Моя непокорная травница (СИ) - Амор Стейси. Страница 15

Он плохо знаком с магией, с ведьмами, но знал, что после волшебства те обычно теряли силы. Зато воин буквально чувствовал, как ему с каждой минутой становится лучше.

И настроение поднималось: то ли от осознания, что он не погибнет, то ли потому, что вожделел рабыню с первого брошенного на нее взгляда. Он потом долго корил себя за глупое обещание, но отступить от своего слова уже не мог.

Осторожно сняв Лисандру со своего плеча, он положил ее на подушку и укрыл одеялом. Снова не удержался и пропустил через пальцы ее белоснежные пряди. Красиво...

В клане почти нет блондинов, но и у редких обладателей светлых макушек оттенок разнился. У нее серебристый цвет, как у полной луны на небосводе.

Встав, Брюс зажег свечи и подошел к зеркалу. С трудом не присвистнул от удивления.

Раны уже выглядели подживающими, хотя доставляли некий дискомфорт.

А ведьма хороша. Не зря он взял ее в целительницы.

Поздновато пришло одно отвратительное осознание. А она всех так лечит?

Нет, не может быть. А если да? Придется искать другого лекаря. Лисой он делиться ни с кем не будет.

Опускаясь ниже, воин заметил новую особенность, а потом, не поверив своему счастью, бросился изучать простыни, осторожно, чтобы не разбудить спасительницу.

Он был первый. Точно первый. Об этом свидетельствовала кровь в районе его паха и алые пятна на ткани.

Боги, обидно, что он плохо помнит события ночи. Наверняка он не был нежен и внимателен. Подозревал, что набросился на Лису, словно голодный пес на желаемую кость.

— Эй, зайдите, — лэрд обмотался полотенцем, выглянул из-за двери и поискал взглядом стражника или ключницу. — Только тихо.

В углу, опершись о каменную стену, сидел его брат и дремал. Но когда створка скрипнула и лэрд позвал, то Аллан моментально проснулся.

— Брюс, слава богам, ты жив? — он обрадованно поднялся и обнял воина. — Не соврала эта пигалица. Как ты? Я думал, что утром будем тебя хоронить.

Зайдя внутрь, взгляд мужчины метнулся к постели, и Брюс неожиданно чуть не заскрипел зубами. Ему не понравились обидные слова брата и его внимание к девушке. Он заревновал и радовался, что хорошо укрыл ее.

— Не шуми, — Лэрд снова настойчиво попросил. — И не называй ее пигалицей. А где другие? — изумлялся он спокойствию клана.

Их глава при смерти, а у дверей дежурит лишь один родственник.

— Когда эта девчонка всех прогнала, — пояснил Аллан, — здесь не выдержала Давина, — напомнил он о верной любовнице. — Устроила жуткую истерику, бесновалась, и никто не мог ее успокоить. Чтобы она не мешала, не подслушивала, да и не лезла к твоей целительнице, я прогнал всех.

Аллан на минуту замолчал, но потом продолжил:

— Она ведьма. Что она сотворила? Я обошелся с ней грубо и резко, придется приносить извинения.

— Что? — воскликнул Брюс, но тут же перешел на шепот, — ты ей что-то сделал? Что?

— Лучше ответь на мой вопрос, — потянул брат и опустил голову.

В его взгляде мелькнуло чувство вины и... стыд. Брюс еще никогда не видел, чтобы Аллану было стыдно.

Решив, что разберется с этим позднее, мужчина махнул рукой. Не до этого. Ему необходимо разобраться с наглецами, что напали на него, выяснить, кому это было нужно и откуда в них столько храбрости. Но сейчас он понял, что не может отказать себе в одном удовольствии.

— Позови сюда Аву, — попросил он младшего родственника. — И проследи, чтобы до обеда меня никто не беспокоил.

— То есть ты не собираешься ничего мне объяснять? — нахмурился Аллан. — Ни того, откуда взялась эта девчонка, ни того, что она делала? Она околдовала тебя?

— Я объясню... в обед... — с нажимом ответил лэрд, давая понять, что разговор окончен.

Минут через пять пришла ключница. Она тихо поскреблась и медленно вошла. В отличие от Аллана, но ему простительно, Ава знала свое место. Она смотрела только на Брюса и не задавала лишних вопросов.

