Большая Гонка (СИ) - "Alex O`Timm". Страница 31

Хотя, нам это почти не грозит, подобные случаи происходят в основном ночью, а сейчас только полдень. Скорость на трассе за пределами города ограничена девяностами километрами в час, хотя, судя по тому с какой скоростью нас обгоняют, попутные автомобили, стрелка спидометра у них явно давно перевалила сотни за полторы. А почему бы и нет, шоссе широкое четыре полосы только в одну сторону, движение тоже не слишком интенсивное. Почему-бы не последовать их примеру. И я прибавил газку.

Уже через пару минут, нас догнал полицейский автомобиль с мигающими маячками, правда без сирены. Впрочем, едва поравнявшись с нами, некоторое время ехал бок-о-бок, не подавая нам никаких знаков, не голосом, ни волшебными палочками. Зату судя по виду одного из офицеров находящихся там, он усиленно что-то выяснял по радио. Скорее пытаясь решить для чебя вопрос, кто это такой гоняет тут на военном броневике. Мигель, выглянув за окно пошутил, сказав, что нужно было написать на борту: «На Берлин!» или что-то в этом роде применительно к обстоятельствам. Альфонсо тут же сказал, что в этом случае рядом с нами ехал бы местный танк, а вдоль дороги выставили бы вооруженный «почетный» караул.

Впрочем похожи полицейские все же что-то узнали. Потому как один из сидящих там офицеров повернулся ко мне, и знаками показал, что мы можем продолжать ехать, но если устроим аварию из-за превышения скорости он поимеет нас со всех сторон, и во все технологические отверстия. Именно такое объяснение высказал Альфонсо наблюдавший за полиццейским. После чего тот улыбнулся ослепительно белым оскалом и отстал.

Раз уж разрешили двигаться как мы того желаем, я прибавил еще и вскоре уже мы обгоняли попутный транспорт как стоящих у обочины. Правда езда с такой скоростью. На грузовике, все же заставляет быть особенно бдительным и нервным, вскоре, я снизил максимальную скорость до сотни, а после и еще ниже. Устал. Это заметили мои товарищи, и Мануэль предложил заменить меня за рулем, на что я с удовольствием согласился. Родригес, устроился примерно той-же позе, как и вначале гонки на пустынной Аляскинской трассе, и играючи вышел на сто сорок, легко лавируя по шоссе, будто под ним находитлся не тяжелый почти трехтонный грузовик, а легковушка.

На двести шесть километров до Монтеррея мы потратили чуть больше часа, и притормозили только из-за того, что перед нами раскинулся огромный город, где скорость все же была ограничена, да и о «чекпойнте» тоже нельзя было забывать. Проехав город насквозь, вновь как говорится «встали на редан» и до самого Сан-Луис-Потоси, сделали только одну остановку, чтобы заправиться и пообедать. И хотя здесь ехали уже с меньшей скоростью, но чувствовали себя вполне отдохнувшими, поэтому решили не останавливаться после прохождения законных семисот пятидесяти, а пошли без остановки до Мехико. И остановились только, увидев рядом с трассой довольно приличный трехэтажный мотель, расположенный рядом с автосалоном «Пежо». Большой разницы, где переночевать и привести себя в порядок не было, поэтому заехав во внутренний двор, вылезли из грузовика под очумевшем взглядом парковщика, который не поверил своим глазам, увидев, как из явно военного броневика, зеленого цвета, и с изображенным на борту неизвестным ему флагом, выползают четверо уставших мужиков в пятнистой, явно военной ворме, но без каких-либо знаков разлисия, и сунув ему пару песо, уходят устраиваться в отель. Толи в городе сменилась власть, толи происходит вообще нечто непонятное, и надо бы вести себя потише. Просто на всякий случай.

* * *

— Рюзи, — Роберто, сегодня превзошел самого себя, и женщина была на седьмом небе от накатившего на нее блаженства. — Как, ты относишься к своему родственнику.

— Робби, ну зачем заводить этот разговор именно сейчас? Неужели нельзя обсудить этого дрянного мальчишку позже?

— Можно конечно и позже, но если взглянуть на часы, то позже может произойти скандал с твоим Матео.

