Клан Борзых: Приемыш (СИ) - Шаман Иван. Страница 13

Но сильнее всего меня впечатлили даже не они, и не гигантские ворота, состоящие из множества секций, а то, что крылось за ними. Въехав между приоткрытых створок, каждая в пять метров толщиной, мы словно оказались в чреве завода: на нас со всех сторон тут же обрушился гомон и грохот инструментов, а безлюдная пустошь сменилась тысячами рабочих, трудящихся словно пчёлы.

Монструозный цех тянулся на несколько километров и терялся в переулках. Мы же проехали его насквозь минут за пять, не сильно снижая скорость. Но даже когда мы выскользнули из первой стены, я оставался под впечатлением. Несколько секунд мне понадобилось, чтобы осознать увиденное.

Гигантские движущиеся башни в несколько этажей в высоту, ощетинившиеся орудийными башнями и пулемётными бойницами. Теперь понятно, куда уходит весь порох, артиллерия — бог войны не только в нашем мире, и тут это понимали.

— Передовой капонир, нам придётся занять оборону в нём, — кивнула Ольга, когда мы проезжали мимо одной из громадин. — Сейчас его выведут на позиции, пристреляют, заново насыплют валы… ладно, потом.

Я хотел было сказать, что «нет уж» давай сейчас, но в это время мы выбрались за первую стену и вокруг зазеленели леса и поля, а спустя секунду я чуть не уронил челюсть. Деревенский быт меня совершенно не смущал, как и бедно одетые люди, а вот существо, на котором распахивали землю, вызвало смесь из восторга и шока.

— Откуда у вас здесь динозавры⁈ — не выдержав, спросил я.

— Они появились задолго до моего рождения, — не придав вопросу значения, ответила княжна.

— Ну это я в курсе, миллионов так дцать назад. Только вот они же все вымерли, или нет? — проговорил я, ошалелым взглядом провожая гигантскую фигуру, покрытую перьями. — Поверить не могу.

— Всё в поместье… — улыбнувшись, ответила Ольга. И мне оставалось только вернуться к созерцанию окружающих пейзажей. Кому в детстве не нравились эти великолепные рептилии? И даже забыв их названия, я всё равно не мог не восхищаться медленной поступью и грацией гигантов. Но… как? Как они, чёрт возьми, здесь оказались?

Диковинок было не то чтобы много, но попадались на глаза они регулярно. Начиная с ездовых птиц, заканчивая парящими в небе кристаллами. Смесью из допотопной техники на паровой тяге и вполне современных тракторов. Но самым удивительным было другое: кого бы я ни увидел, никто не филонил, не отдыхал и даже расслабленным не был. Все куда-то спешили или работали в поте лица.

От разнообразия трудящихся рябило в глазах. Люди всех возрастов, от детей шести-семи лет и до глубоких стариков. Встречались как настоящие гиганты, так и коротышки со свисающими ниже колен мощными руками. Темнокожие и светлые, с раскосыми узкими глазами и глазищами на пол лица. Некоторых даже не сразу в люди-то можно было записать… откуда такое разнообразие рас в бывшей Москве?

Хотя, если посмотреть на разницу между Секачовыми и Борзыми, всё становится очевидно — люди менялись под воздействием внешних факторов. Но чтобы так сильно и быстро… всё же меня одолевали некоторые сомнения. Которые только усилились, стоило нам пересечь вторую стену.

Ров шириной в несколько десятков метров, скрывался за посадками растений и кустарниками, так что увидел я его только, когда мы выехали на мост. А вот следующая оборонительная линия показалась задолго до этого, стоило нам выехать из внешних ворот, она появилась на горизонте словно далёкие горы.

И если первая стена находилась примерно в том же месте, что и третье транспортное кольцо, то вторая шла прямо по границе центра. Когда дрезина подобралась ближе, я даже увидел не слишком уместную надпись: Октябрьская. Удивительно, но, похоже, её регулярно обновляли.

Когда же мы оказались у распахнутых настежь ворот, то рядом стал заметен барельеф, состоящий из трёх выступающих из стены скульптур: солдата, в современной мне броне, рыцаря в латах и учёного, поднимающего факел, а за ними угадывались силуэты женщин, стариков и детей. Крупная надпись гласила: «Верным слугам Обелиска, воинам, защитникам и спасителям. На трёхсотую годовщину Разрыва границ».

