Спасите меня, Кацураги-сан! Том 5 (СИ) - Аржанов Алексей. Страница 17

— Значит, я из-за этого постоянно кашляю… — удивился Нарушито Тайто. — Точно, как раз два месяца. Именно два месяца назад я и получил эту травму. А что же теперь делать, Кацураги-сан?

— Тактика у нас всего одна, — сообщил я. — Я могу назначить вам противокашлевые препараты центрального действия. Будете принимать их по схеме, и они будут блокировать работу кашлевого центра. Только учтите, что в случае простуды или любой другой вирусной инфекции, нужно будет сразу бросить приём этих препаратов и обратиться к врачу. Если принимать противокашлевые во время простуды, ваши лёгкие перестанут очищаться, и возникнет пневмония.

— Понял вас, Кацураги-сан. И мне придётся всю жизнь сидеть на этих таблетках? — спросил Нарушито.

— Нет, Нарушито-сан. Я напишу заключение и отправлю вас к неврологу. Этот вопрос нужно будет решать с ним. Мозг — очень сложная структура. Сложно сказать, возможно ли восстановить функцию вашего кашлевого центра, но, по крайней мере, вы можете пройти курс лечения препаратами для улучшения мозгового кровообращения.

— А если невролог тоже не сможет помочь? — спросил он.

— Тогда могу посоветовать вам обратиться в «Научно-исследовательский институт мозга». Там работают неврологи, которые постоянно совершенствуют свои познания в этой дисциплине. Они с радостью займутся вашим случаем.

Я выписал препарат и передал рецепт Нарушито.

— Только вынужден вас предупредить. Это очень серьёзно, — акцентировал его внимание я. — Этот препарат нужно принимать очень строго, никогда не увеличивая дозировку самостоятельно. Некоторые противокашлевые препараты могут оказывать наркотический эффект.

Поскольку эти вещества родственны морфину.

Нарушито Тайто принял к сведению все мои советы и покинул кабинет.

— Вы неплохо справились, Акихибэ-сан, — сказал я Акико. — Случай действительно сложный, но…

— Позорище! — воскликнула она. — Я ничего не смогла сделать! Это вы виноваты, Кацураги-сан!

— Что? — удивился я. — Я-то тут при чём?

Почему-то мне не хотелось на неё злиться. От её неадекватной реакции меня начало пробирать на смех.

— Вы позволили мне принять пациента до того, как я к этому подготовилась! — заявила она.

— Да ну? — усмехнулся я. — А кто мне весь приём нашёптывал, что очень хочет вести приём самостоятельно?

— Так вы же — куратор! Вам виднее — позволять мне это делать или нет, — насупилась она.

— Стерва, — едва слышно прошептала Огава Хана, но мы оба услышали её комментарий.

Акихибэ Акико была готова взорваться, но я быстро перевёл её внимание обратно — на себя.

— Акихибэ-сан, я вижу, что вы неплохо владеете теорией и более чем достойно пользуетесь ей на практике. Однако меня сильно смущает, как вы общаетесь с коллегами. У меня создаётся впечатление, что вы чересчур самокритичны и из-за этого пытаетесь сорваться на других.

— Только не надо проводить мне курс психотерапии, Кацураги-сан! — вздохнула она.

— Огава-сан, будьте так добры… — начал я.

— Опять выйти? — хмыкнула медсестра.

— Нет, проверьте, остались ли ещё в коридоре люди, — попросил я.

Огава Хана прошла к двери, осмотрела коридор и вскоре вернулась, злобно косясь на Акихибэ.

— Никого. Нарушито Тайто был последним, — сказала она.

— Что ж, прекрасно, — заключил я. — Тогда мы с вами, Акихибэ-сан, идём к Уёхаре-сан.

— Зачем? — не поняла девушка.

— Заканчивать вашу стажировку. Мне эти сцены с эмоциональными качелями тут не нужны.

Я поднялся и вышел из кабинета, несмотря на протесты Акихибэ Акико.

— Стойте, Кацураги-сан! — позвала меня она. — Простите, пожалуйста, я не хотела вас обидеть!

Вот уж действительно качели. Мне начинает казаться, что у неё биполярное расстройство личности. Злилась-злилась, а теперь извиняться бросилась. Нет уж, поезд уехал.

— Я на вас не обижаюсь, Акихибэ-сан, что за глупости? — усмехнулся я, поднимаясь на четвёртый этаж. — Я просто не хочу продолжать наше сотрудничество. Ваша чрезмерная эмоциональность мешает работе.

