Северный дракон - Трофимов Ерофей. Страница 4

Наткнувшись на старый бурелом, парень спустился в яму, оставленную большим выворотнем, и, перезарядив винтовку, принялся разводить костер. Нужно было поесть и как следует обиходить полученную рану. Покойная бабушка была права, когда говорила, что ему еще рано заниматься чем-то серьезным. Едва появившаяся корочка то и дело трескалась и начинала кровить. Благо, уходя с хутора, он прихватил весь запас толченых трав и полотна для перевязок.

Подвесив над костерком чайник, парень стянул с себя рубаху и принялся осторожно разматывать повязку. Шипя от боли и тихо ругаясь, он промыл рану крепким первачом, найденным в бабкином доме, и, присыпав ее смесью трав, принялся неловко перевязываться. Еле слышный хруст сучка заставил его выронить свернутую в рулончик ленту полотна и подхватить винтовку.

– Помочь? – удивленно улыбнувшись, тихо спросил подошедший к яме мужчина.

– И сам управлюсь. Ты кто? – невежливо отозвался Леха.

– Матвей.

– И чем ты тут промышляешь, Матвей? – не унимался парень, держа незнакомца на прицеле.

– Ничем. Мимо шел, да отсвет костра твоего приметил. Похоже, заблудился я, – признался мужчина с некоторой растерянностью.

– А куда шел-то? – насторожился парень.

– Мне к железной дороге надо, – помолчав, нехотя признался мужчина.

– Далеко ж ты, однако, забрел, – растерянно проворчал Леха. – Оружие есть?

– Револьвер да нож, – вздохнул мужик, откидывая полу армяка.

За поясом у него торчал револьвер одноразового действия фирмы Смит-Вессона. То, что он без самовзвода, Леха понял по высокой спице курка.

– Это где ж ты такую древность добыл? – фыркнул Леха, опуская винтовку.

– По случаю достался, – усмехнулся мужчина в ответ. – К костру-то пустишь или прогонишь?

– Присаживайся. Только не балуй, – вздохнул парень. – Не смотри, что мне годов мало, пристрелю быстрее, чем пикнуть успеешь.

– Думаешь, что ты с винтовкой обернешься быстрее, чем я с револьвером? – иронично уточнил Матвей, спускаясь в яму.

Вместо ответа Леха одним плавным движением выхватил из-за спины трофейный револьвер Нагана. Оружие не самое большое и ухватистое. Вздрогнув, Матвей удивленно хмыкнул и, качнув головой, осторожно устроился напротив парня, демонстративно держа руки на виду.

– Ты из казаков, что ли? Уж больно ловко у тебя с оружием получается, – помолчав, спросил он.

– Из них, – коротко кивнул Леха, снова принимаясь за перевязку.

– Давай помогу, – повторил свое предложение Матвей. – Да ты не беспокойся. Мне с тобой ссориться проку нет. Говорю же, заплутал я. А на тебя нападу, так вообще из тайги этой не выйду.

– Ну, помогай, – вздохнув, принял Леха помощь.

Матвей осторожно пересел поближе и, забрав у него рулончик полотна, принялся ловко перевязывать парня. Закончив, он вернулся на выбранное место и, кивнув на рану, поинтересовался:

– Где пулю поймал?

– Меня в армию забрать хотели, – снова вздохнул Леха. – Колчаковцы. А батя не дал. Вот на подворье и схлестнулись. Я сбежал, а чехи после всю станицу сожгли, – коротко рассказал он.

– А далеко станица твоя? – насторожился Матвей.

– Верст семь отсюда.

– А колчаковцы?

– Версты три в ту сторону. Там у них лагерь полевой. Я там пошумел сегодня малость, так что тебе туда лучше не соваться, – зло усмехнулся парень.

– Пошумел? Это как? – не понял Матвей.

– Пятерых офицеров в том лагере пристрелил, – хищно улыбаясь, ответил Леха. – За станицу. За родичей моих.

– Отомстил, значит, – понимающе кивнул мужчина, принимая у парня чашку с чаем.

– Отомстил. Иль ты из тех, кто, как попы говорят, по щеке ударили, другую подставь? – зашипел в ответ Леха.

– Нет, – усмехнулся Матвей. – Я не из них. Я вообще попам не верю. Да и остальным не очень.

– А остальным, это кому?

– А всем тем, кто у власти или властям служит.

– Так ты этот, как его, сицилист?

