Защищенное сердце (ЛП) - Робертс Тиффани. Страница 64

Аркантус мягко отстранился от Саманты и перекатился на кровать, лежа на боку рядом с ней, чтобы посмотреть ей в глаза. В его груди было стеснение, жар, который не имел ничего общего с их соединением, приторное чувство неуверенности.

— Что такое, Саманта?

Она ненадолго отвела взгляд, прежде чем повернуться на бок, чтобы полностью встретиться с ним лицом к лицу. Она выглядела обеспокоенной, уязвимой, как будто готовилась к надвигающейся боли.

— Я люблю тебя, — быстро сказала она.

Он не знал, что ожидал услышать от нее, возможно, что-то другое. Что угодно, только не эти слова.

И все же он знал, что это правильные слова. Они каким-то образом охватывали все это — все, что он чувствовал от нее, все, что он чувствовал к ней, несмотря на их простоту. Эти слова запали глубоко в душу и разлили тепло по всему телу, даже по плоти конечностей, которых больше не было. Он был глупцом, думая, что иметь свою пару — это вершина удовлетворения, пик счастья.

Потому что любовь его второй половинки вознесла его на высоты, которые не должны были быть возможными.

Аркантус откинул волосы с ее лица, заглядывая в непостижимую глубину глаз.

— Я тоже люблю тебя, Саманта.

Она улыбнулась, и это было так ярко, так радостно, так красиво, что он почти не мог поверить, что это реально. Она наклонилась к нему и прижалась губами к его губам, обхватив его лицо руками.

Аркантус обнял ее за талию и притянул к себе.

Не имело значения, что они только что переспали, он снова нуждался в ней. Он перекатился на спину, притягивая ее к себе, не прерывая поцелуя, и провел руками вверх и вниз по спине, по заднице и бедрам, вдоль ее рук, прежде чем взяться за свой член.

Саманта приподняла бедра, и он встал у ее входа.

— Я люблю тебя, — прошептал он ей в губы, скользнув в нее, приподнимая бедра, чтобы проникнуть глубже.

Она тихо выдохнула и, затаив дыхание, повторила эти слова.

Он держал ее в своих объятиях, разделяя дыхание поцелуями. Вместе они нашли темп, который позволял пламени их страсти свободно бушевать, пока их обоих не поглотил изнутри бушующий ад.

Спустя много времени после того, как их желание было исчерпано, когда Саманта спала, прижавшись к нему, Аркантус посмотрел на свою прекрасную пару, и его сердце наполнилось радостью.

У него было все, чего он только мог пожелать, все, что ему когда-либо могло понадобиться, прямо здесь, в его руках. И он уничтожил бы любого, кто попытался бы отнять это у него.

ДВАДЦАТЬ

Проходили дни, Аркантус проводил с Самантой столько времени, сколько мог, не забывая при этом о своей работе. С планшетом в руке она часто молча присутствовала в его мастерской, ее стилус, казалось, никогда не лежал без дела, пока Арк чередовал несколько идентификационных чипов, на изготовление которых у него было согласие, и занимался гораздо более сложной задачей по обнаружению Ваунда.

Он ошибался, думая, что она будет слишком сильно отвлекать. Конечно, его взгляд часто обращался к ней, и он ловил себя на том, что останавливается по меньшей мере дважды в день, чтобы заняться с ней любовью на одном из диванов или на столе, на полу, и даже однажды в обволакивающем белом сиянии платформы сканера тела, но он находил ее присутствие более заземляющим, чем что-либо другое.

Часто она была единственным, что не давало ему впасть в отчаяние, когда неоднократные поиски ничего не давали.

Саманта также продолжала проводить время с членами команды безопасности — смотрела шоу, играла в «Завоевателей» и тренировалась. Аркантус смирился с этим, она всегда возвращалась к нему. Кроме того, он не мог ожидать, что она будет в мастерской так долго, как он сам. Эти стены в конечном итоге могли свести с ума кого угодно.

Закончив с идентификационными чипами, он полностью сосредоточился на поисках. Саманта прекрасно понимала его нагрузку. Она разговаривала с ним о чем угодно, когда ему нужно было отвлечься от растущего разочарования, и всегда рисовала. Она никогда не жаловалась, когда он забирался в постель через несколько часов после того, как она ложилась спать, особенно когда он будил ее пальцами или языком.

