"Фантастика 2024-13". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Хай Алекс. Страница 60

Я пожал плечами.

— Не самый скверный обмен. Все честно, как по мне.

— Если ты принимаешь такие условия, то, пожалуй, и правда готов к призыву, — ответил Птицеглаз. — И хотя ты не знаешь, какой дух к тебе явится, ты можешь попросить его прийти в облике какого–то определённого животного. Иди на холм, возьми с собой любой напиток или воду. Призови фетча — если дух придёт к тебе, ты поймёшь, что делать. Слушай внутренний голос. Каждый человек на самом деле знает, кто ему нужен. Просто нужно достаточно глубоко заглянуть в себя. Иди, Хинрик. И удачи.

Я кивнул и поднялся, напоследок оглядев место захоронения начертателя. Птицеглаз обернулся беркутом и взмыл в небо. Вскоре он исчез в низких облаках, а я, набрал в мех свежей воды, подхватил мешок с пожитками и направился на восток, на гору.

Скалистый холм зловеще чернел на фоне заката, но от места не веяло опасностью. Я брёл, перебирая пальцами колосья и стебли полевых трав, настраивался на работу. Возможно, придётся сидеть всю ночь — духи не всегда приходят сразу.

Забравшись на вершину, я расстелил плащ начертателя и достал остатки припасов — сухари, ягоды. В мех добавил немного мёда, сделал воду сладкой. Будет моим ритуальным напитком. Затем вытащил старый простенький амулет в виде копья Всеотца. Первый символ, что мне подарила Гутлог, я тогда едва начал ходить сам. Это был единственный предмет, которым я мог освятить место, не разводя огня.

— Копьё на севере, очисти это священное место! — Проговорил я, направив амулет на запад. Так проделал с каждой стороной света, затем вознёс подвеску к небу. — Копьё на небесах, очисти и защити это священное место. — И направил его вниз, к земле. — Копьё на земле, очисти и защити это священное место, даруй мне силу на проведение обряда и позволь духам услышать меня.

Я сел на плащ так, чтобы глядеть строго на север. Рядом положил мех с ритуальным напитком и дары. Закрыл глаза, ловя щекой едва тёплые лучи уходящего солнца, и погрузился в себя. Старался отринуть все мысли и услышать голоса мира. Всё имело свой звук — рост травы, шелест листвы, биение сердца полёвки — я должен был настолько утихомириться, чтобы расслышать всё это. А для этого требовался пустой разум, полная свобода от мыслей. Мне такое упражнение всегда давалось с трудом, хотя на Свартстунне Гутлог уделяла этому немало времени.

Не знаю, сколько длилось мое бдение, ибо в какой–то момент я перестал ощущать себя. Словно растворился в потоке ветра, позволяя ему нести себя куда придётся. Я был и ветром и землёй, лесным пожаром и стремительным ручьем, но в то же время словно видел себя со стороны сидящим на горе. Я услышал то, что недоступно человеческому уху, увидел то, чего не должно существовать. Моя сила росла внутри, и это была новая, неизведанная сила — чистый поток мощи, исходивший от самой земли. Я был готов к призыву, и теперь откуда–то знал, кого именно требовалось призвать.

— Где мой орёл? Ветер гуляет в солнечном небе. Парит в небесах он, — произнёс я, выдыхая в поток воздуха каждое слово, наполненное силой.

— Где он, мой Фетч? Боги даруют то, что вернётся. Фетча я вижу.

Я представил, как дух обретал облик птицы — сильной, мощной, великолепной. Представил, как фетч парит в небесах, воинственно крича. Увидел крыло орла на притороченном к копью стяге и услышал звуки битвы.

— Где он, мой Фетч? Где птичий царь? Ведёт за собой он небесное войско.

Поток нёс меня, и я продолжал говорить.

— Где моя сила? В перьях и когте. В рунах и стали. В ясной дороге.

Я видел битвы — множество битв, и над всеми ними парил мой орёл. Он стремительно падал, атаковал врагов, царапал и клевал, бил крыльями. Я был тем орлом, я чувствовал ярость и жажду битвы. Боги были со мной.

— Я видел врага. Он сед и хитер. Но нет мне преграды, — я выдохнул. — Удача в награду.

