Воины Юга (СИ) - Валин Юрий Павлович. Страница 87

Вместе ухнули во тьму. Взвывшие кристаллы мгновенно оказались позади, брызнувшие искры порядком ослепили Хха, но ноги по-минному — пусть духи будут к нам неизменно добры — беглецам не оторвало. Упираясь друг в друга, и притормаживая напряжением мускулов, дающим упор-распор в стены трубы, беглецы скользили во тьму. Когда не-шаман здесь взбирался вверх, казалось, что камни колодца гладкие, прямо и опереться не о что. Сейчас казалось наоборот. После особо крепкого толчка оборотень как-то сник и вообще перестал упираться спиной. Вот это было не ку — чего это опытному шпиону поддаваться безмозглым камням⁈ Хха надулся-расперся за двоих, штаны и рубашка рвались о выступы, падение замедлилось, но обмякший оборотень так и норовил вырваться из рук. Не-шаману хотелось выругаться по-интернатски, хотя зубы и так непрерывно щелкали в каком-то недобром ритме. Камни бесконечно колотили по ребрам и лопаткам, хайова подумал, что их вынесло в какой-то иной колодец — давешний уж точно не был таким бесконечным. Тут стены кончились, миг свободы оказался столь короток, что и порадоваться не успеешь — живая «пробка» шлепнулась на пол туннеля…

Видимо, Хха слегка потерял ход жизненной нити, поскольку, когда открыл глаза и начал соображать, вокруг сидели крысы и с надеждой смотрели на ниспосланные сверху тела. Из соседнего колодца — того, что в реку уходил, падал чуть различимый свет. Не-шаман закряхтел и обратился к грызунам с мыслью, что торопиться не нужно. Крысы хором ответили, что и не торопятся — может такое, что сейчас упало, и есть нельзя?

Да, оборотень выглядел сомнительно. Хха догадался, что беглец лишился чувств, а бессознательно-бессильное состояние никого не красит. И все же без оборотнического притворства Маар выглядел уж совсем… по-дарковски. Тощ, подобно скелету, но обтянут зеленоватой кожей. Нос, то ли отвалился, то ли стерся — осталась едва намеченная дырка. Вовсе безволосый, а зубы сплошные, хайова как-то довелось видеть такие челюсти у рыбы. Оказалось, что наряжен оборотень лишь в нечто, вроде набедренной повязки — простенько и не очень прилично. Зато мерзковатая борода пропала. Хотя с ней как-то поестественнее выглядело.

Хха напомнил себе, что люди, считающиеся красивыми, разведчика-хайова порядком довели. А тут дарк — да, вот такого они странного вида, духам виднее, для чего нужно такое скелетское безобразие.

В своем подлинном виде-росте оборотень выглядел сущим ребенком, а вот весить мог бы и поменьше. Хха нес раненого на плече, согнувшись чуть ли не вдвое. У самого тоже много чего побаливало — дубинка-прижигалка, удобная, но не подготовленная для ношения, отбила весь бок. Наконец туннель стал пошире, где-то рядом капала вода. Не-шаман положил бесчувственного беглеца — на полу тому сразу стало чуть получше. Маар заерзал, слабо завозился… Хха догадался, что оборотень пытается поймать ртом капающие капли.

— Вряд ли чистая, — предупредил хайова.

— Да хер с ним, — совершенно по-интернатски ответил больной, и шумно сглотнул.

Хха послушал, как соучастник чмокает-глотает и, поразмыслив, сказал:

— Свет зажгу. Осмотримся и руки тебе поправим. Дальше может, и некогда будет.

— Давай, — пробормотал страдалец.

Хайова достал полученную от летающей тетки секретную свечу-деревяшку, уже без сожаления содрал великолепную обертку. Палка — и в самом деле похожая на зеленую свечу — немедля зажглась ровным зеленоватым светом. Нельзя сказать что слепящим, но достаточно ярким, почти ламповым — рассмотреть туннель и остальное вполне можно.

Оборотень сидел, сложив руки на животе, вновь старичком-бородичком, только растительность на морде торчала как-то не так и щеки стали толще. На эти несоответствия Хха из вежливости не стал обращать внимание, а сразу сказал:

— Ты это… можешь собой быть. Во-первых, я все равно тебя видел и даже нес, а во-вторых, силы беречь нужно. Еще понадобятся в сражении. А в-третьих, лечить отбитые руки, когда их не видно, такого даже и настоящий колдун не сможет. Отдохни, я доску отыщу. Тут рядом, помнится, снятые решетки начинались.

