Демон, ангел, Велиал или Будни обычной избранной (СИ) - "Йона Корппи". Страница 5

— Софи, если ты не против, — замялся Эмилиас, — давай здесь побудем не больше получаса?

— Да-да, хорошо, — ответила я уже не смотря на своих спутников.

Сейчас мне было не до разговоров — я делала наброски. Самый лучший способ тренировки навыков — рисовать все подряд, что заинтересует. Быстрый скетч прохожего или белки на дереве. А вот интересная собачка бежит впереди ее хозяина — рисую обоих.

У меня с детства была непреодолимая тяга к рисованию, и я посвятила свою жизнь этому занятию. Окончив художественную школу и академию, я стала художником. Сначала было трудно, я бралась за любую работу: иллюстрировала книги разных авторов и жанров, работала в театре художником по сцене, даже в тату салоне, пока не познакомилась на художественной выставке с Марьяттой. После оказалось, что она известный искусствовед. Увидев однажды мои работы, Ята предложила поучаствовать в выставке, я с радостью согласилась… На данный момент я и мои работы широко известны в узких кругах. Я участвовала в пяти выставках, три из которых прошли за границей.

Больше всего я любила рисовать пейзажи, но не деревья и цветочки в поле. Мне нравилось изображать город, «весь этот пресс из зданий, давящий на людей, в плену которого задыхается человек…» объясняла я своим знакомым.

За двадцать минут я пополнила свой скетчбук новыми образами и фигурами. Парк сегодня был довольно людный. Некоторые прохожие не обращали на меня внимания, другие же поглядывали с легким любопытством. Все это время Эмилиас сидел со мной на лавочке, а Тори, заскучав рядом с нами, носился по улице, распугивая голубей и ставя особенно засмотревшимся прохожим подножки. Люди спотыкались, ругались насчет плохих тротуаров или слишком высоких каблуков, они-то не видели Ликантропа, и шли дальше, в то время как Тори дико ржал. Мне самой стало очень весело, я чувствовала, как мое настроение поднимается и обещает продержаться до конца дня. Но Эмилиас почему-то с укором смотрел на меня.

— Что? — удивилась я, поймав взгляд Эми.

— Нельзя смеяться над чужими неудачами.

— То есть? — не поняла я.

— Ну, понимаешь, — Эми посмотрел на гогочущего Тори, — ты смеешься над этими людьми, забывая о том, что окажись ты на их месте, тебе бы было не смешно.

— Эми, ты зануда, — отмахнулась я от него.

— Нет, я твоя совесть…

— Эй! Чуваки, че раскисли? — бодро подбежал к нам Тори.

— Ой, Тори, даже не спрашивай, меня сейчас учили хорошим манерам, — отшутилась я, — хочешь, присоединяйся.

— Учиться?

— Нет, учить.

После моих слов Эми легко улыбнулся, а Тори хмыкнул и, приняв самый серьезный вид, на который был способен, начал:

— Первое и самое главное правило хороших манер… — тут он запнулся и посмотрел в сторону выхода из парка. Занятая мной лавочка была в паре десятков метров от входа и через тонкий кованный забор хорошо просматривалась оживленная улица. Во взгляде чёрного читался плохо скрываемый ужас.

Я повернулась к Эми. Светлый находился в состоянии не многим лучшем, разве что выражение лица было нечитаемым, он тоже не сводил глаз с улицы. Ничего не понимая, я последовала их примеру и посмотрела в ту же сторону. Возле пешеходного перехода я увидела странную фигуру. Происходило что-то странное, до перехода от меня было очень далеко, но я видела все настолько четко, словно стояла не дальше пары метров.

Высокий (человек?) в черном плаще слегка подталкивал мальчика лет двенадцати вперед. Мальчику явно было необходимо срочно перейти улицу, но светофор упрямо давал пешеходам красный свет. А неизвестный продолжал подталкивать ребенка. Наконец мальчик не выдержал и выскочил на дорогу. Увернувшись от нескольких машин, он уже почти достиг другой стороны улицы, как последний автомобиль все-таки его настиг. К невероятному облегчению отметила, что мальчик тут же подскочил на ноги и стал извиняться перед выскочившим из машины водителем. Вот только водитель схватился за сердце и медленно осел на асфальт. Неизвестный довольно смотрел на происходящее, и никто не обращал на него внимания, даже не смотрел в его сторону. В этот момент у меня похолодело внутри: никто кроме меня и моих хранителей не видит его. Вдруг незнакомец резко повернул голову в нашу сторону — он заметил меня, он понял, что я его вижу. Его губы искривились в довольной улыбке. Еле заметно кивнув мне, он взмахнул руками и растворился в воздухе, подняв столб пыли.