— Погодите, Кацураги-сан, не говорите этого Уёхаре-сан и моему отцу, они же… — испугалась девушка.

Я резко развернулся, остановившись у двери заместителя главного врача.

— Не беспокойтесь, Акихибэ-сан, — сказал я. — Я не собираюсь на вас жаловаться.

Я открыл дверь и вошёл к Уёхаре Ёсико.

— Уёхара-сан, — поклонился я. — Я к вам с серьёзной просьбой.

Уёхара взглянула сначала на меня, а потом на Акихибэ Акико и, кажется, быстро поняла, в чём дело. Но я не собирался подставлять Акико и рассказывать о том, как она ведёт себя по отношению к коллегам.

— Только не говорите мне, что вы хотите прервать стажировку, — вздохнула Уёхара.

— Вынужден, — сообщил я. — Слишком много работы. Боюсь, не потяну такую нагрузку. Пусть Акихибэ-сан возьмёт на себя другой терапевт.

— Э? — удивилась Акико, но больше ничего не сказала.

Девушка была уверена, что я не просто завершу её стажировку, но и сообщу о нецелесообразности продолжения работы с Акихибэ Акико.

— Так и думала, что вы откажетесь, Кацураги-сан, — махнула рукой она. — А жаль. Главный врач очень хотел, чтобы именно вы занялись обучением его дочери. Ну ладно… Такеда Дзюнпей ещё никогда не практиковал наставничество. Подсунем вас ему, Акихибэ-сан.

Уёхара рассмеялась, видимо, представив, как «обрадуется» такой перспективе Такеда.

— Благодарю, Уёхара-сан. Рад, что вы отнеслись с пониманием, — кивнул я. — В таком случае я вернусь к своим рабочим обязанностям.

— Подождите, Кацураги-сан. Кажется, с вами о чём-то хотел поговорить главный врач. Акихибэ-сан просил, чтобы вы зашли к нему, как будет свободная минутка, — сообщила Уёхара Ёсико.

Надеюсь, он не будет настаивать на том, чтобы я всё же продолжил шефствовать над его дочерью. Мне одного приёма хватило с головой. Потенциал у девушки есть, но дисциплину и самообладание определённо нужно подтянуть.

Я покинул кабинет и заметил, как Акико провожает меня взглядом, полным сожаления. Думала, что сможет подмять меня под себя и организовать стажировку так, как ей хочется. Глупая, знаю я таких. Со мной этот номер не сработает.

Я прошёл в кабинет главного врача. Акихибэ Шотаро разминал правую руку эспандером. Получалось плохо, но всё же было приятно видеть, что мужчина не сдаётся и продолжает тренировать ослабевшую половину тела.

— Проходите, Кацураги-сан, присаживайтесь, — пригласил меня он.

Я поклонился главному врачу, после чего присел напротив него.

— Уёхара-сан сказала, что вы хотели со мной о чём-то поговорить, — сказал я.

— Верно. Но перед этим я хотел бы заранее попросить прощения за поведение моей дочери, — заявил он.

Откуда он знает? Уёхара никак не могла рассказать ему. Я вышел из её кабинета меньше минуты назад!

— Простите, Акихибэ-сан, я не совсем понимаю, откуда вы…

— Значит, я отгадал, — рассмеялся он. — У неё очень сложный характер, Кацураги-сан. Ей пришлось многое пережить. Не вините её за это.

— Я и не собирался её винить, Акихибэ-сан, — ответил я. — Но из-за нагрузки был вынужден передать её другому терапевту.

— Это ваше право, Кацураги-сан, — кивнул он. — Возможно, я поторопился, написав этот приказ. Просто мне показалось, что только у вас может хватить терпения для её обучения.

Странно. Он так говорит о своей дочери, будто с её характером уже ничего не сделать.

— Вижу, что вы задаётесь вопросами о поведении Акико, — догадался он. — Ей пришлось нелегко. Сначала у неё на глазах скончалась моя супруга — её мать. А после и я перенёс инсульт. Ей приходилось совмещать учёбу в медицинском и постоянный уход за мной. Ей тяжело адаптироваться, вот она и защищается от внешнего мира с помощью своего характера.

Я ничего не ответил. Меня не сильно интересовал внутренний мир Акихибэ Акико. Единственное, что для меня было важно — это качественное оказание медицинской помощи.

— Давайте вернёмся к прежней теме, — предложил я.