Серебряные крылья, золотые игры (ЛП) - Марсо Иви. Страница 45

Он медленно притягивает меня ближе, прижимая мою ладонь к своей груди.

Дюйм ― вот и все, что нужно, чтобы скрепить поцелуй.

Мои ноги дрожат подо мной, как два молодых саженца на ветру. Дыхание хриплое, мысли мечутся между яростным желанием и стремлением оградить себя от боли.

― О, маленькая фиалка. ― Мое прозвище звучит на его губах так, будто он смакует его. Он прижимается ртом к моему лбу и задерживаются там на мгновение. ― Я хотел рассказать тебе все…

Крик из бального зала отрывает его от меня.

― Валверэй! Где ты, Лорд Лжецов?

Голос громкий, мужской, пьяный.

Я знаю этот голос.

― Чарлин, ― задыхаюсь я. ― Благодаря ему я узнала о письме. Он приехал в Дюрен, чтобы шантажировать Райана.

Бастен прижимает палец к губам, чтобы я замолчала, а затем подталкивает меня за спину к двери для слуг. Прижав ухо, чтобы прислушаться, он ждет несколько секунд.

― Иди ― они все повернулись в другую сторону. Я подожду минуту, а потом присоединюсь к вам. ― Его сильная широкая ладонь подталкивает меня вперед.

Я проскальзываю в дверь так незаметно, как только могу, обхожу комнату, пока не становлюсь еще одним лицом в толпе, поворачиваю шею и киваю, словно все это время была здесь.

Чарлин, слегка покачиваясь, подходит к столу Верховного лорда. Мне не нужно обладать обостренными чувствами, чтобы узнать запах джина в его дыхании. Его появление достаточно шокирует, чтобы толпа замолчала.

Сури следует за ним, прижимая к груди деревянную шкатулку, словно не зная, что с ней делать, и ее учтивая улыбка плохо скрывает нервное напряжение.

― Завтра, Чарлин, ― шипит она сквозь натянутую улыбку. ― Давай вернемся завтра. Сейчас ты сам не свой.

Он икает, злобно отмахиваясь от нее, а затем тычет пальцем в сторону Райана.

― Ты! Я уже три дня жду твоего возвращения. Вдобавок к месяцам ожидания ответа на мое письмо. Думал, ты можешь просто игнорировать меня, и я отстану, да? Буду спокойно сидеть на пороховой бочке с информацией, которой я располагаю? Ха, ха, я не дурак. ― Он хлопает кулаком по столу, случайно задевая фарфоровую тарелку, которая звенит. ― Ты должен ответить на мое предложение.

Стража делает шаг вперед, чтобы арестовать его за дерзость, но Райан поднимает руку. В его глазах смешивается веселье с недоумением, он все еще находится под впечатлением от своего открытия на границе.

― Подождите. Дайте ему сказать. Старик, я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь. По-моему, я согласился взять в жены твою дочь, а не тебя.

Все смеются, а щеки Чарлина заливает свекольным цветом.

Краем глаза я вижу, как Бастен выскальзывает из дверей для слуг и присоединяется к солдатам, небрежно положив одну руку на меч. Мы обмениваемся напряженным взглядом.

Мы оба знаем, какой информацией располагает Чарлин Дэрроу; если он расскажет Райану о письме, выяснится, что Бастен его не доставил. Подозрения Райана относительно нашего романа подтвердятся.

Нельзя допустить, чтобы Чарлин все выложил.

Он выхватывает шкатулку из рук Сури и бросает ее на стол, отчего звенят вилки. Он резко ударяет по ней рукой.

― Доказательства моих утверждений находятся здесь. Если ты не хочешь, чтобы все глашатаи этого нечестивого города на рассвете провозгласили, что ты намеренно женишься на дочери вражеского короля…

Время словно остановилось. Нет, нет, нет. Все происходит слишком быстро, и я не знаю, как это остановить. Бастен протискивается сквозь остальных стражников к Чарлину, в его глазах сверкает гнев.

― Прости, какого черта? ― говорит Райан.

― Конечно, притворись, что не знаешь, что Сабина ― дочь этого безумного короля Рашийона…

Прежде чем Чарлин произносит еще хоть одно слово, Бастен зажимает ему рот рукой, заставляя замолчать. Он спрашивает:

― Мне бросить этого лжеца в темницу, милорд?

Но уже слишком поздно. Толпа уже гудит. Шепчутся о моих светлых волосах, голубых глазах и необычной магии.

