Противофаза (СИ) - Раин Максимилиан. Страница 13

— Пошли по такому случаю в ресторан, что ли? Пожрём чего-нибудь. У Кабана только ситро с мороженым намечается.

— Мне же там хавать не положено. Я — не шахматист, как ты, — грустно заметил Хвост.

— Не сцы. У меня там блат кой-никакой найдётся.

Заплетык действительно случился, когда молодой и несведущий официант отказался обслуживать Хвоста бесплатно. Пришлось просить к столику самого Зурабыча. После чего мой верный приятель заимел все права участника турнира относительно возможности пожрать в этом ресторане. Удовлетворились с ним одинаковым комплексом, куда входили бифштекс с яйцом и картофельным пюре, салат Столичный, жульен грибной и тарталетка с красной икрой. Завершением праздника желудка послужил бокал тёмно-бордового Каберне.

— А ты круче своего отца, — сыто и удовлетворённо высказался Хвост, когда мы выходили из ресторана.

— Нечем мне с ним мериться. Ни тогда, ни сейчас, — грустно не согласился с ним, — Не в службу, а в дружбу — сгоняй-ка за гитарой. Обещал Кабану на его днюхе новую песню исполнить.

В кафешке веселье было в самом разгаре. Надрывался мафон. На столах стояли бутылки не только ситра. Приглашённые догонялись портвешком и ещё каким-то дешёвым бухлом. Я попросил вырубить музон и принялся наяривать на гитаре с зачётной токаревской хрипотцой композицию «Братишка, с Днём Рождения» Евгения Коновалова. Парни подхватили припев и проорали его хором. Мужественный, с брутальным видом Кабан неожиданно пустил слезу от волнения и принялся мять меня в своих крепких объятиях. Сунул ему конверт с деньгами и открытками и отвалил благополучно в сторону. Подарок Хвоста вызвал целый вопль кабаньего восторга. Снова начались жаркие объятия. Слегка помятый Хвост присоединился ко мне за столом.

Я согласился на одну креманку мороженого и одну чашку кофе. Меня всё пытали про странную жертву ферзя и не верили, что чёрные должны победить. Разговор перекинулся на шахматы вообще. Удивительное время, когда самый отсталый двоечник и хулиган мог сносно разбираться не только в картах, но и в этой интеллектуальной игре. Никому не показалось странным, что дополнительными ассистентами на турнир устроились кое-кто из шайки злобных котов. Например, близкий дружбан Кабана — Толик Цитрамон.

— Шумилов сильно недоволен действиями команды, — вещал со своего места Чинок, — Хотя сам разик бараночку умудрился хватануть. Учитель математики нас сильно подводит — одни проигрыши. А вот Марина Аркадьевна держится классно. Да и я сам ещё ни разу не проигрывал, только ничьих много. Хорошо, что в начальных матчах много очков набрали, иначе бы не удержались в лидерах.

— Уважаю я тебя, Женёк, — заявил Кабан, — В шахматах мощно рубишь, и в хоккее не промах. Жалею теперь, что не пошёл в вашу команду, когда звали.

Разговоры далее коснулись странных происшествий на хоккее с канадской молодёжкой и предстоящих финальных игр на приз Золотой Шайбы в Татарстане. Я рассказал об увольнении тренера Саши, и что нам теперь нечего ловить в финале, поскольку придётся противоборствовать командам из крутых спортивных школ. Там ребята как белки упражняются каждый божий день до потери пульса, а у нас никто даже не захочет ходить на дополнительные тренировки хотя бы три раза в неделю. Будут нас там иметь во все щели, как грудных младенцев. Так что, можно просто так поехать, развлечься на каникулах. Ребята немного приуныли. Физуха в спорте всегда была на первом месте. С этим не поспоришь.

По этой причине коснулись темы паркура и чикиных обещаний научить этому высокому искусству рощинских пацанов. Очень тужили парни, что Пашка пропал. Оставил подготовительные задания и пропал. Сейчас эта тема очень бы сгодилась. Я вспомнил про своё обещание Лидии Геннадьевне подогнать ей побольше молодняка и решил одним махом убить сразу нескольких зайцев. Не своих, конечно, лесных. Хотя, мои тоже одичалыми вдруг оказались. По сему поводу пришлось выйти из тени и объявить себя тоже Чекалиным, только Мишкой, троюродным братом пропавшего Пашки.