Триста лет? Я даже как-то… динозавры и летающие кристаллы вылетели из головы, сменившись новой волной вопросов. Даже если Надя попала в эту же реальность, но в другое время, мы могли разминуться с ней на столетия… а затем на нас упала тень второй стены. Дрезина въехала в туннель под капитальными укреплениями, и глаза долго не могли привыкнуть к темноте. Я только сумел разглядеть двигающиеся силуэты, как мы вынырнули с другой стороны и пришлось щуриться от солнца.

И вновь город смог меня удивить. Ведь за вторым оборонительным кольцом тоже кипела жизнь. Или же оно было первым со стороны центра? Глаза вновь стали разбегаться в попытке охватить всё и сразу. Старые высотки соседствовали с новостроем. И в старых, и в новых зданиях сильнее всего выделялись окна-бойницы. Узкие, с решётками даже на высоте десятого этажа. От кого спасались местные жители? Вряд ли воров боялись.

Но куда больше меня поразило обилие бегущих людей. Несмотря на разницу во внешнем виде и одежде, все куда-то спешили. Стояли лишь те, кто дожидался общественного транспорта — двухэтажных трамваев, без окон и дверей, лишь с перилами, набитых почти до отказа.

Все первые и вторые этажи зданий занимали мастерские, артели и небольшие лавочки с говорящими названиями: «Портки за час», «Крендели сладкие», «Порох дымный», «Кую мечи» и прочее. К моему удивлению, ни зазывал, ни яркой рекламы не наблюдалось, а посетители лавок не выглядели зажиточными. Впрочем, и нищими они не были, скорее поджарыми, не обрюзгшими и целеустремлёнными.

— У вас тут прямо на улице порох продают? — задал я интересующий вопрос.

— Чернуху? У императора монополия только на зачарованные патроны, остальное под кланами или мелкими родами, — ответила напряжённо Ольга. Проследив за её взглядом, я увидел следующую стену, едва виднеющуюся между домов. Третья по счёту, она выглядела чуть ли не внушительнее первых двух, но даже за ней не могли укрыться шесть шпилей небоскрёбов и то, что вначале посчитал иллюзией.

Между башнями, задевая облака вершиной, сиял полупрозрачный обелиск, переливающийся золотыми символами. Он выглядел как нечто не от мира сего. Словно божественная рука пригвоздила саму землю к этому плану мироздания и заставила всё вокруг подчиниться её воле.

— Соберись, — проговорила, толкнув меня локтем, Борзая. — Заканчивай по сторонам глазеть, придётся спуститься. Дальше пешком.

— В чём дело? — раздражённо спросил я, ведь мы въезжали под третьи врата, и они, в отличие от предыдущих, охранялись особо. Очередь из куда более прилично одетых граждан, чем на фермах или во второй линии, выстроились в очереди и караул проверял у них документы. Требовали также приложить руку к шару, который неизменно светился зелёным, но иногда слабо и едва заметно.

А ещё, кроме обычной вооружённой охраны в кирасах, одинаковом сером обмундировании с красной оторочкой и эмблемой в виде монолита на груди, у ворот стояло две статуи под два с половиной метра. Они изображали рыцарей в странных даже на первый взгляд полных латах, и только оружие в их руках смотрелось слишком натуралистично и нелепо одновременно.

Ну зачем статуе рыцаря станковый пулемёт? Или эти нелепые топоры на поясе…

— Не пялься, — одёрнула меня Борзая, и в этот момент статуя повернула голову, взглянув на меня сверху вниз. Я парень рослый, но в этот момент почувствовал себя неуютно. Хорошо, что нас пропустили без очереди и, приложив руку к шару, он немедля откликнулся, а караульные хоть и косились, но старались смотреть мимо.

— Они тебя приветствовать не стали, в отличие от коменданта форта, — заметил я.

— Они стража Обелиска, Равные. Подчиняются ордену и императору, — вполголоса ответила Ольга, когда мы прошли внутрь небольшой арки. Здесь уже горел свет, так что легко можно было разглядеть вымощенную плиткой мостовую и узкий туннель, ведущий на противоположную сторону. Ради интереса сосчитал количество шагов — выходило, что ширина стены в этом месте составляет больше тридцати метров.