Боярышня-попаданка, или Любовь князя (СИ) - Вуд Маритта. Страница 22

Так что может и померла тоже.

— Так давай пойдем к ней, у нас ведь нет выхода, — я вскочила на ноги, — Прямо сейчас и пойдем!

— Погоди, торопыга, — Матвей тоже поднялся, — ночью мы никого не сможем отыскать в лесу. Рассветет и отправимся. Ты собери с собой что-нибудь поесть, да воды налей. И знахарке гостинец приготовь. Вот правда не знаю, послушает ли она нас или прогонит. Рассказывали, что не хочет она людей видеть больше.

— Мы ее уговорим! Если только она еще жива, — я подумала, что древняя старуха может уже давно из ума выжила, вдруг мы только время потратим, но деваться нам некуда, надо идти.

Матвей обнял меня за плечи:

— И правда, Марьюшка, не должен отец умереть сейчас, не должно так быть, — он стукнул кулаком по стене, — Сколько бед разом на семью обрушилось.

Я погладила Матвея по плечу:

— Мы попробуем, иди, Матвей, поспи хоть немного, вставать нам с тобой рано.

Глава 33

Только чуть рассвело, как мы с Матвеем вышли из дома.

Маменьке мы не стали рассказывать, куда собрались, лишь шепнули Насте и попросили ее держать язык за зубами и хорошенько присматривать за родителями.

— Если будет что-то срочно нужно, то беги к князю, — я внимательно посмотрела на Настю, — Он поможет. Мы с Матвеем должны к ночи вернуться, а пока ты остаешься за старшую.

Настя посмотрела на нас широко раскрытыми глазами и прижала руки к груди:

— А вдруг вы пропадете в тех лесах? — она часто заморгала, — Там поди звери водятся страшные.

— Не выдумывай, — Матвей присел на корточки перед Настей, — Нет там зверей страшных, разве, что лисица хвостом махнет или заяц проскочит. Так они и сами нас боятся, а мы вдвоем идем, я вон, глянь-ка, какой большой мужик, кто ко мне полезет? Заяц?

Настя улыбнулась, но губы ее дрожали:

— Вооолки… Или медведи, — она шмыгнула носом, — Медведи, они огромные.

— Уж не помню, когда у нас медведя встречал кто, — Матвей закинул за спину мешок с припасами еды, — Ты маменьку, смотри не пугай, ладно?

Настя кивнула:

— Вы постарайтесь побыстрее вернуться, я очень ждать буду.

Я поцеловала Настю и пообещала, что мы будем очень осторожны и постараемся вернуться, как можно скорее.

— Ты ж понимаешь, что отцу помощь нужна? — вздохнула я, — Вдруг та Генкора и правда ему сумеет помочь?

— Ну идите, — Настя пошла проводить нас до ворот, — Я за отцом присмотрю, не волнуйтесь.

Мы махнули Насте и поспешили к лесу.

В том лесу, куда мы шли, мне еще не приходилось бывать.

Был он густой и мрачный, старые деревья перепутались своим ветвями друг с другом, будто срослись вместе, поэтому солнце почти не проникало сквозь эту зеленую крону и в лесу было прохладно, сумрачно и сыро.

— Матвей, а ты откуда знаешь, куда нам идти, — спросила я, продираясь сквозь колючие кусты, — Зачем этой старухе жить в таком страшном месте, когда вокруг полно вполне себе красивых лесов с полянками, где можно построить хижину?

— Не живут ведьмы в красивых лесах, — покосился на меня Матвей, яростно ломая ветки, чтобы я могла пройти сквозь чащу, — Там их легко найти можно, люди будут ходить, все время о чем-то просить, а сюда кому захочется лезть? А про то, что в этом лесу Генкора поселилась, мне еще наша бабка рассказывала, я маленький был, но хорошо тот рассказ запомнил. Бабка ходила к ней, когда брат ее помирал, чтобы знахарка помогла ему.

— Помогла? — с интересом спросила я.

— А то, — Матвей усмехнулся, — Он еще потом годов двадцать прожил.

— Ну значит она может и отцу помочь, — я замотала поплотнее косынку, чтобы волосы не цеплялись за сухие ветки, — Вот только бы нам ее найти, и чтоб жива она была…

Мы еще долго молча продирались сквозь буреломы. Наконец, я взмолилась:

— Матвей, давай передохнем малость, не могу больше, — я села на поваленное дерево и отхлебнула воды из протянутой Матвеем бутылки.