Присвоив себе самым наглым образом статус учителя, хранителя, ревнителя и развивателя знаний о древнем славянском боевом искусстве, которое мне с Пашкой якобы передалось от деда, а тому от каких-то там древних скоморохов, задвинул заинтересованным пацанам мощную речугу о невообразимых возможностях и благах, которые непременно просыпятся на желающих познать эту систему. Своим произволом включил в паркур брейк-данс. Думаю, что зрелищные элементы этого действа увлекут пацанов и подготовят к постижению сложных элементов паркура. Пожалуй, обучение стоит начинать именно с брейк-данса, который можно обозвать паркур-дансом. Дибич будет визжать и плакать от счастья, заваленная под маковку работой.

Некоторые злобные коты высказали обеспокоенность целесообразностью занятиями танцами. Понимаю их: пацаны и какая-то там хореография. Я тогда предложил где-нибудь и в удобное время продемонстрировать эту штуку. Не здесь же исполнять на заплёванном полу. Музыку мне подгонят пчёлки. Поскольку у многих из них, если не у всех, записан крутой музон Джеймса Брауна с пластинки на свои кассеты и бобины. Помещение подойдёт любое, где есть ровный деревянный пол, ещё лучше линолеумный. В общем, сообразим чего-нибудь.

После овладения элементами брейка желающие смогут перейти на следующий этап обучения собственно паркуру, или, как я решил назвать — паркур-директу. Ещё я выдумал паркур-файт — систему боевого искусства, взяв туда элементы от рукопашки, капоэйры, бузы и айкидо. Парни из числа самых продвинутых учеников получат на сладкое самые эффективные на мой вкус боевые системы. А я на выходе получу высокоподготовленных бойцов. Собственный спецназ. Далее подумаем над созданием закрытого объединения людей, спаянных общими устремлениями и интересами. Типа клуба, или рыцарского ордена со своими ритуалами и клятвами.

Старцы с кремлёвского олимпа, конечно же, попытаются пресечь любую непонятную движуху. Рефлекс у них выработался такой от страха за власть. Стопудово нацелят на нас контору. Посмотрим — чья возьмёт. Уж коли влез на эту колесницу, то имею право обустраивать своё место как желаю нужным.

Поскольку отцы-основатели этого движа Дэвид Белль и Себастьян Фукан ещё титьками балуются. Я имею ввиду, что мамкино молоко оттуда потребляют. То на правах первооткрывателя могу наречь всю эту триединую систему со всеми её элементами своими собственными названиями. Термин «паркур» желательно оставить. Классное словцо, привык к нему. Можно его преподнести, как забытое древнеславянское слово, типа «парящее сердце».

Парни, в основном, наш хоккейно-шахматный актив в лице Жеки, Лёхи и Тохи ещё очень беспокоились по ситуации с ансамблем:

— Пообещал директор создать ВИА с участием рощинских ребят, а сам молчит, как партизан об лёд.

— Пообещал, значит, выполнит, — впрягся я за него, — Ждёт ответа от лидирующего состава ВИА, который из вас, недотёп, будет создавать нормальных музыкантов. По слухам ими будут ребята из «Машины Времени».

— Ух, ты! — восхищённо завопили Лёха с Тохой, а блатные неверяще заявили, — Заливаешь.

Время двигалось к полуночи. Пора было заканчивать веселье. Возвращаться в зайчатник страшно не хотелось. Попытался прозондировать своих пчёлок о возможности устроить кого-нибудь из зайцев в чью-либо семью, или хотя бы наводки дать на того, кто в потенциале может согласиться. Ребята общаться на эту тему просто не захотели. После демонстрации зайцами своего сволочизма по отношению к принявшим их людям, другого ожидать не приходится. Тоха только случайно проговорился, что его матери чем-то понравился ночевавший у них Акела. Вот к нему я и напросился на ночёвку. Хвост пожелал ночевать у зайцев. Понимаю его, стесняется теперь бывать в семьях после случившегося скандала. Попрощались с Кабаном. С ним ещё оставалась кутить немалая колда из злобных котов и кое-кого из хоккеистов типа блатных и Серёжки Ливадина.

Я, Тоха и его мама сидели все на кухне в их квартире и неторопливо цедили чай. Принимать ещё что-либо плотное в себя после двойного ужина категорически не хотелось. Даже Тоха выглядел уевшимся до покраснения морды. Лидии Геннадьевне действительно понравился Саша Янович за исполнительность и трудолюбие на занятиях в хореографической студии, но не настолько, чтобы брать его к себе жить на постоянку: