Сытые годы (СИ) - Тарханов Влад. Страница 30

Конечно, из этой затеи в Берлине у них ничего не получилось, вот и на смену этому пришла наглая решимость захватить, если не весь Египет, то уж зону Суэцкого канала однозначно. Обосновывалось это стратегическим значением судоходства в Индию по этому короткому маршруту. Типичный пиратский заход: «это нам нужно, поэтому это будет принадлежать нам».

При этом хитромудрые лимонники решили, что смогут обойтись без военного конфликта с Германией, Францией и Россией (страны, которые имели свои доли в акциях Суэцкого канала кроме Египта), по их планам, после разгрома египетской армии бритты собирались выйти к каналу в средней его части и там поставить две-три крепости, которые будут его контролировать. И после этого в ходе переговоров отожмут себе нужные акции. Вот только их планы весьма оперативно оказались на моем столе. И не использовать эту информацию было бы неправильно! Тем более, что делиться египетским золотом с воротилами Сити никто в здравом уме и трезвой памяти не собирался.

Взял свой блокнот, который хранил в сейфе. Просмотрел, что было еще важного в этом году, и что обязательно необходимо использовать. Так, что тут у нас… «Забастовка в Шотландии железнодорожников». Хм… Насколько я помню, тут должна стоять особая отметка. Ага! Есть! Перерастет в революцию??? Три знака вопроса! Ха, значит, я кого-то этой проблемой озадачил. Англичанам должно стать резко не до нас. И в этом деле все средства хороши. Черкнул сообщение, закодировал собственным шифром и уничтожил черновик, ибо секретность — наше всё.

Так летом должна произойти парковая революция в Аргентине. Это интересный шанс. В РИ эта революция была слишком быстро подавлена, просто потому что восставшим не хватило оружия и патронов, а армия оперативно сориентировалась и подавила выступление. И кто у нас резидент по Аргентине? Может быть, ему пора выйти на будущих лидеров восстания, а пароходик с винтовками, пулеметами и боеприпасами к ним мы туда отправим, как только будет сигнал. Так… еще гражданская война в Чили. Туда агента мы направили. Конфликт уже идет полным ходом. И мы в этом конфликте весьма и весьма заинтересованы. Всё дело в том, что президент Чили Бальмаседа взял курс на национализацию селитряных рудников, которые практически полностью принадлежали британцам. Об этом он заявил в прошлом году конгрессменам, но там слишком многие кормились лимонниками, так что быстро и легко провернуть у чилийского президента, не смотря на поддержку армии и флота не получится. Более того, в ходе «Войны за гуано» [29] бритиши помогли чилийской армии отжать месторождения селитры у Перу и Боливии. И этот курс президента Бальмаседы им как серпом по семенникам. Так что на подкупы местных продажных политиков они еще потратятся, куда им деваться.

Перечитал сообщения от чилийского агента и приказал выделить ему требуемые средства на самые срочные мероприятия. Кстати. не отправить ли нам к берегам этого богатой медью и селитрой государства парочку крейсеров? Надо подумать. Лишить британцев дешевой селитры, перехватить ее поставки, пусть они нам будут обходиться чуть дороже — это просто сказка какая! Ведь пока что получение азота из воздуха еще технология, которая не разработана, а известные нам попытки слишком дорогие и малоэффективные. А селитра — это пороха, в первую очередь для британского флота. Посмотрим, как они будут без них вертеться!

Набрав сообщения своим агентам, зашифровав их своим личным кодом, который на современном уровне криптографии расколоть просто нереально, я направился на выход — пора было собираться и ехать на встречу с «отцом». Почему так поздно? Дело в том, что по приезду в Архангельск Михаил Николаевич заболел, к нему безотлагательно выехал императорский личный врач Манассеин. И несколько дней государь находился между жизнью и смертью.

Тут сказался не только довольно непростой переход морским путем, но и длительное заключение в весьма суровых природных условиях, ослабленный после тяжелой операции организм уже немолодого мужчины, стресс и переживания, в том числе во время спасательной операции. Всё это вместе привело к тому, что в больнице Архангелогородского монастыря оказался секретный пациент. Удивительно, но слухи о том, что государь жив, циркулировали по стране с момента его так называемой «смерти». И главным аргументом верующих был факт, в котором Иоанн Кронштадтский отказался служить заупокойную службу по государю, предпочёл этому удалиться в скит и принять обряд безмолвия. Парадоксально! Иоанн ничего такого сказать не мог, ибо обряд безмолвия (один из самых сильных монашеских обрядов) [30] принял прямо перед Новомихайловским дворцом в день переворота, но народ всё сумел рассказать вместо отца Иоанна.И не надо думать, что народ глуп и безмолвен. Он умеет думать, умеет говорить, умеет и молчать [31].

Необходимость переговорить с Учеником возникла сразу же, как он появился в Архангельске, но вот возможности не представлялось — слишком Михаил был слаб. Но сейчас наша встреча назрела, ибо только после неё план действий на ближайшее будущее приобрёл бы, наконец, реальные черты. И всё из-за пресловутого человеческого фактора! Не даром один умный руководитель заметил, что кадры решают всё.

Перед выходом собрался с мыслями, сел в любимо кресло, ожидая экипаж, выкурил на дорожку сигару, не Гавану, а Доминикану, но по аромату мало уступала кубинской, а по крепости ее даже несколько превосходила. Впрочем, курил я для того, чтобы релакс оказался более полным, ибо напряжение, которое не покидало меня все эти дни, наконец-то спало.

В поездке меня будут сопровождать группа головорезов-универсалов, которых отобрал лично Полковников. Самые толковые ребята из службы охраны, которых, по мнению Николая Степановича «еще дрючить и дрючить, чтобы из них толк вышел». Но, по общему признанию, лучшей десятки телохранителей у меня просто не было, вот я и отправлялся в дорогу, в сопровождении этого небольшого отряда, с очень серьезной огневой мощностью: на десяток человек приходилось два ручных пулемета, десяток карабинов и два десятка револьверов, не говоря о холодном оружии, которого тоже было с избытком. А вот гранат никто из них не брал — их задача меня охранять, а не забрасывать бомбами обывателей. Половина из них были пластунами, половина отличились в азиатских походах, так что ни одного без наград в моей охране не было. Кроме того, меня сопровождали еще четверка филеров в штатском. Ага! Даже на свидании! Только там пластунов со мной не было, а вот филеров неподалеку крутилось шесть штук! И какая личная жизнь может быть у государя в таком случае? Правильно, никакой!

Когда кареты доставили меня на вокзал, паровоз литерного поезда уже стоял под парами. При том, что литерный состав был небольшим — всего четыре вагона, но локомотив подготовили один из самых мощных из имеющихся в наличии. Мой вагон-салон и штабной вагон с подключенными телеграфными аппаратами сделали блиндированными, в несколько раз тяжелее обычных. Со мной кроме адъютантов и охраны ехали еще личный секретарь и самые важные государственные сановники. Впрочем, они получат «доступ к телу» только после меня и только после соответствующего волеизъявления Михаила Николаевича. Гудок! Громыхнула сцепка вагонов и мы уже мчим навстречу быстро приближающемуся будущему.

Глава шестнадцатая

Четвертый сон Ольги Федоровны

Астрахань. Железнодорожный вокзал

2 января 1890 года

Михаил Николаевич Романов, император и соправитель Российской империи