Упырь (ЛП) - Кин Брайан. Страница 6

Он взъерошил волосы своего внука, которые были подстрижены точно так же, как у Кевина Бейкона в фильме "Свободные", который Тимми и его семья смотрели всего несколько месяцев назад.

- Похоже, что на твоей голове умер дикобраз.

- По крайней мере, мои волосы все еще каштановые, а не серебристые.

- Подожди до моего возраста, - дед снова сжал руку.

Он сделал такое лицо, как будто у него несварение желудка.

- Ты уверен, что с тобой все в порядке, дедушка?

- Конечно. Теперь иди. Убирайся отсюда.

- Люблю тебя, - снова сказал Тимми через плечо.

- Я тоже тебя люблю.

Тимми последовал за Дагом на улицу, во двор. Собственный "BMX Mongoose" Тимми был припаркован рядом с тротуаром, его подставка для ног утопала в траве. Мальчики запрыгнули на свои велосипеды и помчались по подъездной дорожке.

- Кто-нибудь еще видел это? - спросил Тимми.

Даг покачал головой:

- Моя мама все еще в отключке.

- Почему ты так запыхался?

- Кэтчер ждал меня, когда я проходил мимо. Он вылетел из подъезда и чуть не укусил меня за лодыжку.

Кэтчер, бич их существования (наряду со случайными издевательствами со стороны соседских хулиганов Ронни, Джейсона и Стива), был черным доберман-пинчером, принадлежавшим семье Сойеров. Сойеры владели молочной фермой вдоль дороги между домом Дага и домом Тимми. По другую сторону дороги находился лес Боумана. Мальчикам приходилось проходить через территорию Кэтчера каждый раз, когда они шли к дому Дага или наоборот. Собака обычно находилась рядом с домом, но когда они проезжали мимо на велосипедах, неважно, насколько тихо, какое-то шестое чувство сигнализировало ей об их присутствии.

Если его отвязывали - а это случалось часто, - он бросался вниз по подъездной дорожке, лаял и рычал. В результате у каждого из мальчиков были порваны кроссовки и носки, а у Барри на икре остался шрам от того, как собака вцепилась в него почти два года назад.

Это был один из немногих шрамов на теле Барри, по которым другие мальчики могли определить источник.

- Я ненавижу эту собаку, - пробормотал Тимми, когда они дошли до конца подъездной дорожки.

- Да. Когда-нибудь мы его проучим.

Тимми кивнул. Последние несколько недель он разрабатывал план, как это сделать, но еще не рассказывал о нем другим мальчикам.

Дом Грако, одноэтажное ранчо с тремя спальнями и двумя акрами земли, был построен на склоне холма. Сад находился в задней части участка, недалеко от вершины холма, на границе с родительским домом Барри и домом Билла и Карэн Уол - пожилой пары, у которой не осталось детей. Обычно Тимми и Даг просто прошли бы через задний двор и поднялись на холм к Барри. Но поскольку отец Тимми был в саду, выдергивая сорняки, которые должен был выдергивать Тимми, они последовали совету дедушки и пошли длинным путем.

Выехав на дорогу, они свернули направо на Энсон-роуд, узкую двухполосную дорогу, проходящую через сельскую местность и дающую водителям возможность срезать путь от шоссе 516 до шоссе 116. По ней они доехали до края владений Грако, мимо участка в один акр, который его отец превратил в пастбище на склоне холма, с небольшим двухстойловым коровником для одной коровы и двух овец. Слева была Лафман-роуд, которая вела к дому Дага - если вы проедете мимо Кэтчера, - а справа была узкая полоска леса. - Наш лес", - называли его мальчики, хотя формально он принадлежал церкви. Миновав их, они снова свернули направо на Голгофскую церковную дорогу, еще более узкую дорогу, которая шла прямо в гору. Слева от них тянулось кладбище. Нижняя часть холма была заполнена старыми могилами и разрушающимися склепами 1800-х годов. Верхняя часть холма и дальше была покрыта новыми, более прочными памятниками. Справа от них был лес и участок родителей Тимми. Деревья скрывали их от глаз Рэнди Грако.

