Рысюхин, шампанского! (СИ) - "Котус". Страница 43

А ведь она на грани — и на самом деле наизнанку вывернулась. Вон, губа дрожит и веки тоже, того и гляди расплачется. Встав, раскрыл руки — и она тут же бросилась в объятия, уткнувшись носом в грудь и начала всхлипывать. Несколько минут я наглаживал её по плечам, приговаривая, что она не трусиха и не глупышка, а умничка и очень смелая девочка, трусиха бы скорее утопилась в соплях, чем решилась всё это рассказать. Надо только чуть-чуть тормоза настроить. А потом увидел часы…

— Йёп!

— Что такое?

— Время! Лабораторная, у декана!

— Ульяна посмотрела мне в глаза, на заплаканной мордочке появилась «фирменная» улыбочка:

— Беги! Может, ещё успеешь — если тормозить не будешь!

Рассмеялись, разбежались. И я всё же успел, хоть тормозить и приходилось, чтобы не вылететь с дороги на повороте. Когда вернулся домой, от меня потребовали быстренько обедать и ехать на общую репетицию с ансамблем.

— Так договаривались же, что репетируем в дни, когда у них нет выступлений. А сегодня суббота…

— У них сегодня концерт сорвался, ресторан санитарная инспекция трясёт, они решили там не показываться, на всякий случай. Получается, и у них день свободен, и студия в нашей академии — тоже, можно будет сделать несколько прогонов и записать пробную пластинку, или парочку, в разных вариантах.

Перспектива была интересная, так что я быстро поел, и мы поехали, только зашёл на кухню, рассказать кухарке тонкости рецепта пирожков с мясной ягодой, сделав упор на именно ошпаривании и строго деревянной ступке — или скалке с доской, никакого металла. Та сама заинтересовалась новым рецептом и обещала следовать строго. Вернёмся — проверим, что у неё получится.

Пока шли к автомобилю, задал вопрос, прояснить который забывал с четверга.

— Маш, что там с брикетами, привезли их в четверг?

— Да, и привезли, и в сарай сложили. Там такой цирк был… — она рассмеялась. — Каждый из носильщиков обязательно подходил и рассказывал, что меня обманули и дрова подсунули трухлявые, да ещё и с дыркой. Пришлось собрать всех вместе, рассказать, что это такое и продемонстрировать, что горят хорошо и поджигаются одной лучинкой, заброшенной внутрь.

— Ага, — подхватила Ульяна, — а потом они начали рассказывать, что уголь нам подсунули неважнецкий, бурый. Опять пришлось рассказывать, что это такое, и как выгодно ими пользоваться. Но, кажется, они не поверили.

— По результатам сезона поверят, когда с истопником поговорят.

Я в этом был уверен — всё же опытов в Викентьевке было поставлено… Этими брикетами и плиты кухонные топили, опилочными, и паровую машину на лесопилке, и печи в домах, как осень пришла.

— А вот идея расфасовать брикеты в корзины им понравилась, удобно и носить, и складывать.

— Корзины⁈ А не дорого встанет такая тара?

— Да там одно название, что корзины, больше на верши для ловли рыбы похожи, размер ячейки только чуть-чуть меньше, чем ширина и высота брикета. Делается из отходов плетельного производства, стоят — буквально копейки за подводу. Но вот переноска на самом деле куда как удобнее стала.

Репетировали и записывали пластинку мы до восьми вечера, пришлось даже доплатить музыкантам за сверхурочные. Так-то эти хитрецы в ресторане и дольше бы отработали, но оговорённую длительность репетиции мы превысили, так что — пришлось. Зато записали два варианта, с аккордеоном и без. Кстати, маракасы, которые в своё время сунули Василисе чуть ли не для того, чтоб ничего не испортила, оказались удивительно к месту и вошли в оба варианта записи. Надо будет профессору показать, посоветоваться.

Обратно девчонки поехали в салоне, всю дорогу о чём-то шушукались и хихикали. Пирожки оказались вкусными, Мурка и Ульянка аж пищали, но — не то, совсем не то, чего-то в них не хватало, по сравнению с произведениями искусства от Ядвиги Карловны. Лишней кислоты от металла не появилось, вкус всё также раскрывался постепенно, каскадами, но — не то. Ну, или я просто пристрастен, что тоже возможно.

