Миг запретных ласк - Мэрчент Сьюзен. Страница 24

Джек, держа руки в карманах, отвернулся от окна своего кабинета, когда вошел Дэн. Руки Джека все еще дрожали от гнева. Он все еще прокручивал слова Анны в голове и злился еще сильнее. Ему нужно успокоиться, привести мысли в порядок, и тогда, когда с ней встретится, он скажет, как сильно она ошибается.

— Ты в порядке, Джек? — спросил Дэн.

— В порядке, — резко бросил Джек и провел рукой по волосам. — Скажи мне только то, что мне нужно знать.

Дэн пожал плечами:

— Все в порядке. Мы больше беспокоились о тебе и докторе Кендалл.

Джек нахмурился и передернул плечами.

— Ты уверен, что ничего не случилось? Это был ужасный шторм.

— Ограждение по периметру было немного повреждено. Мы отремонтировали его и проверили остальную часть границы на наличие слабых мест. Грязь смыло в бассейн, но мы с этим разобрались. Электричество отключилось на несколько часов, но генераторы включились сразу же, так что это не было проблемой. Мы справились, Джек.

Отчасти Джеку было неприятно это слышать, потому что это заставило его чувствовать себя лишним, бесполезным. И его гнев усилился.

— Хорошо, — выдавил он, — увидимся позже.

Дэн кивнул, повернулся и ушел.

Ему нужно срочно увидеться с Анной. Он должен ей все объяснить, доказать, что ее безопасность была его приоритетом. И что она ошибается, думая иначе. Это был единственный способ, который мог утихомирить его ярость.

Джек вышел из кабинета вслед за Дэном.

Ее не было в исследовательском центре, и, когда на его стук в ее комнату никто не открыл, он вошел без приглашения.

— Анна? — Джек остановился посередине комнаты и осмотрелся: — Анна?!

Его взгляд упал на сложенный лист бумаги на кофейном столике, придавленный камнем знакомой формы.

Паника пронзила его, когда он понял, что это за камень. Комната пуста. Анна ушла.

Он почувствовал себя брошенным. И от того, что она оставила этот камень, Джек испытал невыносимую боль.

Он присел на краешек кресла, взял камень в руки, затем поднял сложенный листок и развернул его.

Анна писала, что уехала тогда, когда решила. Может ли он, написала она своим аккуратным почерком, распорядиться бриллиантами и убедиться, что люди, которые нашли ее после несчастного случая, смогли получить выгоду из вырученных средств? И наконец, не мог бы он, — Анна даже написала «пожалуйста!!!», — не связываться с ней? Никогда.

Джек провел пальцем по краю маленького сердечка, потирая его большим пальцем, как будто мог вернуть Анну по волшебству, как джинна из лампы, чтобы объяснить ей, почему ему пришлось заставить ее уйти. Почему они никогда не смогут быть вместе. Анна заставила его потерять контроль, и он не мог с этим жить, потому что это приводило его в ужас.

Но она ушла. И ее отъезд должен был показать ему, что он больше не имеет власти над ней. Джек знал, что его поведение и слова глубоко ранили ее. Практически уничтожили. Но она выстояла. Его сила воли и уверенность в себе в очередной раз поразила его.

Он взглянул на часы, и искорка надежды вспыхнула внутри его. Возможно, еще есть время остановить ее, чтобы все объяснить…

Но как только он вышел на улицу, то услышал ускоряющийся гул вертолета и увидел, как вертолет поднимается в воздух за деревьями. Пилот выровнял машину и направил ее на юг, уменьшаясь с каждой секундой, пока та не исчезла в послеполуденной дымке.

Анна ушла и никогда не вернется. Он никогда больше не обнимет ее, не почувствует ее волосы под своей щекой и не услышит тихий вздох, который она издавала, когда он целовал ее. Он потерял самое дорогое в своей жизни, и виноват в этом только он. Единственным человеком, на которого он мог сейчас направить свой гнев, был он сам.

