Гори, пламя мое! (СИ) - "Айнурр". Страница 209

А ещё… следовало поторапливаться. Роман хотел отправить Лонгу «доказательства» смерти пленниц как можно скорее, хотя он об этом и не просил. Нужно заглянуть в МОРГ и достать два детских трупа. К сожалению, сегодня они там должны найтись. Для Гримм нет разницы, сколько человеку лет. Эти трупы следовало ещё и сжечь, чтобы босс не смог опознать их.

Роман лишь надеялся, что вся его авантюра не напрасна, что девочки смогут вылететь из города, когда нападение Гримм прекратится…

Глава 122

RWBY: подарок

— Сижу за решеткой в темнице сырой… — мой голос в очередной раз прозвучал по всему изолятору временного содержания.

С соседних камер раздались хлопки, когда я закончил читать стих. Тоже в очередной раз. Следом я услышал голос, полный благодарности.

— Парень, спасибо. Благодаря тебе тут стало не так скучно сидеть, как несколько дней назад…

Кивнул и только через секунду понял, что мой жест никто не увидел. В отличие от других лиц, задержанных по подозрению в совершении преступления, находился я в своей камере один. Слишком опасный в представлении органов правопорядка, чтобы помещать меня в общую камеру. Вдруг я с заключёнными что-то сделаю? А они ведь официально ещё не преступники. Да и осуждённых никто не даст убить просто так. Сказал бы, что в Мистрале ценят права и свободы каждого, да, вспоминая отношение к фавнам и рабство, не получается…

Поместили меня в одиночную камеру не просто так. И даже не из-за активной Ауры. Тут таких личностей, что превосходят людей, было с избытком. Нет, полиция увидела, какие разрушения может принести битва с моим участием. Увидела и прониклась.

Меня эта ситуация даже слегка забавляла. Люди и фавны в соседних камерах ведь прекрасно слышат мой голос и понимают по нему, что я молод. Они общались между собой, обсуждали, как полиция могла посадить в камеру ребёнка… В их голосах звучал диссонанс. Для людей и фавнов это действительно было из ряда вон выходящее. Как они только не ругали хранителей закона. Местные стражи даже пытались донести истину для задержанных, что я, возможно, очень опасный преступник, но их никто не слушал. Меня защищали. Требовали отпустить. Пытались утешить. Это всё и веселило мою персону.

Ещё давить усмешку заставляло то, что полиция считает, будто дверь камеры сможет меня остановить, если я захочу сбежать. Кажется, у них где-то потерялась логика. Органы правопорядка точно знают, что во время битвы я могу устроить серьёзные разрушения, но… продолжают меня держать в самой обычной камере. И это даже не вера в мою невиновность. Полицейские точно уверены, что ресторан я разгромил сам. Просто так. Потому что мне захотелось это сделать.

Вообще заметил, что настроение у меня в последнее время довольно хорошее. Всё благодаря периодическому применению на себе собственного же Проявления. Мысли о смерти почти не терзают голову. Хочется жить. Даже иногда наслаждаться дарованным бессмертием.

Настроение моё было настолько приподнятым, что я вспомнил свои первые жизни. Читал стихи из них. Нет, благодаря своей силе я всегда помню все свои жизни, но… помнить всё и сразу не могу, как бы это ни звучало. Приходится некоторое время продираться до нужных воспоминаний, жизней. Обычно я не люблю обращаться к первым своим реинкарнациям. Я жил тогда… слишком хорошо. Ещё не понимал, что бессмертие, постоянные перерождения могут из великого дара стать для меня ужасным проклятием.

Был бы полноценным Охотником, никто не посмел бы меня задерживать за драку в центре города. Но на данный момент я числюсь только студентом одной из Академий. Желание встречать как можно меньше препятствий на своём пути от той же полиции было ещё одной причиной, почему я на самом деле хотел получить лицензию Охотника. Нет, откровенных беспредельщиков никто терпеть не станет. Возможно, уберут свои же. Тихо, чтобы не привлекать лишнего внимания. Статус Охотника даёт различные привилегия, и люди готовы на многое, чтобы его сохранить. Поэтому они и убирают тех, кто совсем теряет берега. Один дурачок может бросить тень на весь институт Охотников. Благо это не мой случай.

Меня никто не станет устранять. Я даже ещё не полноценный Охотник. Но разбирательства намечаются… Владельцы ресторана недовольны, что кто-то его разнес. Подъехавшая полиция обнаружила рядом только меня, вяло шагающего в сторону Академии Охотников.

Попытался выставить всё так, будто по пути в Академию на меня напал неизвестный, что никто изначально не хотел громить ресторан. Просто один из ударов противника отбросил меня в заведение, где и продолжился бой. Цель напавшего? Почему он это вообще сделал? С честным видом сказал, что не знаю. Лишь упомянул, что противнику откуда-то было известно, что я один из лучших студентов Хейвена.

Разумеется, полицейские не поверили мне. Они вообще относились крайне предвзято к Охотникам и студентам Академий. Но моя история была рассказана не для них. Я поведал её для Лайнхарта, который из-за своего положения директора Академии Охотников, должен был присутствовать на допросе.

На описание внешности Салем, манеру говорить и держаться Лайнхарт никак не отреагировал. Либо хорошо сохранял невозмутимость, либо действительно не знал бессмертную. А вот силы… Силы моей противницы заинтересовали его уже куда больше. В начале я видел только ту практичную любознательность, когда ты слышишь описание врага и думаешь, а как бы сам ему противостоял в случае сражения. Но когда я аккуратно заявил, что есть у меня подозрения, будто мой противник умеет управлять Гримм, Лайнхарт дрогнул. Заметил это только я, так как внимательно наблюдал за его реакцией. Если раньше он тоже склонялся к тому, что я по какой-то причине разнес ресторан сам, сейчас его мнение поменялось. Взгляд стал серьёзным. Он начал выпрашивать всё о Салем… Это значило, что ему о ней как минимум известно. Пусть даже какие-то крохи информации, но он знает бессмертную. Следует потом уже у него самого выпытать информацию.

— Кхм, господа полицейские, — кашлянул в руку Лайнхарт, привлекая к себе людей.

— Слушаем вас, директор Лайнхарт, — вытерев с уголка глаз выступившую слезу, ответил главный в дуэте полицейских. Хранителей правопорядка рассмешили мои слова о том, что противник умеет управлять Гримм. Они сказали, что это самая нелепая ложь, которую им приходилось слышать за свою жизнь. И посоветовали начать говорить правду. Опять же, сквозь смех.

— Это тайна директоров Академии Охотников… — с таинственным и загадочным видом произнёс Лайнхарт. — О ней даже не знают многие Охотники. Это сделано специально, чтобы не поднимать панику… — полиция уже впечатлилась словами Лайнхарта. У него был невероятный авторитет даже с учётом того, что он фавн и Охотник. Хранители правопорядка смотрели в рот директора Академии Хейвен, не желая пропустить не единого его слова. — Существует некая сумасшедшая, что убивает студентов Академии. Обычно она охотится за самыми выдающимися личностями. Мотивы её не ясны ни одному директору. Известно лишь, что Проявлением девушки являются иллюзии. Вначале я тоже подумал, что мой студент сам разнес ресторан, но… Стоило ему упомянуть управление Гримм, как всё встало на свои места. Та убийца любит делать вид, что управляет этими кровожадными монстрами. Так она поселяет страх в сердцах людей, заставляет их ошибаться, а затем… убивает.