Про эту политическую братию Леха слышал много. И не всегда эти слухи были правдивыми. Впрочем, отличить правду от слухов тут было не сложно. Те, кто про них рассказывал, врали так, что даже слушать смешно было.

– Социалист, – со смехом поправил его Матвей. – Ну, ежели коротко, то можно и так сказать. А вообще, я за то, чтобы каждый рабочий человек мог сам своей судьбой распоряжаться.

– А почему только рабочий? – удивился Леха. – Это что ж получается, что крестьяне или казаки те же не работают вовсе?

– Рабочий, в нашей с тобой беседе, означает человека, который что-то сам, своими руками делает. В том числе и те, кого ты назвал, конечно.

– Грамотный, – с непонятной интонацией протянул Леха.

Сам он грамоте разумел. Приходскую школу одним из первых закончил, так что и читать, и писать, и считать умел.

– Грамотный, – улыбнулся в ответ Матвей. – Пять лет назад московский университет закончил.

– Анжинер, выходит, – понимающе кивнул Леха.

– Инженер, – снова кивнул Матвей.

– А в тайге нашей чего забыл?

– С каторги я сбежал, – помолчав, тихо признался мужчина, внимательно отслеживая реакцию парня.

– С каторги?! – удивленно переспросил Леха. – Это что ж ты, против царя умышлял?

– И против царя, и против власти бояр да князей всяких, – решительно кивнул Матвей. – Говорю же. Люди труда должны сами свою судьбу решать. И судить их должны не дворяне, а сами работные люди. Свои.

– Это получается, вроде как у нас. Казачий круг судит, – понимающе кивнул Леха. – Ну, это понятно. А империей тогда кто управлять станет, ежели царя не будет? Вон, учредительное собрание уже доуправлялось. Иностранцы в земле нашей что хотят делают.

В голосе парня прозвучало столько злости, что Матвей невольно вздрогнул и дернул рукой к револьверу за поясом.

– Не балуй, – глухо рыкнул Леха, моментально выхватывая свой ствол.

– Извини, – повинился мужчина, показывая ему пустые ладони. – А ловко это у тебя выходит. Моргнуть не успел, а револьвер уже в руке. Научишь? А то я и стрелять толком не умею, – смущенно признался он.

– И как только ты с каторги сюда добраться сумел? – удивленно проворчал парень, убирая оружие. – По тайге ходить не умеешь, с оружием обращаться тоже. Другой бы сгинул давно. А ты ничего. Еще идешь.

– Так я тут неподалеку сидел, – усмехнулся Матвей. – Верст пятьдесят будет. На угольном разрезе.

– Это в Приаргунске, что ли? На самой границе который? – удивленно уточнил Леха.

– Там, – кивнул мужчина.

– Ну, ты и крюка дал, – усмехнулся парень. – Еще б немного, и к ханьцам бы ушел.

– Так мы что, на границе уже? – окончательно растерялся Матвей.

– Четыре версты в ту сторону, – мотнул парень головой, – и Китай будет.

– Так близко?

– А тут все близко. Только до столицы далеко, – рассмеялся Леха.

– Выходит, ты теперь сирота? – сменил тему мужчина.

– Выходит так, – разом помрачнел парень.

– И что делать станешь? Как жить будешь?

– Не знаю пока. Вот с иностранцами закончу, а там как бог даст.

– А может, со мной? В столицу? – неожиданно предложил Матвей.

– Зачем? – не понял Леха. – Чего мне там делать?

– А тут чего тебе делать? – поддел его мужчина.

– Где родился, там и сгодился, – пожал Леха плечами. – Может, в тайге жить стану, а может, вообще к ханьцам уйду. Там видно будет.

– Думаешь, у них лучше? – иронично усмехнулся Матвей. – Да и что ты там, языка не зная, делать станешь?

– А кто сказал, что я его не знаю? – хмыкнул Леха вопросом на вопрос. – И речь понимаю, и иероглифы их разбирать умею. У меня прабабка из ханьцев была. Она и научила, – пояснил он, предвосхищая вопрос собеседника.

– То-то я смотрю, на лицо ты вроде как и не русский, – понимающе кивнул Матвей.

– Ну, с лица воду не пить, – пожал Леха плечами.

– Не скажи, брат, – качнул Матвей головой. – Я с торговцами разными говорил. Так вот, они сказывали, что в Китае сейчас совсем плохо стало. Всякие англичане, немцы да японцы народ почти до скотского состояния довели. В некоторых местах родители вынуждены собственных детей продавать, чтобы от голодной смерти их спасти. Так что, прежде чем туда идти, подумай, как следует.