Она делилась с ним не всеми своими рисунками, но многими, и ее уверенность и мастерство росли с каждым часом. На многих набросках был изображен Аркантус — постепенно увеличивалось количество деталий и улучшались формы. Ему нравилось выражение сосредоточенности, которое часто появлялось на ее лице во время рисования, особенно когда ее язык высовывался и прижимался к верхней губе. Ему было ясно, что она любит искусство, и столь же ясно, что за последние несколько лет она почти ничего не создала.

Когда она показала ему цветной рисунок существа по имени мистер Вигглз — крошечного кота, которого ее бабушка держала в качестве домашнего любимца, Аркантус ухмыльнулся. Он никогда раньше не видел такого животного, но его сходство с Драккалом бросилось в глаза сразу, мех имел тот же окрас и почти идентичные узоры, и даже черты лица напоминали ажеру.

Сначала Сэм была встревожена, но Аркантус убедил ее поделиться изображением с Драккалом.

Саманта поднесла свой планшет к ажере и сказала:

— Это был кот моей бабушки, мистер Вигглз. Ты напомнил мне его, когда мы встретились в первый раз.

Брови Драккала низко опустились, и он медленно перевел взгляд с изображения на Саманту.

— Мм… Кошки — это маленькие животные с Земли, которых часто держат в качестве домашних любимцев, — сказала Сэм, — и… ну…

Аркантус сжал губы и прикрыл рот рукой, сдерживая смех.

— Я напоминаю тебе крошечное домашнее животное? — тихо спросил Драккал.

— Да, — глаза Саманты округлились, и она поспешила добавить: — Я имею в виду… твой мех и окрас. Очевидно, ты не крошечный и не животное, — Саманта облизнула губы. — Он действительно любил объятия, и он был нежным… и я думаю, ты, вероятно, тоже, даже если не показываешь этого.

Теперь брови Драккала поползли вверх.

Сэм опустила взгляд в пол.

— В любом случае, Арк хотел, чтобы я тебе показала. Ты напоминаешь мне мистера Вигглза, и, что ж, это заставляет меня думать о моей бабушке и доме… и мне всегда приятно видеть тебя. Это помогает мне… помогает мне чувствовать себя как дома.

Слегка нахмурившись, Драккал снова посмотрел на изображение. Он помолчал несколько секунд, прежде чем хрипло сказал:

— Хорошо, терранка. Ты молодец. Не могла бы ты… прислать это мне? Я бы хотел копию.

Когда она подняла голову, глаза Саманты были огромными и яркими. Она с энтузиазмом кивнула, на ее лице была широкая улыбка всю обратную дорогу до спальни, и она не могла перестать говорить о том, как она счастлива, что Драккалу понравилось.

Аркантус советовал ей не останавливаться на достигнутом, продолжать практиковаться, воплощать в жизнь фантазии. У нее был такой потенциал, и Аркантусу было невыносимо думать, что он не реализуется в полной мере.

На седьмое утро после того, как он подарил ей планшет, Арк узнал истинную глубину ее таланта и страсти.

Аркантус проснулся и обнаружил, что Саманта уже встала, она сидит, подняв колени и положив на них планшет. Сэм на мгновение оторвалась от своей работы, чтобы улыбнуться ему. Арку потребовалось несколько минут нежных уговоров, чтобы заставить ее поделиться тем, над чем она работает.

— Она еще не готова, — сказала она, покраснев. — Но ты можешь взглянуть.

Подтянув ноги ближе к груди и прикрыв ими наготу, она повернула планшет к нему.

Он не был уверен, что сказать, когда рассматривал изображение, ее заявление о том, что оно не готово, совсем не соответствовало тому, что он видел. Не было никаких сомнений — он смотрел на себя, растянувшегося на кровати, с разметавшимися по простыне волосами, обнаженного, если не считать алой полосы одеяла, наброшенного на пах.

Он мог бы принять это за фотографию, если бы не чуть более насыщенные цвета. Работа отражает мастерское понимание цвета и освещения и содержит удивительные тонкости — мягкое голубое свечение стен за рамкой, отражающееся на его руках, ногах и рогах, реалистичные складки ткани одеяла, едва уловимая текстура его кожи.