Это была их игровая площадка - лес, кладбище, землянка. Иногда они совершали экскурсии на городскую свалку, чтобы найти сокровища или пострелять по крысам из своих BB-пистолетов, или ходили в лес Боумана, чтобы ловить мелюзгу и раков в ручье и стрелять в водяных змей, а раз в неделю ездили на велосипедах в Спринг Гроув, чтобы купить комиксы в газетном киоске мистера Мессингера (тогда они оставляли свои BB-пистолеты дома), но по большей части они довольствовались тем, что не отходили от кладбища и окружающего леса. За долгие годы эта местность служила им всем: и Звездой Смерти, и пиратским кораблем, и джунглями Амазонки с воображаемыми динозаврами, и полями сражений Второй мировой войны.

Это был их мир, и они правили им; три короля, которые никогда не состарятся, но навсегда останутся 12-летними. Лето только начиналось, дни были длинными и бесконечными, а их заботы и страхи казались мелочью на фоне глубокого синего неба над головой.

Даг вытер пот с глаз:

- Ты знаешь автомат "Frogger" в прачечной?

- Да.

- Вчера я набрал большое количество очков. Но потом Ронни Нейс отключил его от сети и все стер.

- Ронни - козел.

- Да. Он разозлился, потому что я включил новую песню Тото на автомате.

Они спрыгнули с велосипедов и пошли пешком к вершине холма. Тимми мог бы крутить педали, но Даг явно устал.

Они сморщили носы, когда проходили мимо мертвого сурка, его середина была разорвана автомобильной шиной, его кишащие мухами внутренности были выставлены на солнечный свет и открытый воздух. В гнилом мясе копошились личинки. Хотя это было отвратительное зрелище, никто из них не мог не изучить его внимательно.

- Боже, - задыхался Даг. - Oн воняет.

Они поспешили мимо убитого на дороге.

- Знаешь, что странно? - Тимми провел рукой по воздуху. - Это единственный, кого мы видели за неделю. Обычно их бывает два или три в день - опоссумы, скунсы, сурки, белки, кошки, змеи. А сейчас их вообще нет, кроме этого свежего.

- Может, штат их убирает. Посылает дорожную бригаду или что-то в этом роде.

- Да, может быть.

И хотя мальчики не заметили, мертвый сурок, мимо которого они только что прошли, пропал на следующий день. Гнилой и гнилостный, он был пищей для чего-то. Кормом.

- Я рад, что дедушка разрешил нам улизнуть, - сказал Тимми.

- Твой дед такой классный, - сказал Даг. - Я бы хотел, чтобы мой был таким.

- А он не такой?

Даг сделал кислое лицо:

- Нет. Когда мы его навещаем, он только и делает, что читает нам проповеди о Библии и много пердит. Мой папа говорил, что это потому, что он полон горячего воздуха.

Тимми услужливо засмеялся.

Даг постоянно говорил о своем отце, и это огорчало Тимми. Даг, казалось, верил, что его отец вернется за ним в любой день и что они вместе поедут жить в Калифорнию. По словам Дага, отец звонил или писал ему каждую неделю, рассказывал истории о Голливуде, о том, как он устроился работать каскадером, о фильмах, над которыми он работал, о знаменитых актерах, с которыми он встречался, о том, что он видел; но все это было неправдой. Прошлой осенью Барри и Тимми обнаружили, что их друг лжет. Его мать проговорилась об этом, когда была пьяна. Она дразнила Дага. Не было ни писем, ни междугородних телефонных звонков. Они ничего не слышали об отце Дага с тех пор, как он уехал из города. Тимми и Барри, стесняясь своего друга, никогда не поднимали эту тему, позволяя шараде продолжаться. Не было смысла говорить ему правду. Если Дагу было легче поверить, что его отец нашел карьеру каскадера и что однажды он вернется, то им этого было достаточно.

Тимми уже собирался спросить Дага, получил ли он новые письма, когда что-то на кладбище привлекло его внимание. Возле одного из потрескавшихся, поросших мхом склепов два старых надгробия погрузились в землю. Только их покрытые лишайником верхушки торчали наружу. Земля вокруг них тоже была вдавлена, как будто под травой зарылся гигантский сурок.

Странно, - подумал он. - Неужели они были такими вчера? Он так не думал.

- Я не знаю, - прошептал Даг. - Иногда я думаю о том, что было бы, если бы мой дедушка умер, и когда я думаю об этом, я не чувствую грусти.