Воины Юга (СИ) - Валин Юрий Павлович. Страница 81

— Это были циклопы? — ляпнул не-шаман, вспомнивший одну из сказок сказителя.

— Ты слышал про циклопов? — удивилась девушка. — Нет, циклопов люди Хозяина в лучшие времена искали долго, большие деньги за них обещали, уж очень их хотелось в замковой коллекции держать. Но циклопы в наших странах не водятся. Здесь другие одноглазые зверствовали — мелкие, но хищные. Во время сражения с ними лорда Дагда и ранили. Очень скверно ранили, и он начал к нам интерес терять. Ну и вообще стал скучный, чаще о войнах думал, чем о прекрасном. Приказал огненные стрелы делать, а это очень разорительное изобретение.

Любовники спустились в широкий колодец, который оказался не колодцем, поскольку имел малозаметные ступеньки на глубине в три-четыре человеческих роста выведшие в неожиданный проход. Перед тем как проскользнуть в туннель, Хха глянул вниз: из тьмы доносилось далекое журчание потока, пахло водой и падалью.

— Не боишься потеряться? — спросила Си — фонарь в ее руке оказался заслоненным и не-шаман разглядел лишь темный силуэт девушки. Вылитая тень неживого духа. Только у духов не бывает такой талии, а это пакостное обстоятельство одну только мысль и рождает: схватить и нагнуть. Очень плотские духи в Калатере.

— Потеряться я не боюсь. Но здесь слишком сыро теряться, — пробормотал Хха.

Он чувствовал, что шмонда начинает изнывать от желания. Понятно, вовсе не теряться она желает, а чтоб ее взяли и отодрали прямо над этим провалом в смертельную тьму. Но начинать развратничать нужно было наверху, над горлом колодца, здесь в туннеле уж слишком узко и неудобно.

Дальше стало шире: новая тайная дверь выпустила проводницу и хитрого не-шамана на лестницу, здесь на стене горел тусклый светильник. Хха, цепляясь за дверцу, с облегчением выбрался на относительную свободу.

— Здесь ты не столь ловок, как на мне, смелый маг-коновал, — хихикнула Си. — Тебя еще не научили чудесному колдовскому умению не бояться темноты и неизвестности?

— Я вообще не колдун. Но тот колодец действительно нагоняет страх.

— Волшебное место! Точно такой колодец выходил в спальню леди Атры. Говорят, именно над ним она получала высшее наслаждение. Но этого мне видеть не довелось.

— Ты многое упустила, — признал Хха, думая о проклятых бабах, могильных провалах, и прочих тонкостях местных развлечений. В колодце появилось чувство, что именно туда — в самую глубь смрадной земли — и согнаны все духи и призраки калатерского замка.

— Мы в Подвалах, мой герой — Си ухватила хайова за волосы, ее жгущий рот впился в губы не-шамана. — Тебя ведь волнует эта полутьма?

Ответить не дала — вновь всосалась — а через мгновение Хха уже не хотелось говорить. Он был готов, оставалось лишь поднять девку и вздернуть ее легкие юбки. Это будет кстати: отодрать ее тут под светильником и никуда больше не спускаться. Подвалы хайова уже не нравились — словно иной мир, даже и не поверишь, что где-то существует истинная вольность прерий…

Возбуждение сжигало и Си, но она, застонав, вырвалась:

— Здесь рядом. Ты должен увидеть.

Через два поворота лестница действительно уперлась в тяжелую окованную дверь. Здесь тоже горел светильник, следы на пыли под дверью подсказывали, что сюда регулярно наведываются живые люди.

Пальчики Си, взблескивая искрами камней колец, пробежали по грубым и изобильным узорам двери — преграда отзывалась натужным металлическим щелканьем и лязгом — где-то внутри срабатывали засовы. Девушка навалилась на массивную дверь, Хха помог.

— Здесь! — выдохнула сумасшедшая девица.

Хха знал, чего она хочет. Вернее, она равно хотела двух наслаждений, еще не решив, что ее пьянит более….

Налево уходил коридор с множеством ниш, забранных густыми решетками, направо открылась комната, освещенная почти затухшей жаровней. Множество устройств, сложенных из почерневших массивных балок, столы и скамьи, все опутано веревками и цепями. Далее угадывались еще комнаты, но, судя по загромождению табуретов с ремнями на сиденьях и мохнатых мотков веревок, туда давно никто не заглядывал. Пыточные Подвалов страдали общим калатерским недугом — прискорбным вырождением.