Глава 11

Джордж сидел за своим любимым столиком в углу. Анна прошла через ресторан, сбросив куртку и тряхнув волосами, выбившимися из-под шапочки-бини. За то время, что она вернулась в Лондон, лето сменилось ранней осенью, и листья деревьев в Кенсингтонских садах отливали золотом.

— Джордж!

Он повернулся, и его лицо расплылось в широкой улыбке. Мужчина встал и заключил ее в объятия. Когда он поцеловал ее в обе щеки и взял ее куртку и сумку, чтобы бросить на свободный стул, Анна почувствовала его пристальный взгляд. С первого дня знакомства она поняла, что, хотя большую часть времени Джордж мог казаться расслабленным и погруженным в свои мысли, от его пристального внимания мало что ускользало.

И это даже хорошо. Анна не собиралась от него ничего скрывать. Но и рассказывать все она тоже не собиралась.

Когда они заказали еду и напитки, Джордж оперся скрещенными руками о стол и наклонился к ней:

— Итак, Анна, расскажи мне все.

Девушка посмотрела на него, а потом опустила взгляд.

— С чего же начать? Работа? Поездка?

— Работа может подождать. — Джордж махнул рукой. — Я хочу услышать о поездке. Должно быть, возвращение было эмоциональным.

Анна рассказывала и потихоньку ела картофель фри и рыбу, а Джордж слушал, поедая лосось пашот, время от времени кивая и потягивая вино из бокала.

— А что насчет отчета? Ты его уже представила?

— Да, на прошлой неделе. Они попросили о встрече. Было несколько моментов, которые нуждались в уточнении.

— Например?

— О… м-м-м… Вопросы о моей связи с Тембой…

Джордж подозвал официанта и попросил кофе. — Хорошо. А теперь расскажи, что прячется в глубине твоих глаз? Что случилось?

Анна поерзала на стуле. Принесли кофе, и она принялась размешивать его ложечкой, чтобы потянуть время. Джордж молча ждал. Девушка вздохнула и сказала:

— Я подумала, что могу воспользоваться этой поездкой, чтобы как можно больше узнать о родителях. Я хотела почувствовать какую-то связь с ними. Надеялась, что смогу понять, кто я на самом деле…

— И этого не случилось?

— Нет. Джек показал мне одежду, в которую я была одета в тот день, когда разбился самолет. Комбинезон и футболка со слоном… — Анна покачала головой. — Видеть… прикасаться к одежде… Это было так странно. Думать о том, что мать надела это на меня в тот последний день… Я словно прикоснулась к ней. Но потом Джек показал мне алмазы, которые были зашиты в карманы комбинезона. Я испытала шок. Судя по слухам и предположениям, мои родители занимались контрабандой алмазов, когда их самолет потерпел крушение. Это объясняет, почему не было зафиксировано ни рейса, ни пункта назначения. Романтическое представление о родителях, которое я придумала, было совершенно неправильным.

— Мне жаль, Анна. Но знаешь, несмотря на то, что все закончилось трагедией, их история была романтической.

Анна уставилась в свой уже остывший кофе. Джордж подозвал официанта и попросил принести ей еще одну чашку. Девушка прикусила губу, а потом снова посмотрела на него:

— Я понимаю, что это была романтическая история. Но я… Я просто не знаю. — Она пожала плечами. — Моя мать была умной женщиной, высококвалифицированным специалистом. Как она могла влюбиться в человека, который был преступником, торговавшим кровавыми бриллиантами, чья нечестность и жадность в конечном счете убила их обоих и чуть не убила меня? — Анна покачала головой. — Как ни крути, во мне половина от этого человека.

— Это все, что тебя беспокоит?

— О, это еще не конец истории. Джек отвез меня на место крушения, чтобы познакомить с людьми, которые меня спасли. Я думала, что почувствую что-то невероятное в том месте, где родители погибли, где я была с ними в последний раз, но этого не произошло. Я чувствовала себя опустошенной. Все было бессмысленно. Я просто хотела уйти. И тогда, я думаю, Джек пожалел меня. И…

Джордж смял салфетку в кулаке, а затем бросил на стол.

— Анна, — он навалился грудью на стол, — мне нужно тебе кое-что сказать. У меня есть новости из Тембы.