Целитель 9 (СИ) - Романович Роман. Страница 21

— Хорошо, — процедил Фаркус. — Чего ты хочешь?

— Стать живым. Ты можешь мне это дать?

— Твоя форма более совершенна. Глупое желание. Хватит дурачиться и отвечай нормально.

— Я уже ответил. Не хочу идти.

— Но ты должен. Бог приказал разобраться с этой проблемой.

— Тебе.

— Думаешь, он простит, если ты откажешься?

— Думаю, полководцы ему куда нужнее, чем устаревшие управленцы.

— А вот тут ты сильно ошибаешься. Если называешь меня устаревшим, то напомни, когда сам одерживал громкие победы? Лет двести назад? Ценность устаревшего полководца не так велика, как ты думаешь.

— Ты прав, — ответил Война, подумав. — Но это не отменяет того, что именно ты в бедственном положении, именно ты пришёл просить.

— Что ты хочешь? — повторил Фаркус, видя, куда идёт разговор.

— Я буду делать то, что посчитаю нужным. Как посчитаю нужным. Не считаясь с затратами.

— Обратить половину княжеств на материке в свою армию — неприемлемо.

— Мне хватит двух.

— Что? — нахмурился Фарис. — Ты собрался уничтожить два княжества? Это миллионы людей. Чудовищное нарушение баланса.

— Люди уничтожили два ковена, карательную группу и трёх учеников. Либо я действую, как считаю нужным, либо сам разбирайся с проблемой, — ответил Война, отвернулся и уставился на фонтан. — К тому же я не собираюсь уничтожать их сразу.

То, чего Фаркус не знал, так это того, что все эти двести лет, когда надобности в услугах Войны не было, тот не просто пялился на фонтан и в пустоту, а прокручивал в голове одну битву за другой, разбирая их в мельчайших деталях. Он буквально жил войной. Поэтому был очень заинтересован в том, чтобы согласиться.

— Хорошо, — процедил лорд. — Два княжества. Не больше.

— Сколько бог отвёл времени?

— У тебя есть полгода.

— Я задал другой вопрос.

— Наш господин отвёл год. Месяц уже прошёл.

— Тогда лучше уложиться в девять месяцев, чтобы не рисковать… — сказал задумчиво Война. — Жди новостей, лорд. Я изучу обстановку и сообщу, что мне понадобится.

Славский глянул на приближающегося Романа Юрьевича, но возражать против присутствия княжича не стал. Тот воевал исправно, не отсиживался, вносил свою лепту. Продолжая оставаться при своём, потому что мёртвые будто сговорились и избегали мужчину.

Сейчас причина встречи заключалась в другом. И не то чтобы встречи. Славского позвали для переговоров с интересным пленником. Роман Юрьевич как-то про это прознал и решил поучаствовать.

— Что там? — спросил Славский у командира отряда, который отвечал за этот участок и проведённый допрос.

— Аристократ, — ответил тот, бросив взгляд на Роман Юрьевича. — Княжич, — поклонился он.

— Вы продолжайте, — махнул тот рукой. — Что за пленник нам попался?

— Обычный… — ответил командир и покосился на Славского, который кивнул, давая добро продолжать. — Но запросы у него необычные. Говорит, он посланник, который пришёл передать выгодное всем сторонам предложение. Связанное с тварями.

— Что-то конкретное сказал? — заинтересовался Славский.

— Нет. Сказал, что будет говорить только с вами, как с представителем ордена.

Княжич отчётливо хмыкнул, но чего-либо говорить не стал.

Славский прошёл дальше, пригнулся и зашёл внутрь укрепления, где допрос и проводили.

Пленный находился здесь же. Связанный, сидел на стуле.

— Славский, — скривил он губы, говоря с акцентом.

— А ты кто будешь?

— Мне обязательно называть имя? Хотелось бы, чтобы моё участие не всплыло.

— Если хочешь, чтобы твоим словам была вера, то да. Имя придётся назвать.

— В этом нет необходимости, — заговорил княжич. — Это пан Якоб, из рода Губдак. Боковая ветвь, не главная семья.

— Надо же, — ощерился в ухмылке Якоб. — И княжич Роман тут. Что, пролетел с троном-то? Брату продул?

— Быть может, мне укоротить тебя, чтобы придержал свой дрянной язык? — завёлся княжич.