Матвей сел рядом со мной и вытер пот со лба рукавом:

— Мне кажется, что я иду правильно, бабка говорила про огромный дуб, расколотый надвое молнией, так вот он, — Матвей показал мне на большое дерево, будто подрубленное по центру, и теперь оно представляло из себя огромную рогатину с двумя мощными стволами, соединяющимися у самой земли.

— Да, дерево и вправду необычное, — я подошла поближе, посмотрела между этих стволов и попятилась в испуге.

По другую сторону от расщепленного дуба стояла огромная волчица, она не мигая смотрела на меня желтыми глазами и нетерпеливо переступала передними лапами.

Я почему-то сразу поняла, что это именно волчица, а не волк. И мне было понятно, что стоит она не просто так, она ждет, что мы последуем за ней.

— Матвей, — тихо окликнула я брата, — Иди сюда.

Матвей подошел ко мне и присвистнул:

— Надо же, первый раз вижу такого большого волка.

— Это волчица, — поправила я Матвея и полезла между стволами дуба.

— Марья, стой, — Матвей попытался удержать меня за подол, — Вдруг она нападет на нас.

— Нет, она нас зовет, — я перелезла через дуб и оглянулась на Матвея, — Ну, ты идешь?

Матвей молча полез за мной следом.

Волчица постояла еще пару секунд, глядя на нас, развернулась и побежала по тропинке.

Мы с Матвеем пошли за ней.

Как ни странно, дальше идти было намного легче, лес был уже не так дремуч, деревья будто расступились и мы шли по узкой тропинке, не цепляясь за сучки и ветки.

Волчица привела нас на небольшую полянку. Мы огляделись и увидели в тени деревьев совсем маленькую хижину. Она была практически незаметна между темных стволов старых деревьев и высоких кустов.

Волчица оглянулась на нас и скользнула в приоткрытую дверь…

Мы с Матвеем переглянулись. Зайти в дом? Или подождать снаружи?

Я потопталась около низкого порога и негромко постучала в дверь.

— Заходите, — раздался негромкий хриплый голос.

Я оглянулась на Матвея и первая шагнула в дом.

Глава 34

После яркого солнечного света, мне показалось, что в хижине было совсем темно.

Постепенно глаза привыкли к полумраку и я смогла разглядеть седую старуху, что сидела на циновке скрестив ноги.

Старуха подняла на меня глаза и я невольно вздрогнула, ведь ее глаза были точь в точь, как у той волчицы, что привела нас сюда.

— Проходите, не стойте в дверях, — голос у старухи был тихим и хриплым.

Я оглянулась по сторонам. Домик был небольшим и тесным. Вдоль стен, на грубо сколоченных полках, стояли крынки, миски и глиняные горшки.

Под низким потолком, висели пучки трав — свежих и сухих, все эти растения издавали еле слышные запахи.

Я заметила, что в небольшой печке в углу комнаты, кипит какое-то варево, зеленая масса тихонько булькала и приподнимала крышку чугунка.

— Садись, — старуха показала мне на лавку, придвинутую к маленькому оконцу, — А ты, молодец, будь добр к старухе, подмогни чуть. За домом дрова свалены, может наколешь? — старуха посмотрела на Матвея.

Я заметила, что глаза ее были совсем не по-стариковски блестящие и живые.

Матвей кивнул и бросил на меня вопросительный взгляд, не боишься, мол одна с ней остаться?

— Иди, Матвей, — я улыбнулась брату, чтобы тот не волновался обо мне.

Матвей ушел, а Генкора обратилась ко мне:

— Что привело тебя, Марья, ко мне?

— Откуда вы знаете мое имя? — удивилась я.

— О, милая, я столько всего знаю, — старуха рассмеялась сухим смехом, будто сухие ветки сломались в чьих-то руках, — Рассказывай о своих печалях. Когда людям хорошо, то они не идут в лес искать старую Генкору, так ведь?

— Да, — я сглотнула, — Наш отец… У него воспалилась рана, нога синяя, а лекаря нет. Мы не знаем, как ему помочь… Нужны лекарства, сильные, здесь нет таких, — Я старательно подбирала слова, чтобы Генкора поняла всю сложность ситуации.

Мы услышали стук топора за окном и обе повернули головы на этот звук.