Ген поиска (СИ) - Мадоши Варвара. Страница 29

Мы с Эльдаром не виделись несколько месяцев. С тех самых пор, как я неожиданно приехала к нему, в момент просветления спасаясь от поработившего мой разум культа. Мне до сих пор не совсем понятно, почему я выбрала его, а не Марину. Может быть, перед ней мне было стыдно, а перед Эльдаром нет? В конце концов, мы вместе выбирались из одной крайне неприятной переделки, и он видел меня и в худшем состоянии!

Да что там, он видел меня под контролем булавки, а это не то зрелище, от которого можно просто отмахнуться.

— Доброе утро, Анна Владимировна, — поздоровался он, церемонно снимая кепку. Стало видно, что он теперь по-другому стрижется, и оттопыренные уши не так бросались в глаза.

Я отметила, что за те месяцы, что мы не виделись, Волков еще сильнее вырос и раздался в плечах. Он превосходил меня уже почти на голову, и, увидев его издали, я подумала о нем как о парне, а не как о мужчине, только потому, что в нем еще сохранялась некая долговязость, легкая нескладность, свойственная юношам, быстро пошедшим в рост. Но голос доломался окончательно, стал низким и взрослым. Да и лицо с уже наметившимися морщинами казалось значительно старше восемнадцати лет — или сколько ему на самом деле. Помню, мы с шефом подозревали, что он завысил свой возраст, чтобы получить право работать в Необходимске.

— Ну вас, — отмахнулась я. — К чему эта церемонность, Эльдар?

— Хорошо… Анна, — он улыбнулся, и сразу его лицо показалось не таким угловатым, а низко нависшие брови не такими кустистыми.

— Почему вы на кружок не ходите? — спросила я его.

Мы с Эльдаром и Мариной ходили в один математический кружок по субботам; Марина так с ним и познакомилась. Я же раньше узнала его как работника в лавке Кунова, изготовителя глазных линз. Ту работу он потерял из-за дела об убийстве инженера Стряпухина… но это долгая история.

— Я как раз хожу, — он нахмурился снова. — Это вы не появлялись. Марина сказала, вы были больны. Я хотел к вам зайти, но подумал, что это, возможно, будет неловко.

О том, что это может быть неловко, он сказал спокойным тоном, без всякого следа той самой неловкости. Помню, когда я приехала к Эльдару, спасаясь от культа, и он кормил меня тушеной уткой, он показался мне очень надежным и спокойным — вовсе не таким, каким я запомнила его по Стряпухинскому делу! Вот сейчас это впечатление надежности только увеличилось. Похоже, из него постепенно вымывалась нервозность, вызванная годами тяжелой одинокого существования и необходимости скрывать свою истинную природу. Да и, если подумать, тогда, после убийства своего работодателя и наставника, обвиненный в преступлении, которого не совершал, Волков в принципе находился не в лучшей форме.

— Немного, — я решила не акцентировать пробитое легкое. — Но это было в июле, а весь август вас не было.

— Сдавал экзамены, — пожал он плечами.

— Точно! — обрадовалась я. — Вы ведь теперь студент Высшей инженерной школы? Мне шеф передавал.

Вот теперь Эльдар улыбнулся так широко, искренне и довольно, что внезапно стал выглядеть практически на свой возраст.

— Да, — сказал он. — С повышенной стипендией! Мне и общежитие предлагали, но я уже прижился в общежитии ЦГУП.

— Да, — засмеялась я, — помню! Мне рассказывали, как вы там все обустроили и починили.

Когда Эльдару некуда было пойти, Пастухов поселил его у себя, в той части общежития, где проживали в основном генмоды. С помощью разных приспособлений генмоды могут делать почти все то же самое, что и люди… беда в том, что приспособления ломаются или просто неудобны, и их нужно чинить. Эльдар с его техническим складом ума и умелыми руками пришелся там ко двору. Если я правильно помню, к Пастухову даже делегация явилась, слезно упрашивая его как-то пристроить парня на работу в ЦГУП, чтобы ему можно было остаться в общежитии насовсем!

— Пустяки, — махнул рукой Эльдар. — Мелочи. Они для меня сделали гораздо больше. В полнолуния я… — он запнулся, не зная, говорить или нет.