Хха родился охотником и запах крови — свежей и старой — его не беспокоил. Но тут проливали не только кровь. Все же до конца понять городские привычки разврата хайова не дано.

— Я хочу показать тебе… — прошептала Си, прижимаясь со спины грудью и касаясь кончиком языка уха любовника.

— Не трудись. Я все знаю, — не-шаман жестко запустил пальцы в гриву ненасытной блудницы, повел-потащил девицу вперед. О чем она думала-колебалась, чего вожделела еще на лестницах Хха знал, но выбор сделал сам. Все же человеку, слегка склонному к врачеванию, нельзя отдавать себя в руки шалому безумию. Лучше взять власть самому.

Стол, заваленный объедками, воняющий пролитым джином и ширитти, а перед ним огромная рама. Балки способны удержать стадо бизонов, наверное, подвешенная жертва пытается вырваться примерно с такой же силой. Да, человек равно страстен в желании выжить и в желании остро развлечься. С балки рамы украшало множество петель, от этих кожаных ремней остро пахло еще свежей кровью и смертным потом.

— Подними руки, — приказал не-шаман, ставя лампу на стол.

Хха не совсем точно представлял, что нужно делать, но мысли-желания любовницы были столь сильны и однозначны, что, казалось, светятся в полутьме.

Девушка хотела крикнуть «нет!», но, конечно, не крикнула. Желания боли и яркой смерти, как и желание убить, бурлили в пустом и жадном теле. Си не знала, чего больше хочет, и от этого возбуждение лишь еще жарче сводило ее бедра. Леди медлительно вложила кисти в петли, и с почти неслышным стоном, рывком затянула узлы. Не давая себе опомниться, вступила в нижние петли, брыкнувшись, затянула и их.

Теперь она почти висела, растянутая в раме, лишь носами бархатных туфелек доставая до испятнанных, покрытых толстой коркой, плит пола.

— Ты выбрала сама, — напомнила Хха, глядя на светлое беззащитное пятно обнаженной спины и почти голой попки.

Ужасаясь и сожалея о своей покорности, исходя нетерпением и жаждой боли, Си не могла выдавить из себя ни звука, лишь тряхнула головой, и блестящие змеи локонов колыхнулись по плечам и вздернутым рукам.

Ленточница она. Пусть не синяя, а черно-багряная, но все равно лишь гибкая гадина. Злобы и безжалостности на десятерых ленточниц хватит. Но те хоть жалят, только если на них наступить или сесть, а эта исключительно той кровью-болью и питается.

И все равно не-шаману было худо. Лгал. Это ведь не вражеского воина обмануть, или зверя хитростью подманить. Тоже, конечно, подманивание, но уж очень… Она же, больная, верит, что в этом истязании счастье и великое ку.

Оглянуться Си была не в силах, но страстно прислушивалась к шорохам, пытаясь угадать, что он выберет со стола. Хха взял тонкий, крученый из кожи инструмент, с костяной рукоятью и свинцовым шариком на гибком конце. Кажется, «хлыст» называется. Странная штуковина, отдаленно напоминающая выпрямленную плеть, не совсем понятно как ею пользоваться, но настоящие убийственно тяжелые бичи не-шаман сразу отверг, а десяток иных инструментов с шипами и зубьями выглядел слишком загадочно. Нормальные люди в пытках одними ножами и колышками вполне обходятся и не жалуются. Ну, ладно…

Страдая, Хха двинулся к раме. Делать ему ничего не хотелось. Вот вообще ничего. План-то был, вроде и неплохой план, но теперь не особо выполнимый. Невыполнимый из-за внезапной обще-телесной слабости. Жабу его надуй, нет призвания к подобному шпионству…

От звука приближающихся шагов Си затрепетала — напряженные разведенные ноги — стройные, легкие — задрожали под обманчивой защитой туго натянувшегося шелкового подола. Мыслей в голове девицы не было — лишь страстное ожидание.

— Выбрала, — прорычал Хха, убеждая не только жертву.

Полуголое со спины тело начало судорожно подергиваться в путах, балки не шелохнулись, но запах сырого мяса и воска от них пошел гуще. Си по-прежнему ничего не думала — вроде как почти умерла, разве что еще часто-часто дышала.