Нечистая сила и народные праздники - Афанасьев Александр Николаевич. Страница 60

Здесь ведьма, подобно змею и великанам, представляется съедающею солнце, т. е. погружая это светило в тучи, она тем самым, в качестве облачной жены, принимает его в собственные недра = проглатывает его. В «Калевале» чародейка Лоухи силою волшебных песен (= с помощию диких напевов бури) похищает солнце и месяц и заключает их в медную скалу, т. е. в облачные горы, отчего и наступает всеобщая тьма.

Распоряжаясь стихийными явлениями природы, двигаясь вместе с грозовыми тучами, ведуны и ведьмы могут переноситься с места на место с быстротою крылатого ветра. Представление колдовства везде неразлучно с полетами и поездами по воздуху, чрез горы и долы. Обычными орудиями воздушных полетов колдунов и ведьм, по немецким, литовским и славянским рассказам, служат: метла (помело, веник), кочерга, ухват, лопата, грабли и просто палка (костыль) или прут; немцы называют ведьму gabelreiterin, besenreiterin; чешское изречение «Staré baby na pometlo!» указывает на полеты старых ведьм на печном венике. Верхом на метле или граблях ведьма летает по поднебесью: это не более как поэтическая картина ветра, несущего на своих крыльях облачную жену-чародейку. Ветр представлялся помелом, потому что метет туманы и тучи и расчищает небо; представлялся граблями, потому что скучивает облака = сгребает их в густые, темные массы: образы, взятые из быта земледельческого народа. В числе различных мифических представлений молнии она, как мы знаем, уподоблялась карающей палке, лозе или пруту; самая же туча, сверкающая молниями, рисовалась воображению младенческих племен небесною печью, очагом, на котором высочайший владыка огня и верховный жрец (бог-громовник) возжигает свое чистое пламя; вместе с этим громовая палица получила значение кухонного орудия: а) кочерги, которою мешается жар и разбиваются горящие головни, b) ухвата и лопаты, с помощию которых сажаются в печь приготовленные яства. В областных говорах кочерга называется «ожог» (ожиг), а печная лопата – «пекло». Вот почему о ведьмах, ночной полет которых сопровождается блестящими огоньками = молниями, народные предания утверждают, что они, садясь на кочергу, ухват, лопату или веник, вылетают в дымовую трубу, следовательно, тем же путем, каким являются огненные змеи и нечистые духи, прилетающие в виде птиц, т. е. грозовые демоны. Мифическое представление разящих молний пучком прутьев (ruthenbündel) слилось воедино с сейчас указанным представлением вихря чародейным помелом или веником; в немецких сказаниях веник этот получил характеристическое название donnerbesen. По белорусскому преданию, Баба-яга погоняет воздушные силы огненною метлою. У лужичан, в ночь главного ведовского сборища (Walpurgisnacht), есть обычай бегать по полям с зажженными вениками, что называется kuzłarničje palić (жечь ведьм). Ударяя метлами и вениками по источникам (= дождевым тучам) и рассыпая по воздуху брызги воды, ведьмы производят дожди, град и бурю; разъезжая на вениках во время шумных гроз, они начисто выметают небо от потемняющих его туч. В разных местностях России, когда находит дождевая или градовая туча, поселяне, желая отвратить ее от своих зреющих нив, выбрасывают из хаты сковороду (звон сковороды, тазов и прочих металлических сосудов – эмблема грома) и помело, лопату или кочергу. В основе этого суеверного средства скрывается мысль, что молниеносная палица должна разбить тучу прежде, чем она разразится над нивою, а помело-ветр прогонит ее (= сметет) в другую сторону. Желая предаться воздушному полету, ведьмы, по немецкому поверью, приготовляют волшебную мазь, которою и намазывают себе ноги и плечи – ноги как орудия движения, скорого бега и плечи как начало рук, заменяющих собою крылья. По русскому поверью, у ведьмы постоянно хранится вода, вскипяченная вместе с пеплом купальского костра; когда она захочет лететь, то обрызгивает себя этою водою – и тотчас подымается на воздух и мчится, куда только вздумает. С тою же целью ведьма старается добыть траву ти(е)рлич, корень ее варит в горшке и приготовленным снадобьем мажет у себя под мышками и коленками и затем с быстротою молнии уносится в трубу. Соку тирлича приписывается чудесное свойство делать человека оборотнем и сообщать ему силу полета: по всему вероятию, здесь таится воспоминание о Перуновой траве = молнии; чародейное же снадобье (мазь) есть живая вода дождя, которую кипятят ведьмы в облачных котлах и сосудах при помощи грозового пламени. Уже в Эдде seidhr (sieden – кипеть, варить) [313] переходит в значение колдовства: sedhmadhr – колдун; seidhkona, seydhkona – вещая жена, умеющая варить целебные лекарства. Согласно с метафорическим названием дождя опьяняющим напитком (вином, медом, пивом), в собирающихся парах и туманах древние племена усматривали варку