Чужие звезды (СИ) - Дорн Неждана. Страница 19

Техник долго ковыряется в аппаратуре, постоянно справляясь со своим интом. Ему даже очков мало, он разворачивает дополнительный экран. Мне всё прекрасно видно, и я быстро понимаю, в чем там проблема, ведь аналогичное оборудование используется и в нашей системе. Но не подсказывать же ему!

Убедившись, что ему не разобраться в неисправности, техник закрывает корпус, и мы возвращаемся на Легию. Весь обратный путь он жалуется мне, как его достал и этот контракт, и начальственное ворьё, которое постоянно экономит на самых необходимых запчастях.

Вскоре ко мне является целая делегация с просьбой завтра опять слетать на Тинис с техниками для ремонта. Мне обещают присмотреть за детьми и даже допустить их к участию в реальной исследовательской работе. Мне объясняют, что если доложить о неисправности начальству и вызвать флаер в неурочное время, из-за непредвиденных расходов им снизят премиальные выплаты.

Естественно, я соглашаюсь, и наутро отправляюсь на Тинис вместе с двумя техниками, которые тащат с собой кучу всяких инструментов, контейнеров, и даже небольшого робота.

Никто здесь и не подозревает, откуда я. Для них я просто красивая аристократка, на которую хочется произвести впечатление. И они его действительно производят.

Они начинают упоённо хвастаться, что стоят на страже Айрина, обеспечивая наблюдение за космосом. Они подробно рассказывают и даже показывают мне, что тут есть, и как оно работает. В сочетании с системой искусственных спутников вокруг Легии это довольно эффективно. Они увлекаются, и начинают излагать, как организована защита всей планетной системы в целом. Я любезно улыбаюсь и задаю пару глупых вопросов. Они наперебой кидаются отвечать.

Я мысленно прикидываю, как надо лететь, чтобы тебя не заметили. Варианты есть — например, разогнаться заранее и выключить двигатель в опасной зоне. Или удалиться от плоскости, где расположены орбиты планет системы, правда, там будут сложности с гравитационным полем. Из-за этого на боевых звездолетах помимо гравитационных обычно имеются и другие типы двигателей.

Когда мы возвращаемся на станцию, её руководитель просит, чтобы я никому не говорила о том, как помогла им, ведь это является нарушением регламента.

И все-таки деньги — зло! — думаю я.

Мы делим комнату с Неей. Утомлённая насыщенным впечатлениями днём, она мгновенно засыпает. Я же слушаю сделанную на Тинисе запись с наушников скафандра. Что ж, теперь у меня имеется, хоть и грубое, но представление о том, как организована защита планетной системы Айрина. И тут мне приходит в голову одна идея.

Нет, только не это! Если об этом узнают, даже Марк не сможет мне помочь. Но вопреки всему зародившееся во мне намерение превращается в настойчивое желание и я тихонько откидываю одеяло. Я активирую специальную программу на моем инте и сканирую комнату на предмет следящих устройств. Ничего такого не обнаруживается. Тогда я опять залезаю в кровать, устраиваюсь поудобней, разворачиваю экран и вхожу в закрытую инфосеть станции, доступ к которой нам любезно предоставил Нат тен Фаро.

То, что мне нужно, я быстро нахожу на одном из кристаллов памяти главного инта станции. Я быстренько копирую всю техническую документацию, удивляясь тому, что она никак не защищена. Впрочем, кого им здесь опасаться-то?

Совершив задуманное, я вдруг ощущаю сильный дискомфорт. Я пытаюсь сформулировать для себя, что со мной происходит, но это плохо удаётся. Я чувствую какую-то расколотость и потерю цельности.

Зачем я это делаю? Для чего так рискую? И как буду завтра смотреть в глаза людям, чьё доверие так подло обманула?

Глава 25

Утром я просыпаюсь как ни в чём ни бывало. Меня пронизывает страх: неужели я начинаю привыкать ко лжи, пропитываться ею, как большинство здесь живущих? Мне особенно тяжело оттого, что не с кем даже поговорить об этом. Ощущение абсолютного одиночества буквально расплющивает меня, и мне с трудом удаётся отстраниться от этих переживаний.

