Полуварвар (СИ) - Иванов Тимофей. Страница 24

Загоревшись идеей, я принялся за работу, посвящая ей всё свободное время. Первые две недели Гринольв смотрел на это снисходительно, посмеиваясь над тем, как я перевожу бересту в бесконечных чертежах с вычислениями и зажимая дорогую бумагу. Но однако когда я таки сотворил на поверхности небольшого деревянного цилиндра стабильно работающую схему заклинания светлячка, мнение своё переменил. Пусть чары простейшие, пусть они и так почти не потребляют ману, но главное, что идея оказалась рабочей. Пусть не сразу, но на посох можно будет навесить вместо шести заклинаний, четырёх графических и двух рунических, добрых два десятка. Плюс ко всему сам инструмент вирдмана будет гораздо дольше служить, если их использовать. Металл-то штука долговечная, а вот дерево, даже специальное и должным образом подготовленное в необходимых растворах с пропитками, остаётся деревом. Сколько-то раз пропустит через миниатюризированную схему ритуала шита энергию, а потом подзакоптится. Тоже самое касается и рун. Но вот теперь всё в нашем воображении становилось уже не таким компактным, а значит на один условный квадратный сантиметр деревяшки уже должно было приходиться меньше условных единиц маны. В идеале бы вовсе всё по поверхности посоха тонкой металлической проволокой выкладывать, как на внутренней поверхности артефакторных щитов делают, избегая разрывов рисунка между досками, но до этого пока было далековато. Сначала следовало рассчитать сами ритуальные схемы, обкатать их на простой краске, а потом на вырезанных в дереве линиях. И вот тогда можно будет задуматься над производством посохов нового поколения фирмы Гринольв-Альвгейр. В идеале ещё и исполнить бы их так, чтоб в них ни йотуна было не понятно как и что сделано. Вирдманам-то ассонов такую технологию отдать в пользование не жалко, свои всё таки люди, но вот остальным расам и государствам такие подарки делать не хочется даже за очень большие деньги. Пусть сами думают над собственным усилением, а я подумаю над своим.

Конечно было бы круто, окажись я великим и гениальным математиком, физиком-ядерщиком, инженером-конструктором или металлургом, а лучше всё вместе. Построил бы наверно уже себе цельнометаллический драккар на ядерном ходу с пушками гаусса в качестве артиллерии и спарками непосредственной обороны в виде эпически магических лазерных турелей. Набрал бы команду, преданную мне до гроба без желающих получить в свою власть эдакую вундервафлю. И суровейшим образом нагнул весь этот мир, поставил бы всех королей на колени, заставив признать мою абсолютную власть и безразмерную крутость… И чтоб принцессы мне в койку с разбегу прыгали, толкаясь между собой локтями, а Один лично спустился из Асгарда по Биврёсту и сказал «Молодца!». Только вот ни величия, ни гениальности у меня в наличии нет, так что приходится шевелить мозгами на общих основаниях, придумывая где и что из имеющегося у местных можно улучшить и оптимизировать, чтобы получить какое-никакое преимущество.

Глава 10

Остаток зимы и первые дни весны прошли для меня в нервном напряжении. Расчёты всё никак не хотели складываться в гармоничные и универсальные формулы музыки сфер, для каждого заклинания приходилось лепить что-то новое. Конечно мы с Гринольвом несколько поднаторели в этом деле за последние месяцы, на его стороне был огромный опыт, а на моей взгляд человека, куда как более искушённого в геометрии. Хотя иногда и матерящего прошлого себя за то, что не запомнил все уроки школьных учителей и университетских преподавателей. Злая ирония, во взрослой жизни я посмеивался над тем, что школьная математика пригождается только в универе, а зубодробительные построения из высших учебных заведений в жизни уже не пригодятся никогда. Они мне там и не помогли, зато после смерти и нового рождения вдруг резко понадобились. Шутка в духе Локи, как выразился бы Тормод, оборжаться можно. Ну да не о том речь.

Главное, что из исследовательского угара я всё таки вынырнул вовремя и как полагается проводил брата на новое испытание. Если в прошлый раз он был весел и расслаблен, то в этот сосредоточен и собран, а ещё немного обижен. Так совпало, что став официально взрослым, общаться я с ним стал реже. Однако Тормод всё таки оставался собой, довольно быстро оттаял, а главное до последнего не упирался рогом, отказываясь брать мой подарок.

