Задверье (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш". Страница 4

— Новые, — опять напоминает об очередной порции жабообразных тварей Терлигов. Недолгое ожидание, после которого из-за поворота показывается очередная группа, теперь уже в семь особей. — Вот же скотина!

Последнее уже вовсе не связано с лягвами. Это Степан по поводу третьего члена нашей маленькой группы. Миша, конечно. В очередной раз доказал, что некоторым можно хоть вежливо, хоть матерно, хоть с применением насилия, а толку всё равно чуть. Вновь увидев монстров, сперва просто заскулил, сжавшись в клубок, а потом — не то малость попривыкнув, не то набравшись заячьей смелости — порскнул сперва к стеночке, а потом вдоль неё, да обратно к Двери, через которую мы сюда вошли. Заяц, мля, убегаец!

Какой первичный инстинкт хищника, видящего группу потенциальных целей? Правильно, отсекать от группы слабого, загонять и харчить. Лягвы же, как уже стало понятно, не просто хищники, а стайные, предпочитающие действовать сообща, малыми или не очень группами. Вот и рванули, по сути игноря нас, аккурат за бегунком.

Что мы? Постарались использовать удачно сложившееся положение дел, когда и так невеликие мозги лягв почти напрочь отключились при погоне за жертвой.

Пластающий удар по одной твари, колющий по второй, рывок вдогонку за остальными, которые уже настигли беглеца. Упс! Забавно вышло, однако. Две лягвы, два полутораметровых языка, которыми те прям одновременно схватили убегайца за левую руку и правую ногу, после чего попытались потянуть каждая в свою сторону. И глубокое такое удивление на харях обеих тварей. Недолгое, поскольку голову одной срубил Терлигов, ну а я аккуратным колющим ударом пробил мозг второй. Ну и оставшаяся, что пыталась прокусить укреплённую кожаную броню аккурат в области Мишкиной жопы, тоже прикончил я. По той причине, что Степан аж замер, глядя на подобную, хм, картину маслом. Тварь прогрызает преграду между собой и вкусным человеческим мясом, Ленинидович визжит, аки поросюк на бойне, но при этом уже и бежать не пытается, только ручками-ножками бессмысленно дрыгает. Сюрреализм, однако!

— Кажется, лягвы того, кончились.

Саркастически хмыкаю, глядя на многочисленные трупы монстров и нашего подранка, которому таки да пожевали задницу и над коим сейчас хлопотал Степан, используя одно из целебных зелий. Часть на рану, часть в рот пострадавшему. И да, его предварительно пришлось ещё разок стукнуть, дабы прекратил орать, не брыкался и дал привести себя в порядок. Относительный, исключительно в физическом плане, поскольку крыша тут явно стремилась улететь в далёкие края.

— Звук, — привлекаю внимание напарника, — он не прекращается, становясь лишь сильнее.

— Вроде уже не орёт… А, ты про шаги, не про это громкое несчастье, — ошибшись было, тут же поправился Степан. — Да, ближе. Точно голем или автоматон. И старый, только они такие медленные. Новый бы…

— Не нужно нам нового, — аж передергиваюсь при одной мысли о том, что было бы, появись тут один из, к примеру, патрулирующих территорию Центра Знаний по периметру. — Нам бы однозначно кердык пришёл.

— Не однозначно, но… Да, не хочется. Всё, — это уже относилось к раненому. — Сидеть и не бегать. Понял ты, что тут тебе не Земля, тут всё иначе?

— М-м-м…

Лежащий на животе Михаил промычал нечто невразумительное. Ну да я и не удивился. Вот уж досталась ходячая… теперь уже не очень, зато нехило покусанная проблема. Лечилка лечилкой, но филей ему лягва нехило погрызла. Наверняка болит сильно и надо бы влить вдогонку ещё и ту самую смесь обезбола и стимулятора, но…

Привет, очередная тварь, что и впрямь оказалась даже не големом, не автоматоном, а самым что ни на есть кадавром — каркасом из изменённых костей и плоти, на которые нарастили как камень, так и металл. Странное сочетание, конечно, но порой фантазия у создателей идёт теми ещё путями. Откуда мне было известно название этого вот «явления Христа бурому медведю»? Из записей того шизоида, который, инициировавшись, съехал кукухой и при этом непонятным образом избежал пристального внимания Хранителей, а может и ещё кого-нибудь. Или не избежал, просто те не сочли нужным связываться с психом. Всё может быть. Зато найденный мной в ломбарде дневник, помимо любопытного и полезного ритуала, содержал и разной ценности записи, относиться к которым стоило… с той ещё доверчивостью. Правда была перемешана с бредом частичным и совсем уж откровенным. Однако насчёт кадавров, как нынче выяснилось, автор если и привирал, то не полностью.