небесного пива, совершаемую грозовыми духами и нимфами. Когда перед дождем парит, т. е. настанет удушливый жар, в Германии выражаются: «Zwerge, wichte, unterirdische (мифические карлы) brauen» или «Die bergmutter (облачная жена) kocht wasser»; о Брокене, куда обыкновенно слетаются ведьмы отправлять свои шумные празднества, говорят: «Der Brocken braut», как скоро поднявшаяся мгла покроет его вершину туманною шапкою (nebellkappe). Ведьмы варят в котлах ядовитые травы и коренья и распускают по всему небесному своду клубящиеся пары; на др. – северн. наречии туман называется kerlinga vella = hexengebräu; старинные законодательные памятники указывают на бранное выражение: hexenkesselträger. Русские ведьмы и Баба-яга носятся по воздуху в железной ступе (котле-туче), погоняя пестом или клюкою (громовой палицею) и заметая след помелом, причем земля стонет, ветры свищут, а нечистые духи издают дикие вопли; когда они собираются на Лысой горе, там горят огни яркие и кипят котлы кипучие. Таким образом, кипятя на грозовом пламени дождевую влагу и опрыскиваясь ею, ведьмы совершают свои воздушные полеты и посылают на поля и леса разрушительные бури с градом, ливнями и вьюгою. Ведуны и ведьмы обладают и другими баснословными диковинками, служившими некогда для поэтического обозначения летучего облака: по свидетельству сказок, они хранят у себя живую и мертвую воды, летают на коврах-самолетах и обуваются в сапоги-скороходы. Немецкие саги утверждают, будто бы черт окутывает ведьму в свой плащ (= облачный покров) и носит ее по воздушным пространствам, почему и дается ей прозвание mantelfahrerin. Сербская вещица, приготовляясь лететь, мажет себе под мышками чародейною мазью и восклицает: «Ни о трн, ни о грм, већ на пометно гумно!» Эта предохранительная формула (не оградившись ею, можно налететь на терновый куст или дубовое дерево и ушибиться) соответствует нашему эпическому выражению: «Выше лесу стоячего, ниже облака ходячего» и заклятиям, с какими начинают свой полет немецкие ведьмы: «Auf und davon! Hui oben hinaus und nirgend an!», «Fahr hin, nicht zu hoch, nicht zu nieder!» Преследуя сказочных героев, ведьма творит заклятие: «Vor mir tag, hinter mir nacht!» – т. е., помрачая небо темною тучею, она освещает перед собою путь блестящими молниями. По скандинавскому преданию, колдун берет козью шкуру (метафора облака), обвивает ее около головы и произносит: «Es werde nebel und werde zauber und alien wunder, dir hinter die suchen!» Об индийских колдуньях известно, что воздушному их полету предшествовало произнесение заговора: Каларатри, сотворив волшебное заклинание, поднялась со своими ученицами с крыши коровника и полетела облачною дорогою (auf dem wolkenpfad). Одному человеку посчастливилось подслушать ее вещие слова; он вздумал повторить их и тотчас же последовал за чародейкою – точно так же, как в немецком, сербском и русском сказаниях люди, которым удавалось подслушать заклятие, произносимое ведьмою при ее отлете, и воспользоваться ее волшебным снадобьем, летали вслед за нею на места ведовских сборищ. Как властелины вихрей, колдуны и ведьмы могут насылать на своих ненавистников и соперников порчи по ветру, подымать их на воздух и кружить там со страшною, ничем не удержимою быстротою. Так, существует рассказ, что один колдун, из ревности к молодому парню, заставил его целые месяцы носиться в стремительном вихре. Неведомая сила подхватила его на воздух, закружила и понесла все выше и выше; томимый голодом и жаждою, летел он, сам не ведая куда; отчаянные жалобы его не достигали до людей, никто не видал его жгучих слез, несчастный иссох до костей и не чаял себе спасения. Когда наконец буйный вихрь оставил его – парень спустился на землю; пытаясь отомстить своему ворогу, он отыскал хитрую колдунью и прибегнул к ее помощи. Чародейка запалила в печи зелье – и среди ясного, безоблачного дня вдруг завыл ветер, схватил колдуна и понес его высоко над землею; с той поры кружился он по воздуху в неистовой пляске, а за ним носились стаи крикливых ворон и галок. Когда ведьма пожелает призвать кого-нибудь из дальней стороны, она варит корень терлича, и как только вода закипит – в ту же минуту призываемый «зниметця и полетить як птах»; в своем воздушном полете он томится жаждою и беспрерывно повторяет возглас: «Пить, пить!» Чаще всего чародейки пользуются этим средством для призыва своих возлюбленных; заваривая зелье, они приговаривают: «Терлич, терлич! Мого милого прикличь». Чем сильнее закипает снадобье, тем выше и быстрее он несется: «Як дуже зилля кипить (говорят малоруссы) – милий поверх дерева летить; а як не дуже – о половине дерева» – и в этом последнем случае легко может налететь на древесный ствол и ушибиться до смерти. В одной песне девица жалуется, что ее милый далеко, за крутою горою, и по совету матери решается на чару: