Специалист технической поддержки 3 (СИ) - Якубович Александр. Страница 21

В это время девушка надела стакан на заранее открытую стеклянную бутылку, после чего ловко перевернула всю конструкцию, прижимая горлышко ко дну.

— И в чем фокус? — спросил я.

Годзилла же, ничего не говоря, просто схватила бутылку пальцами за донышко и стала аккуратно поднимать, постоянно удерживая горлышко на уровне поступающей в стакан жидкости. Десяток секунд — и вся посуда наполнилась пивом, при этом казалось, что пена занимает весь объем стакана.

— Вот так правильно переливать это пиво в бокал, а не по краю, как с другими сортами, — ответила Пак Сумин. — И никаких закусок не надо!

Она еще пару секунд понаблюдала за бурной игрой пузырьков, а когда в нижней трети стакана все же показалось черное как смола пиво, сделала несколько глубоких победных глотков, оставив на верхней губе пушистые коричневатые усы из пены.

Заинтригованный более процессом, чем вкусом напитка, я встал со своего места и отправился на кухню. Бутылка пива, такой же высокий, как и у Пак Сумин, стакан. И уже через минуту я повторял ту же процедуру, что и годзилла, наблюдая, как плотные мелкие пузырьки до самого дна пронизывают весь бокал.

Вкус на самом деле отличался. Изначально слишком солодовый, налитый в бокал таким образом Гиннесс заиграл совсем другими красками.

— А бриты знают толк в выпивке, — чмокнул я губами, наслаждаясь ранее неизвестным мне вкусом.

Пиво было на вкус совершенно самодостаточным и при этом настолько плотным, что мне совершенно не хотелось портить этот вкус и консистенцию какой-либо едой. Наверное, островитяне были правы в том, что к таким напиткам они подают просто орешки или просто картофельные чипсы. В голове мелькнуло что-то под названием «fish and chips», но я не стал заострять на этом внимание. Потом погуглю, что за блюдо.

— Только не вздумай ляпнуть такое где-нибудь в лондонском пабе, — хихикнула Пак Сумин. — Потому что сначала тебе дадут в морду британцы, а потом от души добавят ирландцы. Это ирландское пиво.

— Неужели такая большая разница? Остров то один, — пожал я плечами.

— Большая, поверь на слово. Как между севером и югом, а то и больше, — сообщила Пак Сумин. — Ну, так что, мне написать Мун Джину?

— Думаю, стоит, — согласился я, отпивая плотного пива. — Но пусть и в самом деле ищут стороннего подрядчика.

После этого мы окончательно переключились на обсуждение пива и способов его употребления. Даже к просмотру фильма больше не вернулись.

Я не знаю, что изменилось. Может, Пак Сумин стала более открытой и менее склочной — что маловероятно, но я хотел в это верить! — то ли я просто привык. Но сейчас я полноценно наслаждался обществом молодой чебольки. Мы говорили о пиве, через некоторое время вернулись к фигуре Пак Хи Шуня, девушка кое-что рассказала о своей семье и учебе за границей. Когда в холодильнике закончился Гиннесс — припасена была всего одна упаковка для приготовления кляра, а не употребления внутрь — мы оба перешли на обычный светлый лагер. И хоть нам обоим завтра нужно было с самого утра быть в офисе, мы просидели в гостиной до глубокой ночи, а спать ушли почти осипшими от, казалось бы, бесконечных разговоров обо всем подряд.

Эта глава короче, чем обычная. Ее первостепенная задача — помочь пофиксить расписание прод, которое съехало из-за зуба. Надеюсь, порадую вас еще и в полночь/ночью.

Глава 11

У элитного французского ресторана в центре Сеула был непростой день. Сегодня тут ужинал их постоянный и самый привередливый клиент — господин Пак Хи Шунь.

Молодой чеболь лениво покачивал в руках бокал с аперитивом, дожидаясь как основного блюда, так и своего гостя. Отец в очередной раз захотел увидеться, но на этот раз парень отказался ехать к старику или топтаться в его душном кабинете, а просто предложил разделить совместную трапезу.

