Бригадир (СИ) - Вязовский Алексей. Страница 45

— Не, ну вы даете! — закрутил башкой Вовка. — Шутники, блин. Да там весь подвал от говна отмывать придется.

— На то и был расчет, — ухмыльнулся Штырь. — Весело, правда?

— Здоров, пацаны! — в парилку завалился Китаец, у которого было отдельное поручение. — Я работаю, значит, в поте лица, а вы тут уже с телками бухаете! Обидно так-то!

— Иди, выбирай первый! — великодушно разрешил я. — Любая твоя. В мусарню позвонил?

— Ага! — ухмыльнулся Димон. — Сначала с таксофона на рынке. Сказал, что слышал, как Вахидов с Толяна деньги за крышу требовал, а тот его прирезать обещал. А потом помчал на автовокзал, и голосом старой бабки проныл, что приехал из нашей деревни. Слышала, мол, стрельбу в Вахидовском доме. Фамилию не скажу, потому что этих аспидов боюсь, как коммунист исключения. Поехала в город, ибо участковый наш алкоголик, и у бандитов на зарплате. И трубку повесил.

— Нормально, — кивнул я. — Нашим мусорам нет доверия. Им надо готовое дело подгонять, раскрытое. А то налажают еще. Там тоже сейчас бардак начинается. Вдруг Толян не сидел, и его пальцев в базе нет. Тогда наши Шерлоки Холмсы в трех соснах могут заблудиться.

— Сидел Толян, — ответил Карась. — Точно знаю.

— Кашу маслом не испортишь, — махнул я рукой. — В нашем деле, Вован, мелочей не бывает. Никогда! Никогда, парни, нельзя недооценивать две вещи: рабочий энтузиазм идиотов и непредсказуемость человеческой тупизны.

— Мощно задвинул, Серый! — кивнул Копченый с самым серьезным видом. — Я все! Пойдем накатим. Там уже телки заскучали.

— По кому? — хмыкнул Димон.- Не льсти себе.

— Погоди, Гриш, — сказал я. — Тормозни! Успеешь к бабам. По деньгам вопрос. Мы пока тратить их не будем…

— Да ну на хрен! — завыли пацаны. — Серый, да имей уже совесть!

— Башку включите! — рявкнул я. — В Лобне сейчас серьезный замес начался. Мусора сольют и тем и другим, будьте уверены. Они палку за убийство срубят, а потом с удовольствием понаблюдают, как одни бандосы других рвут.

— И че? — непонимающе посмотрел на меня Димон.

— Да подумай хоть немного! — прорычал я. — Бабло пропало, кровь льется, а тут мы, такие красивые и на новых Аудях! Ты самым умным себя считаешь, Димон? Никто два и два не сложит?

— Ну так-то да! — уныло сказал Китаец, который уже мысленно закадрил всех девок Лобни на своей новой «Селедке». — А когда?

— После того как город под себя возьмем, — жестко сказал я. — Вот тогда и ходи козырем, сколько хочешь. А пока, парни, ведем себя скромно и лежим ногами в сторону ядерного взрыва. Деньги эти в бизнес кинем. У нас дыры в кассе Истока такие, что паровоз проехать может. И Троллейбус тему с металлом мутит. На закупки лавэ нужны. За постанову ворам тоже заплатить придется в общак. Вы думаете, нам Лобню просто так отдадут? Да хрен там! На жизнь возьмем, чтобы копеек не считать, и пока все на этом. Не хрен светить, как фонарь ночью. Потерпите!

Капитан Сергеев ходил по месту преступления и никак не мог понять, что его же беспокоит. И вроде бы все ясно как божий день. Вот труп Вахидова со следами пыток. Вот нож, вот пальцы. Куча связанных свидетелей в подвале. Труп у ворот, два — во дворе… Украденные девушки, по которым заведены розыскные дела. Были анонимные сигналы от неравнодушных граждан. По нынешним временам и для этого нужна отчаянная смелость. Люди все чаще отворачиваются, когда видят, как кого-то лупят на улице. А на крик «убивают!» и вовсе не откроется ни одна дверь в подъезде. Боятся люди.

Так что же в этом деле не так? — мучительно думал он, когда приехал в отдел и разложил перед собой материалы. — Да все не так! — озарило его внезапно. Нестыковка на нестыковке! Два сигнала получены с разницей в полчаса, хотя указанные события произошли в разные дни. Почему? Руль и Рыжий пропали два месяца назад. Решили вернуться и подзаработать? Ну, допустим… Тело Вахидова нашли с ножом в сердце. На ноже — отпечатки пальцев некоего Петренко, брата местного авторитета. При этом у Петренко алиби. Он был дома с женой. Жена врет? Возможно… Аноним, который предупредил о выстрелах, слышал их один. Никто в деревне никаких выстрелов не слышал. Глушитель? Специзделия появились у уголовников? Странно… На дороге следы УАЗа, выезжавшего из ворот. При этом у местной братвы никакого УАЗа нет. Угнали? Тоже возможно.