— Кто это? — тихо спросила я, продолжая смотреть туда, где только что стоял странный человек. Если его, конечно, можно было назвать человеком).

— Уходим скорее отсюда! — встревожено сказал Эми.

— Валим! — одновременно с ним прошипел еле слышно Тори.

Ничего не объясняя, они вместе схватили меня за руки и потащили вглубь парка. Лишь когда мы оказались довольно далеко от происшествия, они, наконец, остановились. Тори держался за сердце и, тяжело дыша, повторял не переставая, что сейчас отбросит коньки вместе с копытами. Абсолютно незапыхавшийся Эми сказал что-то о вреде курения, на что пернатый послал его в известное всем место. Через несколько минут мне надоело слушать их «любезности», и я пошла в обратном направлении. Результат был мгновенным: стоило мне отойти на пару шагов, как Эми и Тори преградили мне путь.

— Что? — выжидательно скрестила я руки на груди.

— Софи, туда лучше пока не возвращаться, — голос Эмилиаса дрожал, в глазах отражалось замешательство и… страх?

— Почему? Кто это был и почему мы так позорно сбежали?

— Тот, кого лучше не знать, поверь моему большому опыту общения со всякой нечестью, — уверил меня Тори.

На все мои дальнейшие вопросы по этому поводу Эмилиас и Ликантроп отвечали в том же духе: ничего не говорили по существу и только повторяли как мантру, что мне лучше ничего об этом не знать. Вскоре мне надоело выяснять, кто их так сильно напугал, и весь остаток дня я просто глупо дулась на них.

Вечером я сидела в спальне, пытаясь разобраться со всем произошедшим со мной за последние сутки. Почему я вижу Эмилиаса и Ликантропа, почему я видела того странного типа на переходе, почему, в конце концов, это происходит именно со мной, а не с кем-нибудь другим?..

Мои размышления прервал тихий стук в дверь.

— Входи, Эми, — устало отозвалась я.

— Как ты узнала, что это я? — удивился светлый.

— Для этого не надо быть гением аналитического ума, — съязвила я, — не думаю, что Тори стал бы так тихо стучать…

— Я вообще никогда не стучу в дверь, — темный материализовался на подоконнике со стаканом виски.

— Спасибо что предупредил, запомню на будущее, — усмехнулась я, — вы все-таки захотели мне что-то рассказать?

— Я? Ничего., — отсалютовал мне уже пустым стаканом Тори, — я тут мимо пролетал…

— Тогда можешь лететь дальше, потому что я уже собираюсь спать, — чёрный пожал плечами и исчез, — Эми, а ты чего хотел?

— Софи, понимаешь, — начал Эмилиас, — то, что сегодня произошло, не должно было случиться, ты не должна была видеть его…

— Кого? — с нажимом спросила я.

— Я не могу тебе назвать его имя… и не потому что не хочу… просто не могу. Понимаешь, по правилам ты не могла его даже видеть!..

— Но я видела! При этом очень хорошо видела, словно он вплотную ко мне стоял, — решилась поделиться с Эми необычностью моих наблюдений, — и вас я тоже вижу, хотя это, как я понимаю, тоже не по правилам должно быть, и поэтому имею право знать, кого я видела.

— Пойми, я не могу, — с нажимом повторил он, — я физически не могу рассказывать о нем, я должен тебя оберегать от… всего этого…

— Как ты можешь меня оберегать от того, чего я даже не знаю? — возмутилась я.

Эми понял, что я просто так не отступлю, и только молча посмотрел мне в глаза. Ох, какой же это был взгляд! Правы те люди, которые считают, что взгляд может объяснить лучше, чем слова. Я почувствовала страх, ужасный страх, но не перед тем незнакомцем, а страх за меня. В моей голове возникли странные образы: непроглядная тьма, огонь и чья-то невыносимая боль… Я моментально оставила спор, мне даже стало в некоторой степени неловко и стыдно.