Сквозь высокомерно прикрытые веки Пак Хи Шунь наблюдал со своего места за другими гостями ресторана. Вот эту пару он видел пару раз в год, этот мужчина ужинал тут так же часто, как и сам Пак Хи Шунь, а вон той молодой паре это заведение очевидно было не по карману. И молодой мужчина, и его спутница не менее получаса внимательно изучали меню, хотя в нем было всего полтора десятка позиций. По мнению Пак Хи Шуня в подобных заведениях больше внимания стоит уделять винной карте, нежели еде; готовить местный шеф умел, и чтобы ты не заказал, это будет на вкус просто превосходно. А вот неудачный выбор вина может трапезу безнадежно испортить.

Когда парочке принесли тушеные утиные ножки вместе с бутылкой молодого белого вина, Пак Хи Шуня передернуло. Кощунство! Очевидное кощунство! Впрочем, он понимал подобный выбор: молодое белое было самым дешевым в винной карте, поэтому выбор пал на него. Но оно было уместно к гребешкам, рыбе или белой птице, такой как курица или индейка, но уж точно не к насыщенному красному мясу утки. Белое можно было бы предпочесть, если бы утка была приготовлена в азиатском стиле, по тем же китайским рецептам, но не в случае традиционного французского ресторана.

Подозвав гарсона коротким взмахом пальцев, мужчина быстро распорядился:

— Принесите за тот столик по бокалу бургундского средней выдержки, — распорядился молодой мужчина. — И немедленно уберите оттуда белое! Невозможно смотреть!

Обслуга молча принялась распоряжения, а Пак Хи Шунь продолжил свое наблюдение. Ему было плевать на унижение этого мужчины, на неловкость, что испытает женщина. Он просто не мог ужинать в месте, где прекрасную утку его любимого шефа запивают белым. Не мог допустить такого произвола!

Сдержанно кивнув ошарашенной парочке, показывая, что это он распорядился поменять их напиток, Пак Хи Шунь бросил недовольный взгляд на наручные часы. Половина девятого. У отца осталось десять минут, после чего он уходит. Ждать родителя даже лишнюю секунду он был не намерен. Хотя, может быть стоит остаться и поужинать? Но вид утки рядом с белым вином отбил у него весь аппетит и даже с приходом отца он от основного блюда, скорее всего, воздержится. Возможно, возьмет гребешков. Уж их-то можно подавать с белым вином.

Ровно в тридцать девять минут в зал вошел Пак Бо Гом. Отец даже не потрудился переодеться — был прямо в рабочем костюме, что вызвало у Пак Хи Шуня дополнительное раздражение. Никакого уважения к месту, где они собрались принимать пищу.

— А ты все предпочитаешь эти европейские заведения, — вместо приветствия сказал Пак Бо Гом, садясь напротив сына.

На часах было ровно без двадцати девять.

— Здесь хотя бы в зале не пахнет кухней, то есть умеют готовить, — высокомерно ответил молодой мужчина, лениво отбрасывая со лба прядь волос. — Впрочем, твои предпочтения в еде, отец, обсуждать бесполезно.

— Я тебе уже говорил, что выхожу из подобных заведений голодным, — ответил Пак Бо Гом. — Хотя я понимаю, что тебя привлекает в подобных местах.

Было видно, что старик не намерен ссориться и в целом прибывает в неплохом расположении духа.

— Есть хорошие новости? — спросил Пак Хи Шунь после того, как они сделали заказ. Молодой чеболь решил начать с гребешков, а его отец выбрал ту самую утку.

— Это ты мне скажи, — с улыбкой ответил его отец, отпивая из стакана воды. — У тебя есть новости?

— Ты интересуешься моими делами, или спрашиваешь о сестре? — прямо спросил Пак Хи Шунь.

— Расскажи о своих делах, если хочешь, — пожал плечами Пак Бо Гом. — Как идет с галереей?

Главное увлечение и инвестиционная площадка Пак Хи Шуня, выставочная галерея на окраине Сеула, которая приносила ему неплохую прибыль. В первую очередь, благодаря качественному подбору консультантов и выставляющихся там художников. В мире искусств уже стали ходить разговоры, что это небольшое помещение, где демонстрировались различные эксклюзивы, скоро может стать крайне влиятельным местом на региональном рынке. А это огромные деньги и еще большее влияние. Многие корейцы, японцы и китайцы предпочитали инвестировать либо в картины, либо в антиквариант. Кто-то для уклонения от уплаты налогов, кто-то — с иными целями. Настоящих ценителей искусства, утонченных личностей, среди них было немного, так что Пак Хи Шуню не составляло труда делать на этих толстосумах неплохую кассу. И при этом работать полный рабочий день в офисе своего отца.