— Вы превращаетесь прямо там? — спросила я.

Эльдар кивнул.

— Превращаюсь, а потом мы с Дмитрием Николаевичем убегаем в сквер. Там есть такой специальный, для генмодов на службе управления правопорядка… Ко мне все привыкли, считают дальним родственником Дмитрия Николаевича, из Сарелии. Городские генмоды волков не видели и не узнают, — он усмехнулся. — А если кто и замечает, что я только по полнолуниям появляюсь, то молчит. К тому же, мы не каждый раз там гуляем, иногда бегаем в лес. Главное, что можно всегда вернутся в волчьем облике, и никто не обратит внимания.

Или сделает вид, что не обратил, услышала я подтекст. Хорошо. После всех мытарств Эльдар заслуживал место, которое мог назвать домом.

— А учебой довольны? — спросила я его.

— По большей части да, — он снова сдвинул брови, — хотя уроки словесности по-прежнему считаю тратой времени. И языки! Предлагают юландский или долийский, на выбор, но нет ни галлийского, ни шорти… это самый распространенный язык в Каганатах, — я кивнула, потому что знала это. — А ведь инженерам сейчас никуда без языков, вы согласны?

Я понятия не имела, так ли это, но на всякий случай опять кивнула.

— Слушайте, — он вдруг посмотрел на меня, как будто ему в голову пришла удачная идея. — Марина пригласила меня на свадьбу, но идти совершенно не хочется. Я пытался потихоньку войти и передать ей подарок, но с ней даже встретиться не удалось!

— Да, — засмеялась я, — Марина в осаде до самой церемонии, с ней так просто не увидеться!

— Так может, вы передадите? — он достал из кармана какой-то сверток. — Вместе с моими поздравлениями. Вы ведь все равно остаетесь.

— Ну уж нет! — я замотала головой и даже выставила перед собой руки, чтобы показать, насколько нет. — Марина вас пригласила, значит, хотела вас видеть! Так что придется вам страдать. Максимум помощи, на который можете рассчитывать — составить вам компанию здесь, в саду.

Волков пожал плечами и убрал сверток в карман.

— Что ж, попытаться стоило. Но если вы составите мне компанию, страдать я не буду, — предупредил он.

— Да вы никак галантным становитесь! — я взяла его под руку.

— Уроки этикета, будь они неладны, — сказал он с совершенно неподдельным раздражением. — Сами знаете, пришлось ускоренные курсы пройти, чтобы получить гимназический аттестат.

Об этом я тоже знала.

— Но ваша компания почти искупает то, что я пропущу сегодня учебу, — вдруг сказал Волков неожиданное. Это прозвучало уже не как дежурный комплимент, а искренне. Я с удивлением подняла на него глаза. Он тоже смотрел на меня с некоторым изумлением, хмурясь, как будто видел впервые.

Мне опять стало смешно.

— Ну тогда спасем друг друга! Кстати, я подозреваю, что раз некоторые гены у нас с вами общие, то и аппетит, наверное, схожий?

Как по команде, в животе у нас обоих заурчало. Я ведь не ела с тех пор, как уехала из дома, а это было уже несколько часов назад.

— Видимо, — пробормотал Волков.

— Так пойдемте совершим набег на кухню флигеля, — предложила я. — Ничего, кроме бутербродов и молока, там не достанешь, но кухарка меня знает и выдаст их без проблем.

— Бутерброды и молоко — это прекрасно, — твердо сказал Волков.

И мы отправились в набег.

Особняк был построен лет пятьдесят назад и, по тогдашней моде, в обширном бальном зале здесь устроили широкие арочные окна — скорее, стеклянные двери, — выходящие прямо в парк. Конечно, из-за них отопления зала влетало в копеечку, зато во время балов их можно распахивать, чтобы танцующие не задохнулись.

Сегодня никто пока не танцевал, однако окна все равно были распахнуты — видимо, чтобы придать торжественности минуте. Благо, солнечная сентябрьская погода позволяла. Марина и Никифор Орехов стояли прямо перед ними, напротив чиновника городского магистрата — седого благообразного господина в очках. Я очень сильно подозревала, что его выбрали именно по принципу благообразности.