Я открыл глаза и очутился под бесконечным усыпанным звёздами небом. Они пылали и сверкали, как потолок во дворце гнавов. Я откупорил мех, поднял его к небу и произнёс вису, восхваляя духа, которого видел:

— Славься, фетч, мой дух могучий! Ты мой щит, мой хранитель закона. Ты мой истинный друг. Приди ко мне, явись сюда и стань частью меня. Я дарую тебе свою людскую силу, чтобы ты обрёл величие в Маннхейме.

Я осушил мех наполовину одним глотком и вытянул руки перед собой.

— Приди ко мне, Птичий царь. Раздели мой вирд. Я, Хинрик из Химмелингов, славлю тебя!

В моей голове словно произошёл внезапный взрыв — так порой стреляли поленья в костре, да только это было в тысячу раз мощнее. В ушах раздались страшные крики. Глаза ослепли. Голову словно охватило железным обручем и сжимало до тех пор, пока боль не стала невыносимой. Я закричал, но не опустил рук, продолжая держать их вытянутыми. Поднялся порывистый ветер, он дул так сильно, что меня качало из стороны в сторону.

— Приди, Птичий царь! — взвыл я. — Приди ко мне!

Меня бросало то в жар, то в холод. Я был не в силах сдержать дрожь — меня всего трясло, словно кто–то бросил меня в ледяную воду. Горло пересохло. Я подумал, что схожу с ума. Мне казалось, что голову сейчас разнесёт в клочья. Я рухнул на камни, словно меня вытолкнул назад сильный порыв ветра. Мех вывалился из моих рук.

Я лежал, распростёртый на земле, чувствуя, словно на меня навалилась целая груда валунов — она давила на меня и превращала лицо в плоскую гальку. Ни вздохнуть, ни молвить и слова. Я бессильно хватал ртом воздух, но грудь разрывалась от тяжести. Казалось, это была агония. Словно я умирал раз за разом, и это никогда не могло закончиться.

Вдруг звёзды словно на миг погасли, стало совсем темно, и всё прекратилось так же неожиданно, как и началось.

Я почувствовал слабое движение воздуха и с трудом поднял голову. Беркут мягко опустился на каменный выступ рядом со мной, взмахнул крыльями и стал Конгермом. Он поднял валявшийся мех и вытянул обеими руками перед собой.

— Моё истинное имя — Арнгейл. Теперь ты знаешь это и можешь позвать меня. Я принимаю тебя под свою защиту, Хинрик Фолкварссон. Я царь всех птиц, и я буду твоим другом.

Я шумно дышал, насыщаясь воздухом и скрёб сорванными ногтями землю. Жизнь уходила из меня, но на моих глазах дух принимал облик человека. Он немного изменился, и в нём проступили мои черты. Видимо, фетч всегда немного повторял внешность человека, с которым был связан.

Арнгейл осушил мех и сел подле меня. Едва он допил, силы понемногу начали ко мне возвращаться.

— Так ты не просто дух, — прохрипел я. — Я видел битву и множество птиц… В прошлом. Ты их привёл?

— Приводил. И не раз. У нас с тобой есть общие друзья, Хинрик. — Он слабо улыбнулся. — Не просто же так орлов называют посланниками Химмеля. И я уже много поколений веду крылатое войско. Боги желают, чтобы я тебя сопровождал, и я не стану противиться. Путь предстоит долгий, но интересный.

Я с трудом поднялся, почти не чувствуя рук и ног. Всё словно отдавило. Поток силы, что прошёл через меня, был столь мощным, что тело едва выдержало. Теперь я понимал, что случилось. Знание пришло вместе с фетчем.

— Нам нужно в Маннстунн как можно быстрее, — напомнил Конгерм. — Ильвы не только пугали тебя трудным выбором, они были правы. Полотно судьбы трещит и рвётся. Вирд ломается. Твоя подруга в большой опасности, а сестра… Сванхильд колеблется. Но мы можем попробовать помочь им.

Он обернулся здоровенным орлом и уставился на меня.

— Прихвати всё необходимое, но лишнего не бери. — Было странно видеть, как из раскрытого клюва доносилась человеческая речь, но позже я осознал, что слышал орла лишь мысленно, голос Конгерма звучал прямо в моей голове. — Возьми только инструменты начертателя и пару пустых плашек. Отправимся по небу.

Глава 32

Я орал.

Под нами проносились сверкавшие на солнце змейки ручьёв, тёмные пятна лесов, серые скалы и жёлтые цветочные поля. Беркут вцепился в меня чудовищными когтями, но держал на удивление бережно. И всё равно я был едва жив от страха: никогда не приходилось бывать на такой высоте, да ещё и птичьих когтях.