Ядерная зима. Дожить до рассвета! - Рыбаков Артем Олегович. Страница 30

Вообще я обратил внимание, что зеленые резиновые костюмы стали своеобразными центрами притяжения, вокруг видневшихся то там, то сям зеленых пятен были настоящие людские водовороты.

На рынке тоже вовсю кипела работа: молчаливые таджики затягивали окна подогнанных прямо к торговым ангарам автобусов все той же пресловутой пленкой, ладили лавки в кузовах нескольких тентованных «бычков» и «газелей».

— Э, ара! — гортанно закричал кто-то рядом со мной. — Брось, на фиг, эту кассу! Я хозяин, я разрешаю!

Повернувшись, я увидел хорошо одетого мужчину, чьи внушительных размеров нос и характерный акцент не оставляли сомнений в его происхождении. Горец бурно жестикулировал и за то время, пока я его рассматривал, успел дать ценные указания еще троим своим подчиненным. Надо признать, что почти все они были дельными.

— Товарищ капитан! — окликнул меня выскочивший из-за невысокого штабеля европоддонов старший лейтенант Соколов. — Вот вам рация! Наш канал двадцать первый, у мужиков с рынка — восемнадцатый. «Магазинные» на нашем сидеть будут.

Подивившись тому, что мы со старлеем, не сговариваясь, наградили наших союзников одним и тем же прозвищем, я взял протянутую мне рацию-малютку. Мощности у нее хватало для обеспечения уверенной связи на пару километров, связь осуществлялась на двадцати четырех фиксированных каналах, но больше нам сейчас и не нужно.

— У прапорщика Мирзоева есть?

— Да, я ему сразу дал, как сюда их принес.

— Мирзоев, ответь Бесу! — я попытался связаться с нашим посланником в ивековский центр.

— Здесь Мирзоев, кто вызывает? — откликнулся он после моей пятой попытки, очевидно, не мог сообразить, кто пытается с ним связаться.

— Это я, капитан Заславский. Бес — мой позывной.

— А, понял теперь! — обрадовался прапор.

— Доложи обстановку!

— Здесь все путем, местные готовы отдать машины в обмен на убежище. Цистерна для топлива в наличии всего одна, правда, на три отсека, но есть еще молоковоз, так что при нужде можем и в него горючку залить.

— Замечательно! Передай местным, чтобы были готовы выступать через полчаса, сам бери цистерну и дуй на «БиПи». Как понял?

— Понял отлично! Приступаю!

Полчаса за предотъездными хлопотами пролетели как пять минут, а многое еще не было закончено: со стороны Москвы все еще подходили люди, многие раненые или обожженные, кое-кто слепой, транспорта, с одной стороны, хватало, с другой — требовалось его распределить в колонне с максимальной эффективностью, и тэдэ, и тэпэ. Стволы и патроны, предназначенные нашим, Степан Ильич самолично отвез на «Газели» к вертолету. С ними в грузо-пассажирский отсек усадили и пять женщин с грудными детьми. Андрюха Колмогоров все порывался уступить свое место кому-нибудь из беженок, но последовательно получил трындюлей от майора, от меня и от Соколова и увял. И теперь сидел в своем кресле, страдая. Пришлось шепнуть ему на ушко пару ласковых, попутно объясняя, что для единственного в радиусе двухсот верст специалиста по РХБЗ [65] он ведет себя слишком безответственно, а также то, что Татьяна от него никуда не денется, поскольку пункт назначения у нас один.

— На крайняк, возьмешь такси и приедешь к нам в Думаново, а сейчас отставить романтические нюни, товарищ старший лейтенант!

…Потом пришлось мчаться по вызову Мирзоева, которому менеджер заправки не позволял откачать топливо из баков.

— Вот, товарищ капитан, не дают топливо забрать! — сокрушенно разводил он руками.

— Кто отвечает за емкости? — В помещении заправки скопилось несколько десятков беженцев, и применять на их глазах грубую силу я не хотел, чтобы мои действия были не похожи на обычное мародерство.

— Старший менеджер, Эдуардом зовут!