Зелен-лампу хайова оставил больному. Неяркий свет недурно растекался вдоль прохода, дойти до решеток и отколоть четыре рейки нужной длины вполне получилось. Работая, Хха раздумывал над организмами оборотней: боль у них другая, что ли? Руки действительно сломаны, и не особо удачно, а поди догадайся, пока не увидишь. Стоек выдержкой этот мелкий Маар, того не отнять.

Когда вернулся, оборотень сидел в своем природном обличии, смотрел хмуро и безброво, пытался баюкать сломанные, замотанные грязными тряпками руки.

— Сейчас потерпишь, потом будет полегче, — пообещал Хха. — И не зыркай так, внешность твоя не самое страшное в этом жабьем замке.

— А что страшнее? — хмыкнул Маар.

— Да живут тут разные, с внешностью…. Оборотни навыворот….

Больной пытался догадаться, о чем речь, и поправить ему лопнувшую кость на левой руке удалось без особых хлопот. Подобных рук и костей Хха еще не приходилось видеть — очень трубчатые кости. Но перелом, он и на оборотне перелом, нужно наложить планки, стянуть бинтом жестко, но не слишком туго… Маар дергался, но не орал. В тишине не-шаман дорвал свою рубашку, готовя бинты. Укрепленная между камней над головой зелен-лампа ровно светила, оборотень смотрел на свою вторую перебитую руку и готовился к боли.

— Здесь не так сложно, — Хха указал пальцем, — видишь, осколков меньше, почти ровно кость лопнула. Это тебя где так? В пыточной?

— Не, туда не водили. Это в тронном зале, когда лоханулся. Показал им, что боли не чувствую, может, оттого и без пыточной обошлось.

— Так показать — это ку. А как же ты лоханулся?

Маар лишь засопел.

— Можешь не отвечать, я из учтивости спросил. Я все равно в шпионских делах мало понимаю, — пояснил не-шаман, прикладывая планку. — Не мое ремесло.

— А чего тогда здесь оказался? Ммм… ть, ю! — оборотень от боли мелко задергал узкой ступней.

Хха подумал, что ноги оборотня напоминают гусиные с примесью некоторой легушатости. Надо при нем поменьше про «жабодутье» упоминать — парень может на свой счет принять.

Со второй рукой закончили, и истинный оборотень стал похож на ластоногую речную черепаху. Правда, лишенную панциря, тонконогую, голодную, но довольно шуструю. Хха подумалось, что эта черепаха не похожа на черепаху. Но не на лягушку же оборотень похож?

— Я похож на редкого море-островного жителя, — заявил проницательный оборотень.

— Понятно. В наших прериях ваших море-островных нечасто встретишь. Я так вообще не встречал. Извини, что поглядываю. Непривычно.

— Естественно. Говорю же — мы редчайшие. Можно сказать, уникальные! Знаешь этот термин?

— Доводилось слышать. Я иногда умных людей подлечиваю.

Маар хмыкнул:

— Я не к тому, что ты неуч, а к тому, что у всех уровень образования разный, и это нужно учитывать. Кстати, тут где-то вода есть?

— Должна быть. Сейчас к ней выйдем, места мне вполне знакомые. Надеюсь, кувшин на месте.

Хха помог раненому встать и беглецы, окутанные зеленоватым свечением, двинулись дальше.

— Вот при свете иное дело! — сказал оборотень, видимо, испытывающий некоторую неловкость после невольного намека на дремучую необразованность спасителя.

— Прекрасная шпионская вещь, — согласился не-шаман, несущий зелен-лампу. — Жаль, вроде бы погаснуть скоро должна.

— Не так быстро, — успокоил Маар. — И потом, притушить можно, они только называются «одноразовые». Но что будем делать дальше, хайова? Замок-то невелик, долго скрываться здесь сложно. Начнут прочесывать подвалы или голодом решат нас заморить. Даже не знаю, что хуже.

— Судя тем по крикам, наш хромой герой первый заслон все же прорвал. Серьезный боец, на какое-то время стражников отвлечет, — предположил Хха, гадая, отчего калатерский замок вдруг «невелик»? Неужели и обширнее замки бывают?

— Но план нам все равно нужен. Сейчас-то много импровизировать придется, а у меня по «импро» была тройка с натяжкой. Я всегда предпочитал многоходовки, курсовую по ним слепил что надо, — с горечью объяснял оборотень. — А тут так опозорился. И ведь круто все продумывалось, и шло как надо. Свадьба, договор, и дальше как на перемет должно было подсекаться, крючочек за крючочком…