— Роман Юрьевич, — сказал Славский. — Давайте сначала узнаем, что хочет нам передать этот молодой человек.

— Я хочу вам предложить прорвать оборону и заглянуть в одно интересное место.

— Что за место? — уточнил Славский.

— Даже до нас дошли слухи, что ваш орден задался целью истреблять мертвецов. Там их логово. Большое логово. Где происходят всякие мерзкие дела.

— Такое предложение вызывает множество вопросов, — ответил Славский.

— Разумеется, — скривил губы пан. — Я готов ответить на то… что смогу.

— Прорвать оборону? Серьёзно? — не удержался Роман Юрьевич. — Более наглое предложение угодить в ловушку трудно придумать.

— Так это и не для вас предложение, княжич, — усмехнулся пан. — О вашей трусливости слухи тоже разошлись. Удивительно, что вы здесь оказались. Заблудились, что ли?

Славский этот выпад проигнорировал. Княжич сам сюда предпочёл прийти, сам реагирует на примитивные провокации, сам подставляется.

— Лай, лай, — ответил княжич. — Что мне со слов польского пса?

Пан пожал плечами и уставился на Славского.

— Так что, — спросил он, — интересно? Война войной, но почему бы не помочь друг другу?

— В чём ваш интерес? — спросил Славский.

— А что, так трудно догадаться? Вы же объявили себя убийцами монстров. Не просто же так. Должны понимать, что это за твари. Сейчас они совсем распоясались. Ладно, когда вас похищают и к себе в логово утаскивают. Но теперь они и за наших солдат взялись.

Княжич не удержался, рассмеялся.

— От вашего ордена есть толк, Антон Павлович! Вы настолько хорошо делаете свою работу, что теперь жрут поляков! Отличная новость, просто отличная!

— Вами-то они тоже отлично подкрепились. Вам ли не знать, Роман Юрьевич? — не остался в долгу пан.

Славский понял, что княжич может и не выдержать, оттеснил его.

— Вы мешаете, — сказал он прямо. — Дайте мне закончить разговор с этим человеком.

Княжич вспыхнул, ожёг гневным взглядом и выскочил наружу.

— Теперь, когда этот балаган закончился, постарайся меня убедить, почему мы должны рискнуть и сунуться на вашу территорию, — сказал Антон Павлович.

Возле полевого госпиталя провели две недели. И чтобы слаживание начальное провести, и чтобы к людям, которые к нам вступили, получше присмотреться, и чтобы я Источник очистил, окончательно в себя пришёл.

На границе новое затишье наступило. Поток раненых прекратился, но продлилось этого всего несколько дней, а потом опять мёртвые полезли да поляки активизировались. Нашим и днём отбиваться приходилось, и ночью.

В связи с этим было решено, что нет смысла дальше отсиживаться. Работа в госпитале для меня почти закончилась. Понятно, что постоянно прибывали новые раненые, но с ними могли справиться и те врачи с целителями, которые здесь присутствовали.

Возвращение на границу ничем таким не отметилось. Я это уже всё видел. Война в уродливости своей редко удивляет разнообразием, что, скорее, хорошая новость. Уж точно не плохая. Всю толпу я тащить не стал. Забрал половину людей Эммы, прихватил ещё двадцать новичков, добавил к ним десяток целителей, включая Демьяна, который оказался с характером и сам вызвался отправиться на поле боя. Сестры тоже вызвались. Но тут уже я их завернул, оставив присматривать за другими будущими целителями.

Собравшись, поехали от одной точки к другой. Иногда последовательно шли. Иногда нас перебрасывали прямо ночью к тем местам, где мёртвые объявились.

Так вся следующая неделя и прошла. Эмма проводила чистки, улучшая возможности наших по контролю пространства. Я занимался целительством, Демьян и остальные помогали. Воины ордена… Сражались. Выходили мы исключительно против мёртвых. Отряд Дарвина с нами пошёл, кстати. А вот Стародубов так и остался помогать с боевым слаживанием.

Но я ведь не просто так сказал, что жизнь такая штука, которая не даст долго в ровном, пусть и тяжёлом ритме прохлаждаться.

Меня позвали в главный штаб, к Славскому на разговор. Зашёл к нему в кабинет, там же увидел Романа Юрьевича.