Итак, версия первая. Люди Кости Хмурого вернулись, убили и ограбили Вахидова, а потом скрылись. Они втянули в это дело Петренко, который подговорил свою жену, чтобы она прикрыла его. Логично? Да не слишком. Особенно нож, оставленный в ране. Такое случается только в пьяных драках, но не тогда, когда серьезные люди идут на разбой. Зачем его вообще резать, если с собой стволы с глушителями? Абсурд какой-то. Может это какой-то особый сигнал? Нож-то не простой — мясницкий.

Сергеев затянулся и выпустил в потолок кабинета струю сизого дыма.

Версия вторая. Кто-то технично стравливает две банды, оставляя безусловные следы, которые проигнорировать просто не получится. Нож в сердце и пальцы на нем — это бетон. Ни один адвокат не разобьет в суде. Но если нож — ложная улика, то все остальное идет в масть, как родное. Сейчас в оборот возьмут всех, кого достанут. Сам Хмурый и его бойцы уже сидят в обезьяннике, ожидая допроса. Так майор Баранов распорядился, чтобы не сбежали. А брата его, мясника, велел колоть, пока теплый. По жесткому.

Вот и он. Крепкий мордатый малый лет двадцати с небольшим. Взгляд наглый, но явно растерян.

— Рассказывай, — начал Сергеев, используя беспроигрышный оперской заход.

— О чем? — недоуменно посмотрел на него задержанный.

— Про дела свои бандитские! — хмыкнул Сергеев. — Гражданин Сивков Сергей Николаевич и гражданин Петренко Николай Тимофеевич вам знакомы?

— Виделись мельком, — спокойно ответил Толян.

— Когда в последний раз? — начал записывать Сергеев.

— Месяца три назад, — пожал плечами тот. — Может, больше. Они не кореша мне.

— Вахидова Абдувахоба Мирзоевича знаете?

— Знаю, — кивнул Толян. — Видел недавно вот… На рынке. Я там мясом торгую. А что, за это сажают уже?

— Не спеши, — успокоил его Сергеев и бросил фото на стол. — Сажают за другое. Этот нож знаком?

— На мой похож, — ответил Толян. — Какая-то сука на рынке увела пару месяцев назад. Хороший был нож, точится отлично.

— А вот насчет вот этого что думаешь? — спросил Сергеев, бросив на стол фото Вахидова. — Это твой нож в сердце торчит. И пальцы на нем твои.

— Не я! — побледнел Толян. — Ты что, начальник, меня по полной загрузить решил? Это же вышка! Не резал я его. Да и за что?

— Он деньги у тебя за крышу требовал? — спросил Сергеев

— Нет! — крикнул Толян. — Не требовал! И не резал я его!

— А терки у твоего брата Хмурого с Вахидовым были?

— Ничего не знаю. Спросите у него самого.

— Обязательно спросим. Двенадцатого февраля во второй половине дня где был? — Сергеев старательно писал протокол допроса, опустив голову к столу.

— Дома был! — орал Толян, брызгая слюной. — Жена подтвердит! Ты чего беспределишь, начальник?

— Тут, тут, тут, — ткнул Сергеев в лист и нажал на кнопку, когда Толян все подписал. — Увести!

Колоть? — думал Сергеев. — Колоть можно того, кто виноват. Этот не убивал. Оперская чуйка кричала и била в набат. Подстава это. Изощренно хитрая подстава. Сергеев взял протокол, положил в материалы дела и пошел в кабинет начальства. С тяжелым сердцем он туда пошел. Баранов, с которым они раньше водку пили, стал теперь большим человеком. Получил майора, должность и.о. начальника отдела МВД по Лобне. Считай, сел на подполковничью должность… Не узнать теперь человека.

— Разрешите, — просунул он голову в кабинет.

— Заходи! — Баранов смотрел волком с того самого дня, как убили Вахидова.

Значит, дыма без огня не бывает, — подумал Сергеев. — Часто покойного кооператора с ним видели. Дела у них какие-то общие были.

— Тут, товарищ майор, вот какое дело, — сказал капитан, раскрывая папку. — Не клеится дело Вахидова. Белыми нитками все шито. Подстава это. И звонки в дежурку поступили странные. И про угрозы Вахидова никто больше на рынке не слышал. Да и странно это было бы. Не станет племянник авторитета кооператору дань платить. Западло это. И Вахидов не полный дурак, чтобы с него ее требовать. Нож украли, а потом в ране оставили, чтобы ложный след нам дать. Зуб даю. У нас одна зацепка — УАЗ. Надо всех владельцев трясти. Все остальное нам как приманку бросили.