уважением. А потому прекрасно понимал, что Иван Владимирович не станет кидаться на первую встречную, только услышав предложение о возможной помолвке.

Пусть Большаков кусает локти, Гордей Егорович всегда спешил. И свою только что исцеленную дочку пропихнуть в постель Морова тоже поторопился. Анатолий Никодимович спешить не собирался.

— Я уже почти двадцать лет твой папа, — заметил он, жестом предлагая дочери занять место рядом. — Рассказывай, дорогая.