— Что? — Фирюза бросила взгляд на висящий на стене циферблат часов. И воскликнула, срочно выбираясь из постели. — О, боже, и ты молчал?

— Я не молчал, я наслаждался близостью с прекрасной женщиной, и несколько заигрался.

Фирюза, между тем прошмыгнула в душевую, и открыв краны, срочно приводила себя в порядок, стараясь смыть все запахи, недавнего греха. Как бы то ни было, а пока приходилось жить вместе с Матео, хотя последние заработки и встречи, явно указывали на то, что очень скоро они разбегутся в разные стороны. Каким бы хорошим художником он не был, а по жизни он явный неудачник. Выходя за него замуж, Фирюза рисовала себе яркие перспективы спокойной и вольготной жизни. Тем более, что на выставке его работ, что проходила в рамках кинофестиваля, где собственно они и познакомились все говорили о перспективности этого художника. Да и сама Фирюза, тоже очень неплохо разбиралась в живописи, и даже одно время собиралась поступать в художественный институт, но к сожалению, не срослось, видела, что у Матео явно талант.

И вроде бы все прекрасно, все его хвалят и восхищаются его работами, но, как только дело доходит до покупки его картин, так сразу все меняется. Мало того, Матео и сам ничего не смыслит в бизнесе, и готов раздавать свои картины, кому угодно только за благосклонный взгляд, и покровительственную улыбку, так еще и не дает этого делать никому другому. Фирюза, пору раз попробовала продать его картины, и вроде бы даже договорилась с клинтом, но стоило тому, сказать пару добрых слов самому Матео, и восхититься его работой, как тут же супруг, готов был отдать все на свете, совершенно бесплатно. Что в итоге и произошло. Даже сейчас, работая у Руслана, он довольствовался только положенным ему окладом, а этого оклада, едва хватало на грязную вонючую комнатушку и скромные обеды в местной столовой. А ведь за ним, уже вытянулся хвост очереди до самого Сан-Хуана и дальше, жаждущих брутальных мужиков, желающих заполучить на свой автомобиль, хоть какой-то рисунок от самого Матео. А он все телится, и боится лишний раз попросить увеличить его оклад.

Но стоило только намекнуть ему, что неплохо было бы поговорить с работодателем об увеличении зарплаты, как вся уверенность супруга, тут же куда-то испарялась.

— А, как я ему скажу? — голосом обиженного теленка, отвечал супруг.

И все продолжалось в той же поре. И если Фирюза, первое время, на что-то еще надеялась, то с каждым новым днем понимала, что совершила большую ошибку выйдя замуж за этого недоумка, и ей поневоле пришлось задуматься о собственном заработке. С другой стороны, она все же была в чем-то благодарной Матео, хотя бы в плане того, что ей удалось покинуть Союз. В противном случае, она хоть и жила бы несравненно лучше нынешних условий, но дальше России, ничего бы не увидела. А сейчас она побывала уже в Венесуэле, Пуэрто-Рико, и кто знает, глядишь, скоро сможет переехать в США. Страну мечты, о которой грезила еще в юности, разглядывая несколько журналов, зачитанных буквально до дыр, из этой страны, неизвестно какими путями появившихся в доме ее родителей. Особенно ей нравился каталог от «Понтиака» где на любой продаваемый автомобиль, можно было выбрать любой руль из десятка предложенных, любой двигатель из примерно такого же числа вариантов, любую обшивку салона, диваны, освещение, окраску автомобиля и так далее. Если сравнивать с тем, что она и мать все уши прожужали отцу, говоря ему о том, что хотят серую, или в крайнем случае белую «Волгу», а тот пригнал из автомагазина светло-зеленую, сказав, что выбора как такового не было, а продавец вообще сказал: «Бери, что дают, или жди следующего завоза!». Здесь же все было совсем иначе.

Приведя себя в порядок, Фирюза выскочила из душа, и принялась лихорадочно облачаться в свою повседневную одежду. В это время, к ней сзади подкрался Роберто и нежно обняв ее зарылся носом в ее волосы, и начал что-то нежно нашептывать на ухо.