Услышав экзотическое имя, я усмехнулся про себя, благо родилась неплохая и немного хулиганская идея, как эту информацию красиво обыграть в разговоре с «повелителем бензина».

— Кто здесь Эдуард? — едва перешагнув порог, я стянул с лица противогаз и перешел к делу.

— Я, но топливо вам без оплаты не отпущу, кто бы вы ни были! — Выступивший узкой грудью мне навстречу юноша обладал до того характерной внешностью, что я чуть в голос не рассмеялся.

«Классика жанра — провинциальный студент-ботаник, пытающийся делать карьеру в западной компании. Такие следуют многостраничным „должностным инструкциям“ даже педантичнее, чем настоящие иностранцы, а уж стучат и закладывают своих по-русски безалаберных коллег — только в путь! Ну, есть у меня для вас сочный подарочек, господин „страшный“ менеджер!»

— А я ничего другого и не ожидал, Эдди! Ничего, что я так фамильярно? — Подвинув вьюношу плечом, я прошел к кассовой стойке, а все присутствующие повернулись, сопровождая меня взглядами.

— Э, я…

— Ну что вы, Эдди! Я просто решил прояснить ситуацию до конца. Все дело в том, что, по поступившей к нам в эф-эс-бэ, — буквы знаменитой аббревиатуры я произнес чеканя, по отдельности, — информации, именно из этого района передавался кодированный сигнал, по которому наводились боеголовки, поразившие Москву.

— Но при чем… — заблеял Эдик, когда вокруг него образовалось пустое пространство в пару метров диаметром.

— Сотрудник русско-британской, — естественно, вторую часть я голосом выделил (а как же?), — компании. И имя у вас такое красивое — Edward, — спасибо маме и папе, потратившим много лет назад большие усилия на воспитание и обучение своего непутевого отпрыска, с английским произношением у меня все было нормально. — If you wish I can speak at your native language? [66]

— No, I don’t… — машинально ответил Эдик и только через пару секунд понял, как он попал!

— И действия, которые иначе как саботаж и препятствование проведению спасательной операции, продолжаете… Стоять, граждане! — орать пришлось во всю мочь, так как до присутствующих наконец дошло, что рядом есть тот, кто может ответить за все. Нет, ЗА ВСЕ!

— Нет, что вы, это совсем не я! Девочки, — менеджер начал хватать за руки стоявших рядом с ним двух барышень в форменных куртках с логотипом компании, но они, брезгливо выдернув руки, отошли на пару шагов. — Девочки, вы же меня знаете! Какой я британец, я из Йошкар-Олы…

— Спокойно, граждане! Может, я и ошибся! Такие дела с бухты-барахты, сами понимать должны, не делаются… — Остановившись в шаге от понурого и испуганного Эдика, я протянул руку: — Ключи от насосов и танков — как доказательство, что ты не саботажник!

Массивная связка материализовалась в мгновение ока.

— Похоже, что я ошибся на твой счет, дружок! — И, повернувшись к остальным, добавил громко: — Нет, ошибочка вышла, граждане! — А пока люди не успели опомниться после этого маленького, жесткого спектакля, напомнил: — Колонна выходит через пятнадцать минут! Все готовы?

Люди забыли про несостоявшегося шпиона и бросились к своим вещам, а часть и наружу, к машинам.

— Переставай быть мудаком и делать карьеру, дружок! — вполголоса сказал я бывшему «страшному» менеджеру и, свистнув, бросил связку ключей донельзя довольному прапорщику Мирзоеву.

ГЛАВА 8

Самый длинный день

Вертолеты стартовали в девятнадцать пятнадцать, а наземная колонна — двадцатью минутами позже. Во главе колонны, сразу за присоединившимся к нам экипажем ППС на служебной машине, на комфортабельном автобусе «Ивеко-Дейли» ехал мой «персональный» штаб. Я бы выбрал что-нибудь более скромное, но Васильева с рацией далеко от себя отпускать не хотелось, к тому же слишком много разных групп входило в состав длиннющей, растянувшейся на несколько километров «змеи», и все они требовали внимания.

Водитель «Ивеко» сразу же включил систему кондиционирования в режим циркуляции, и мы могли обходиться без средств индивидуальной защиты.