— Мой лэрд, — пожилая женщина низко поклонилась. — Я так рада, что боги услышали наши молитвы. Я и моя дочь никогда бы не ушли, но нас... прогнали, — оправдывалась она.

— Я в курсе. Брат сообщил, — успокоил служанку воин, показывая, что не злится на нее. — Распорядись о ванной и о еде.

— Здесь?

— Нет, в смежные покои, — он не хотел тревожить Лису.

— Как прикажете, — Ава снова поклонилась, но перед тем как выйти, задержалась, бросила негодующий взгляд на постель и задала немного дерзкий вопрос. Пожалуй, он поторопился с выводами и зря похвалил ее. — Мой господин, разрешите вас осмотреть? Мы не можем доверять пришлой. Никто не знает, откуда она появилась, откуда пришла. Вдруг она ничем не лучше предыдущей? Она могла околдовать вас, — повторила она вслед за братом.

Брюс отметил про себя, что разумное зерно в ее просьбе есть, но...

Он даже думать не хотел, что сереброволосая, маленькая рабыня способна на предательство. Она дала клятву, она спасла его от неминуемой гибели, он стоит и говорит, только благодаря ее жертве. Ему ли не знать, чего лишилась девушка?

— Нет! — твердо обозначил. — Выполняй приказ.

А сам, дождавшись, когда дверь затворится, вернулся к кровати и сел рядом с его ведьмой.

Как точно заметила Ава, никто не знает, откуда Лиса появилась и откуда пришла. Если верить соседу, то у него не было ни родственницы, ни рабыни, хотя бы отдаленно напоминающих целительницу.

Откуда она? Где росла? Из какой семьи произошла?

Ведьм у них не гнали, но относились настороженно. Селили подальше, на окраины, боясь, что своими чарами они сотворят что-то плохое, но все же все ходили. Просили, лечились, молились им.

Вряд ли она из богатого, известного рода. Но...

Спокойствие девушки, ее мягкий тон, голос, всегда прямая спина. Все буквально сообщало, что Лиса очень образованна, умна, умеет себя вести. Обычных жительниц клана, тем более рабынь, ничему не учили.

Брюс даже сказал бы, что Лисандра мудра.

Он догадывался, что Давина не утерпела и отправилась запугать новый объект его внимания, но колдунья и словом об этом не обмолвилась, не пожаловалась.

Так, кто она? Чем дольше смотрел, тем больше думал, что лекарша на самом деле все помнит, но не желает признаваться.

Ничего, ее тайны он выпытает. Не пряником, так кнутом. Главное ведь результат? Но все же он надеялся на пряник.

За другой дверью послышался шорох, тяжелый стук и всплески воды. Распоряжение, данное Аве, было выполнено. Ему готовили ванну и завтрак.

После боя, вечера, проведенного в объятиях смерти, и ночи, которая соединила его с блондинкой, он сильно проголодался.

Тихо затворил за собой створку, удостоверившись предварительно, что второй выход надежно заперт, и вошел в женскую часть комнат.

Раньше, это помещение занимала его мать, сейчас оно предназначалось для невесты и будущей жены. Совсем скоро воин отправится за ней и привезет в свой клан, но сегодня он мог побыть один.

Или нет...

Слуги, наполнявшие чан с водой, ушли. Осталась одна девушка, чье лицо он пока не видел. Она стояла к нему спиной, а волосы скрыла под косынкой.

Правда, узнал он ее быстро.

Он умелый охотник, следопыт, боец. Он найдет выход из самого густого, дремучего леса, разыщет пропавших беглых рабов или с легкостью выяснит, когда его обманывают.

Маскарада Давины он не понимал. По движениям, по аромату ее удушливых духов, он моментально признал свою любовницу. В другое время он бы обрадовался ей, но не в эти мгновения.

— Давина! — мужчина вопросительно изогнул брови. — Я тебя не звал. Что ты здесь забыла?

Уличенная, рыжеволосая красавица тут же развернулась, стянула тряпку с головы и вежливо поклонилась.

— Брюс... мой господин, — бросилась она ему на шею, — я так рада твоему выздоровлению. Лишь боги и наш жрец знают, сколько тоскливых минут я провела в молитвах ради тебя.

Давина прижалась к нему всем телом, вжималась и ластилась словно кошка по весне.

— Я хотел отдохнуть, — помрачнел он.

Нет, потом он обязательно ее навестит, одарит своим обществом, поговорит со своей фавориткой, но на утро планы были несколько иными.