Массивная каменная броня на ногах. Металлическая на руках, торсе и голове. Левая рука заканчивалась подобием циркулярной пилы, в то время как правая — захватом из трёх механических зазубренных пальцев. Всё понятно — сперва распилить, а потом схватить распиленное или недопиленное, да и отправить в широко раскрывающуюся пасть, после чего перемолоть в мелкое крошево не то что кости, но и броню, в которую добыча могла быть одета. И тем самым творение неведомого мистика получило бы как «топливо», так и дополнительное, может даже не временное, усиление. Если, конечно, внутреннее устройство не успело прийти в частичную негодность вслед за внешней оболочкой.

— Кадавр. Старый, — цежу сквозь зубы. — Клинит органика в суставах, одного глаза просто нет, второй хаотически выбирает сектора осмотра. Нервная система тоже вразнос пошла. Движения дёрганые, иногда замирает. Пила и хваталка на другой руке, сам видишь, проржаветь успели. Ну и чего там у него внутри, тут только догадываться остаётся. Эх, убежать бы от него!

— А ведь можем! — воодушевился Терлигов, также оценивая противника. — Пока он скрипеть тут будет, наводясь на слабого, успеем проскользнуть. Я ещё и телекинезом его толкну. Авось выгорит. Но не должен он тут быть! Совсем не должен!

Должен, не должен. Никому кадавр ничего не должен, что нам сейчас и собирался доказать. Единственный глаз, светящийся тускло-алым за обрешёткой шлема, навёлся, наконец, на цель. На нас троих. Членораздельную и вообще речь этому конструкту никто оставлять не собирался, потому и следующий шаг он сделал в полном молчании. Только каменные плиты под ногами аж содрогнулись от его поступи. В очередной раз.

— Стоп побег, — чуть поколебавшись, принял я решение, сопоставив все факторы нашего возможного противостояния. — Ошеломлю Тленом, ты попробуй по максимуму вложиться в телекинетический толчок. Ну а я алхимией эту сволочь приголублю.

— Уронить хочешь?

— Натурально! — оскалился я, радуясь взаимопониманию с напарником. — На счёт «ноль» я начинаю. Три… два. Один. Ноль!

И срываюсь с места, тем самым сокращая дистанцию между собой и кадавром. Мечом тут работать ни разу не разумно, потому он давно отправился в ножны. Иглы Тлена в обеих руках, готовые отправиться в цель, как только будет правильная дистанция и наиболее удачный момент.

Иглой… а затем второй такой же, но с левой руки, да в решётчатое забрало шлема. Раньше бы это не прокатило, там должна была стоять защита, однако… Да, то самое однако! Неведомым образом забредший сюда кадавр был стар, наверняка тупо сорвался с поводка и растерял немалую часть защитных структур, что принято вешать на столь сложные и ни разу не дешёвые конструкты. Потому первая Игла Тлена и впрямь, ударившись в решётку шлема, рассыпалась на десяток тусклых искр. Зато вторая… Ох уж эта вторая, что смогла проникнуть внутрь, преодолев защиту, которая свои изрядно ослабленные возможности пару мгновений назад потратила на первый удар и ещё не успела восстановиться. Вдобавок атака то была не стихиями, не телекинезом либо чем-то относительно растространённым. Тлен! Редкий, сильный, сложный для отражения. Нет, всё ж мне реально повезло при инициации, риск того стоил!

Ухожу от режущего удара взвывшей циркулярной пилы, с зубьев которой сыплется грязь и частицы ржави, но успеваю заметить главное — глаз кадавра. Тот самый, единственный оставшийся, к которому сейчас подбирается пятно гниющей органики. Тлен, он такой. Если уж попал внутрь, зацепился, то тут либо срочное иссечение, либо, как я понимаю, неслабые целительские воздействия. Только не в этом случае, не с полуфункционирующим кадавром.