Гори, пламя мое! (СИ) - "Айнурр". Страница 242

Взрыва третьего вагона никто дожидаться не стал. Все оставшиеся в живых Охотники и студенты забили на полумертвого Гримм и побежали к концу поезда, спасать свои жизни.

Помню, как с двух сторон меня схватили Софи с Беллатрис и понесли назад спиной… Благодаря этому я мог видеть взрывы. Прекрасно рассмотрел, как детонировал третий вагон. На этот раз от взрыва никто не пострадал, но… огромный валун упал прямо на голову Кэдиси. Она сорвалась с крыши поезда. Увидев это, Керей прыгнул следом за ней.

Я успел рассмотреть, как он применяет своё Проявление, чтобы защитить себя и сестру от падающего на них вагона и, скорее всего, следующего взрыва… Не знаю, помогла ли ему трансформация в огромного медведя.

Промежуток между следующими взрывами почему-то начал уменьшаться. Мы не успевали убежать. Мощный взрыв буквально разбросал тела самых медленных Охотников и студентов Хейвена в разные стороны. Ноги. Многим из них их оторвало. Даже если бы они выжили после взрыва, даже если бы не случилось обвала туннеля, я не знаю, смогли бы они протянуть хотя бы несколько минут с такой серьёзной раной…

Последующий взрыв… Поняв, что он неизбежен, Софи и Беллатрис… Они… Они почему-то закрыли меня своими телами. Дальше был сильный удар, после которого наступила темнота…

Я не понимал поступка Софи и Беллатрис. Если бы они не тащили меня за собой, возможно, смогли бы выжить. Им всего-то нужно было бросить моё тело и убежать самим. У них это бы получилось. Но они выбрали путь героя. Глупое решение не менее глупых разумных, которое стоило им жизни.

Я бы так, наверное, не поступил. Спасать кого-то, когда ещё не исполнил все свои цели? Зачем? Это же действительно так глупо… Тем более этот размен совсем неравный. Одна жизнь против двух. Глупо. Очень глупо.

Я почувствовал на щеке обжигающую жидкость. Открылась какая-то рана из-за моих шевелений? Сердце словно сжали тисками. Похоже, спасение оказалось лишь временным. В итоге я умру от полученных травм.

В голову словно воткнулась раскалённая игла. Именно так ко мне пришло осознание, что спереди и по бокам от меня на самом деле не земля. Возможно, дальше от тела она действительно есть, но сейчас меня сдавливает кое-что другое… Мои спасительницы. Они прикрыли меня своими телами, чтобы обвал не причинил серьёзных травм. Закрыли собой, дав призрачный шанс на спасение…

Я попытался чуть сдвинуть руки. Мои ладони оказались на их боках… Я чувствовал, как по спинам девушек медленно сочится кровь. Они уже давно были мертвы. Даже имей я сейчас полные запасы Ауры, не смог бы им помочь… Глупая смерть.

— Спасибо, — услышал я чей-то дрожащий голос. Как оказалось, он был моим. Скрежет зубов тоже принадлежал мне.

Сердце разнылось сильнее. Его не только обхватили тиски, но и стали пронзать острые иглы. Казалось, что время от времени орган замирает. Возникла боль в области эпигастрия. Ощутил мигрень… Во рту почувствовал привкус горечи.

Тьма вокруг словно стала гуще. Я ничего толком не видел, но в этот момент казалось, будто чёрный объёмный туман начинает медленно, но верно приближаться ко мне. Закрыл глаза именно в тот момент, когда он поглотил моё тело. Время умирать?