После ужина пришлось идти в кабинет — жена с подругой затеяли какие-то особые банные процедуры, не пустив меня быстренько ополоснуться первым, при этом пробегали через гостиную в неглиже разной степени раздетости, что… отвлекало, вот. Вообще, как-то меня напрягала их сегодняшняя активность, явно что-то задумали, заразы. И я — да, поступил так, что кто-то, возможно, назвал бы это низким и бесчестным, но у меня есть оправдание — действовал для защиты жизни и здоровья. Да, я подслушал, и не зря. Эти заразы решили, когда выключим свет, разыграть меня, запустив в спальню Ульяну вместо Маши, причём идея была, как ни странно, Машина. Ладно, я тоже шутить умею. Подождав, пока шебуршание у двери прекратилось, а в спальню Мурка едва ли не втолкнула подругу, я произнёс:

— Иди ко мне, милая! Я так по тебе соскучился, что часом ты не отделаешься! Сейчас свет включу, хочу видеть тебя всю в процессе!

Ульяна пискнула, взвизгнула и рванула на выход из комнаты, едва не снеся подслушивавшую под дверью супругу. Я не смеялся — я ржал, пока ко мне не прилетели две фурии в ночнушках и с подушками в руках, которыми и начали меня дубасить. Я отбивался, как мог — в итоге минут через пятнадцать, умаявшись, мы так и уснули все вместе. Именно уснули, безо всяких там глупостей. Ибо нефиг, как говорит дед.

Глава 22

Утром проснулся от давления внизу, причём не только, так сказать, внутреннего, но и внешнего. И взгромоздилась на меня не Маша, которая спать предпочитала без касания к чему или кому-либо, и даже не кошка, которая иногда приходила среди ночи и устраивалась между мной и женой, а лежавшая слева Ульяна. Причём руку запустила под пижамную… Вот как назвать верхнюю часть этого спального костюма? Рубашка? Кофта? Куртка? В общем, под пижаму, положив ладонь на грудь. А бедром прижала… Прижала, в общем. И это прижатое, простите, начало реагировать на контакт, что тоже, я думаю, поучаствовало в пробуждении. Я постарался как можно аккуратнее выползти из-под придавившей меня девушки, но — не смог. Она проснулась, секунду-полторы, судя по отсутствующему выражению глаз, пыталась понять, где она. Потом оценила диспозицию, осознала, что она чувствует под собой, и…

Похоже, это её фирменный трюк, который она долго тренировала. Издав тот же самый, что накануне вечером, не то писк, не то визг — вот только сейчас в самое ухо! — она подпрыгнула, развернувшись в воздухе, и рванула на выход. Когда, как и чем Уля отбросила одеяло я так и не понял, не исключено, что звуковой волной. Во всяком случае, я левым ухом ничего, кроме звона не слышал, даже проверил, не течёт ли оттуда кровь.

Справа раздалось хихиканье. Похоже, супруга проснулась раньше, чем её подруга и я, после чего лежала и ждала развязки, вредина. А вот Мявекула, всё же пробравшаяся четвёртой в постель, выглядела недовольной такой громкой побудкой.

— Ну, что, — спросила, отсмеявшись, Мурка, — оценил вид снизу?

Надо сказать — да. В момент прыжка с разворотом подол ночной рубашки Ульяны поднялся колоколом сильно выше коленей, а с учётом того, что я в этот момент лежал на спине, простора для фантазии почти не осталось.

— Ульке об этом не говори только, а то сгорит со стыда. С учётом её стихии — может быть, и не только в фигуральном смысле.

Так, пересмеиваясь, начали вставать и одеваться. Благо после звуковой атаки организм мой резко выпал из «романтического» состояния, и ничто не мешало собираться, простите за подробности. Оставалось только накинуть халат для выхода к местам утреннего внимания. Хорошо ещё, что я вчера эту самую пижаму надел, не зная, куда заведёт эта встречная шуточка, обычно я спать в одежде не люблю. Иначе и вчера во время битвы подушками был бы конфуз, да и сегодня утром — тоже.

Завтрак подруги готовили вдвоём — у прислуги сегодня выходной — выгнав меня под предлогом, что им «надо посекретничать». Будто и так непонятно, что будут вчерашний вечер и нынешнее утро обсуждать!