Плотно завязнув артефакторике, я сотворил не то чтобы сложный, скорее энергоёмкий амулет исцеления. На ноги мёртвого он конечно не поднимет, но тяжелораненого потихоньку в божеский вид приведёт, благо маны и праны я туда ушатал до одурения, пока тренировал свои тонкие каналы. Его я и презентовал родичу, причём по тихому. Подобные вещи не одобрялись обществом, ассоны должны быть сильными, а для проверки сил, душевных, умственных и физических как раз существует испытание зрелости. Понятное дело, что я в целом поддерживал подобную постановку вопроса и чтил здешние традиции, у нас тут суровые места и суровые времена, поощрять в подобных условиях слабости непозволительно. Но по мне так наиболее эффективен естественный отбор тогда, когда проводится искусственно. И в любом случае был бы я дерьмовым братом, если бы не повысил шансы Тормода на выживание в меру своих сил. После же его отплытия осталось только ждать результата и надеяться на лучшее… Некоторые правда предпочитали молиться богам, но этим искусством я так и не овладел, атеист во мне по прежнему был силён, а ассы с ванами в моём представлении являлись пусть и куда более развитыми существами, чем простые смертные, но всё равно не кем-то или чем-то достойным поклонения. Вообще не представляю, как молится персонажам, которые в половине саг бухают. Раз уж назвались богами, извольте соответствовать! Ну или хотя бы не палиться, как Зевс перед Герой.

В отсутствии возможности помолиться и испытать облегчение на душе, моим способом развеяться была охота. Это дело стало для меня не менее приятным, чем рыбалка в прошлой жизни, так что Гринольву даже не приходилось меня особо пинать, чтобы я наконец покидал библиотеку или тренировочную площадку, где тоже выпускал пар то практикуясь с оружием, то тягая каменные гири. Заклятие формирование новых объектов из булыжников было не особо сложным, если говорить о мелких масштабах. Так-то гномы, как говорят, могут его модификацией обычную скалу в крепость превратить с галереями, зубцами, внутренними помещениями и даже ловушками, но это даже для них высший пилотаж. Я в свою очередь сделал нечто куда более скромное, но зато отлично знакомое каждому спортсмену. Всё же как бы там ни было, а меня подбешивало моё субтильное телосложение и помимо прочего, я тягал в последнее время гири, пытаясь со временем больше начать походить на нормального ассона. Да, хреново чувствовать себя дистрофиком в качалке.

Ну а с охотой я всё выше забирался в горы. Рядом с Ландсби-то есть кому бить зверя ради пропитания, причём без магии. Меня же интересовало другое. Гринольв заставлял меня изучать новые заклинания в прежнем темпе, а потом отправлял применять те в полевых условиях. Я же натурально входил во вкус. Если первая встреча со снежным скорпионом меня несколько пугала пугала, заставляя осторожничать, то чем дальше, тем меньше эти насекомые вызывали у меня эмоций. Наоборот, душа требовала вызова и тосковала из-за рутины! Да и логика твердила, что раз заклинания всё мощнее и разнообразнее, то и противники тоже должны становиться как-то солиднее. Иначе зачем вот это вот всё?

Так что сейчас я бодрым кабанчиком пёрся выше в горы, активно шевеля лыжами и тратя прану. В расчёте схемы коллективного щита произошёл затык, возможно потому что думал я не только над решением задачи, но и о том, не полез ли на кого-нибудь зубастого и когтистого Тормод опять, чтобы всем доказать свою крутость. Гири, лук, копьё и топор на тренировочной площадке не помогли очистить голову. Так что я решил пойти на охоту, тем более что наставник рекомендовал именно так и поступить, пока я окончательно не вывихнул свои полуэльфийские мозги. И тут был совсем не причём тот нюанс, что Гринольв с трудом продирался через мои расчёты и ему требовалось время дабы уложить очередные изыски начертательной геометрии в своей голове. Ученику ведь не положено быть более сведущему, чем учителю даже в одной области знания.