Неожиданно я ощутил себя в мокрых тряпках и начал задыхаться. Открыв глаза, увидел лицо старшего брата из первой жизни… Он, совсем не жалея себя, пытался вынести меня из горящего здания. Воды и подручных материалов, чтобы защитить собственное тело, ему не хватило. Брат использовал всё на мне. В итоге он сильно обгорел и надышался дымом. Через пару часов молодой парень скончался. Но врачи говорили, что он улыбался…

Перед глазами появилась другая картинка. Вновь пожар из первой жизни, но уже другой. Я сижу на полу. Рядом со мной валяется придавленный труп. Но на этот раз я не могу обгореть. Этого не даёт сделать униформа. Но умереть из-за огня по-прежнему легко. Я почти это сделал, но меня спас коллега. Он толкнул моё тело в сторону, и тяжёлый горящий брус упал на него, а не на меня. От удара мужчина, который только пару часов назад хвастался рождением сына, умер сразу.

Головная боль начала нарастать. Правый карман брюк словно полыхал. Ногу жгли карманные часы с гравировкой.

Четвёртая жизнь. В окоп летит граната. Оглушительный хлопок, но я, как и другие рядовые бойцы, ещё жив. Проморгавшись, смог увидеть, что гранату своим телом закрыл молодой офицер…

Пятая жизнь. Просыпаюсь после сильного удара. Поворачиваю голову на подушке безопасности и вижу свою жену, которая была за рулём нашей машины. Её тело столь сильно смяло, что с трудом можно было сказать, что оно когда-то принадлежало человеку. Ранее в нашу сторону со встречной полосы резко вылетела фура. От удара сильнее всего должна была пострадать пассажирская сторона машины, но в самый последний момент жена успела развернуть автомобиль…

Одиннадцатая жизнь. Меня резко придавили сверху. Практически в ухо кричат от боли. Но через некоторое время голос затихает. Зимой по дороге в детский сад бродячие голодные собаки хотели напасть на меня, но мама закрыла собой, защитила собственным телом. Один из укусов обезумевшего от голода зверья приходится прямо в шею женщины. Не спасает даже тёплая одежда и шарф. Вместе с кровью из молодой матери буквально на моих глазах вытекает жизнь. Очень скоро прохожие помогают отпугнуть псин, но девушку уже не спасти.

Кажется, задышал гораздо чаще. Я не совсем понимаю, где именно нахожусь. Одновременно чувствую себя во множестве разных мест. Разных мест, где произошли трагедии… Тысячи, десятки тысяч героев, что решили пожертвовать собой и спасти меня. Спасти бессмертного. Того самого человека, для которого смерть — ничто. Спасти с улыбкой на лице, будто совершают правильный поступок, будто это действительно того стоит… Я видел их всех. Начиная своим братом и коллегой из первой жизни, заканчивая Лу Теном, Софи и Беллатрис.

Голова. Она болела очень сильно. Из носа точно пошла кровь… Сердце стучало так, будто готовилось выпрыгнуть из груди. Раны, полученные в ходе взрыва и последовавшего за ним обвала… Они тоже причиняли ощутимый дискомфорт. Но больше всего неприятных ощущений доставляла не физическая боль, а душевная. Болела душа.

Внезапно я осознал, что плачу. Мне было жаль тех героев, что ценой своей жизни спасли меня. Я понимал, что смерть для них, возможно, не конец, осознавал, что они могут переродиться, но, честно говоря, от этого легче совсем не становилось. Вместо того, чтобы жить, воплощать свои мечты и цели или хотя бы разменять уготованный им век на кого-то более полезного, они выбрали меня. Того самого разумного, для которого смерть — ничто… Глупая растрата жизни, очень глупая… Мне стало невероятно обидно за всех этих людей. Если бы я мог, вернул бы им долг с огромным удовольствием…

Слёзы больше не шли. Выплакав всё, что только можно, я начал испытывать гнев. Хотелось выплеснуть его, кому-то отомстить за смерти всех этих героев… Мой гнев стал направлен на тех разумных, как самых доступных, которые подорвали поезд. Вагоны сами по себе не взрываются. Сомневаюсь, что это был кто-то из Охотников, студентов Хейвена, обычных гражданских или даже Гримм. Взрыв для любого из них означал смерть… Следовательно, в этом деле замешана третья сторона.