За обедом я завожу разговор о терраформировании планет. Нат тен Фаро буквально подскакивает на стуле и отодвигает от себя тарелку. Он разражается эмоциональной тирадой по поводу правящих элит, которые постоянно отклоняют все проекты про превращению Легии в пригодную для жизни людей биосферную планету.

— Зря ты это сказала! — тихонько подталкивает меня локтем сидящий рядом техник. — Теперь он неделю точно не успокоится!

Мы возвращаемся домой, но не теряем контакт с тен Фаро. Вскоре Нея начинает писать под его руководством свою первую научную работу. Планетолог настолько впечатлился её талантами, что обещает организовать ей грант на учебу в лицее, где готовят исследователей космоса.

Затравленная прежде девочка прямо на глазах расправляет плечи и шагает от успеха к успеху. В художественной галерее тен Норн устраивается небольшая пока выставка её работ. Несколько картин даже покупают за довольно приличные деньги.

На открытии я впервые вижу отца Неи — высокий крепкий мужчина окидывает меня тяжелым взглядом, когда она знакомит его со мной.

Какой неприятный тип, — думаю я, и мое негативное отношение еще больше укрепляется, как только Нея рассказывает, что он забирает все заработанные ею деньги, да еще и заставляет рекламировать всякую ерунду на ее странице.

Я мечтаю о путешествии на пятую от солнца планету под названием Гала. Но тут возникает проблема — для того, чтобы летать дальше орбиты Легии, требуется специальное разрешение. Наверняка его можно как-то получить, особенно если воспользоваться привычной здесь коррупцией. Вот только это явно привлечёт ко мне недоброжелательное внимание.

Айли делает успехи в управлении флаером, и однажды мы с ней решаем слетать в гости к Рейну. Она с гордостью демонстрирует ему всё, чему успела научиться, и сидит потом в гостиной, буквально сияя от его похвал. Это трогательно до слез.

Вообще Рейн — один из самых замечательных родственников. С ним легко и интересно. Не понимаю, как так вышло, что у него не сложились отношения с другими тен Норн.

Впрочем, мне начинает казаться, что конфликты с родными не являются здесь чем-то экстраординарным. Такое чувство, что для них это вполне себе обычное дело. Всё-таки мне сложно их понимать.

Лея приезжает на совместный с Айли урок музыки и шокирует меня своим рассказом. Меня поражает спокойствие, с которым она рассказывает о ссоре со своей мамой. Вся эта ситуация тянется уже давно. Лея отчаянно завидует подруге, потому что та учится пилотировать флаер. Но Лена тен Марн, в отличие от родителей Айли, не позволяет этого дочери, ссылаясь на возраст. Более того, она вообще считает, что ей такое ни к чему. Хотя в их клане полно тех, у кого есть флаеры и они вполне могли бы её научить.

— Мать ведёт себя, как психопатка! — жалуется Лея. — Орёт на меня, вчера настоящую истерику устроила! После того, как я ей сказала, что, если она мне не разрешит, я пойду в военно-космический лицей, как кузен Вик, и всё равно научусь! Вот стану совершеннолетней, и пойду! Потому что наш клан имеет влияние в этой сфере!

Я слушаю её, и ужасаюсь тому, в каких выражениях она говорит о своей маме. А ещё её ситуация напоминает мне мой собственный детский конфликт. Вот только мне было легче, чем ей. Потому что у нас каждый с раннего детства слышит о важности свободы следования своим склонностям при выборе профессии. И даже в редчайших случаях неодобрения близкими получает достаточно поддержки, чтобы настоять на своём. Да и таких проблем, как здесь, у нас нет. Потому что учёба бесплатна, и доступ ко всем необходимым для жизни ресурсам тоже.

Хотя для Леи это неактуально. У неё уже есть несколько банковских счетов с немалыми суммами на них. И после совершеннолетия она сможет беспрепятственно ими распоряжаться.

— Наверное, мама просто за тебя испугалась! — пытаюсь я хоть как-то сгладить ситуацию.

— Ага, щас! — с возмущением отвечает Лея. — Это всё из-за того, что я девочка!