― Лучше объясни, в чем ты только что обвинил мою невесту, ― обращается Райан к Чарлину. ― И, если я услышу еще хоть одну ложь, когда твой рот будет свободен, я отрежу тебе язык.

В этом хаосе леди Элеонора спокойно тянет к себе шкатулку, прихлебывая вино и пытаясь разобраться с защелкой.

― Он утверждает, что у него есть доказательства, так давайте посмотрим на эти доказательства.

Мои мысли скачут, как камни в лавине. Крутятся, падают, вертятся. Нет смысла отрицать утверждение Чарлина, если содержимое этой шкатулки ― что бы там ни было ― докажет это.

― Это правда! ― восклицаю я, пробиваясь к столу Верховного лорда. Моя грудь вздымается, когда я хватаюсь за спинку обеденного стула.

Все глаза смотрят на меня, но единственные, которые имеют значение, ― это глаза Бастена. Он внимательно наблюдает за мной, полагая, что я знаю, что делаю.

Я облизываю губы, на лбу выступает пот.

― Это правда, ― повторяю я тише, поднимая глаза на Райана. ― Я сама только что узнала об этом, пока тебя не было. Этот человек не мой биологический отец. Моя мать была королевской наложницей короля Рашийона и хранила это в тайне до самой своей смерти. Чарлин Дэрроу собирается шантажировать тебя, чтобы сохранить эту информацию в тайне.

Лорд Берольт немедленно обращается к стражникам.

― Заблокируйте двери. Никому не входить и не выходить без моего разрешения. В том числе и слугам.

Сердце стучит как молот. В комнате находится около двадцати человек? Валверэи. Несколько охранников. Слуги. Купцы. Достаточно мало, чтобы этот секрет можно было сохранить.

Леди Элеонора смотрит на меня с отвращением, словно я ― пятно на ее бокале с вином, а леди Руна открыто возмущается. Я слышу, как она не очень деликатно жалуется леди Солвиг, что это несправедливо, что я ― принцесса, неважно, вражеского народа или нет.

Райан, однако, молчит. Его лицо ничего не выражает. Единственный признак того, что он обдумывает ситуацию, ― это секунда, когда его взгляд падает на перчатку с золотым когтем, лежащую поверх карты Волкании, и в его глазах вспыхивает расчет.

― Ты ― дочь безумного короля? ― Его голос ровный, нечитаемый.

Я пытаюсь сглотнуть.

― Мы можем сохранить эту информацию в тайне. Никто за пределами этой комнаты никогда не узнает.

Его глаза перебегают с одного человека на другого, с презрением останавливаются на Чарлине, затем возвращаются ко мне.

― А этот человек, Чарлин Дэрроу? Его судьба тебя беспокоит? Ты его любишь?

Я упираюсь кулаками в стол.

― У меня больше любви к слизняку.

Райан кивает, берет в руки медвежью перчатку и медленно обходит стол. Его указательный палец проводит по острому лезвию, предназначенному для медвежьего когтя. Он натягивает перчатку на руку, когда останавливается перед Чарлином.

― Бабушка? ― спрашивает он через плечо.

Леди Элеонора достает из шкатулки золотой диск, украшенный сверкающими драгоценными камнями, ― королевскую звонкую монету. В толпе воцаряется тишина.

Леди Элеонора осматривает диск и кивает.

― Это подлинник.

Чарлин продолжает что-то приглушенно выкрикивать, но Бастен зажимает его рот крепче, чем звериный капкан.

Райан сгибает пальцы в перчатке с лезвиями, проверяя работоспособность механизмов, а затем использует тот, что закреплен на большом пальце, чтобы перерезать горло Чарлина Дэрроу одним быстрым, уверенным движением.

Кровь бьет багровой струей, забрызгивая нас с Райаном. Бастен отпускает пленника, и тот падает на пол. Чарлин инстинктивно хватается за шею, задыхаясь. Толпа отходит от лужи крови, потеряв дар речи.

Наконец, после нескольких мучительных минут, Чарлин перестает двигаться.

― Чарлин! ― вскрикивает Сури, падая на колени в расширяющуюся лужу крови.

Райан поворачивается ко мне и нежно проводит одним из лезвий по моей щеке.

― Я бы убил его, даже если бы он был твоим настоящим отцом, но тот факт, что ты не питаешь к нему любви, делает это проще. Мне бы не хотелось расстраивать свою невесту, убив ее отца.