Ген поиска (СИ) - Мадоши Варвара. Страница 42

— Что-то случилось? — Марина поглядела на маленькие наручные часики. — Ники сказал, что я могу отдохнуть здесь еще… двенадцать минут, прежде чем снова выходить к гостям.

— Насколько мы знаем, ничего особенного не произошло, — сообщил шеф, спрыгивая у меня с рук.

Он подошел к другой корзине, забрался в нее и начал задумчиво уминать лапами лежащие там ткани — по-моему, это были шторы.

— Вот только, — продолжил он, — у нас есть основания подозревать, что всю эту аферу с драгоценностями и в самом деле провернул Фергюс Маккорман.

— Как так? — удивилась Марина. — Вы же сами говорили, что, скорее всего, его именем воспользовались! Кто-то попросил похожую птицу-генмода сыграть его роль!

— Вполне возможно, — согласился шеф. — А может быть, он был и сам. По крайней мере, у меня есть основания так думать. И я подозреваю, что вы можете, сами того не осознавая, владеть решающей уликой.

— Я? — глаза Марины загорелись, усталость с нее слетела, она подалась вперед. — Хотите сказать, я нечаянно вышла на какую-то махинацию Фергюса, он испугался, что я его разоблачу, и потому решил уйти, напоследок нас ограбив?

Я отметила тут две тонкости: во-первых, Марина думала гораздо быстрее меня. Ей эта комбинация пришла в голову сразу же, а я сначала предложила шефу более романтические варианты. Во-вторых, Марина сказала «нас». Все-таки она уже причисляла себя к Ореховым. Или она имела в виду просто себя и Никифора?

— Вы правы, — важно кивнул шеф, — именно так я и думаю. Осталось только выяснить, что такого вы могли откопать. Насколько я знаю, вы не занимались никакими финансами Ореховых, кроме их благотворительной деятельности? Хотели добиться снижения налогов?

— Да, — подтвердила Марина. — И Татьяна Афанасьевна, и Ники много лет жертвуют в разные городские организации, но налоговые вычеты значительно меньше, чем тому следует быть! Я стала в этом разбираться, и документы для магистрата уже почти готовы.

— Вот, — кивнул шеф. — Я подозреваю, что Маккорман много лет нагревал руки… то есть крылья… на благотворительности. Во всяком случае, не удивлюсь, если это так.

— Но как… — Марина вдруг села прямее, закусила губу. — Шайтан! — крепко ругнулась она. — Прошу прощения! А я-то думала, откуда там… а оно вот что, оказывается! Пойдемте, быстрее!

И она подскочила с корзины так быстро, как будто ей не мешали три широченные юбки.

Марина повела нас в свой собственный кабинет во флигеле. По дороге она велела одному слуге «Идите с нами», а другому бросила — «Передайте Никифору Терентьевичу, что я немного задержусь, возникло срочное дело! При первой возможности пусть извинится перед гостями и подойдет в мой кабинет!»

При том, что я бывала во флигеле постоянно, и в кабинете Марины бывала тоже, мне и в голову не могло прийти, сколько бумаг там уже было сложено в разнообразных шкафах и бюро.

Слуге Марина велела ждать за дверью на случай поручений (приказывала она совсем уже привычно), а сама тут же развила бурную деятельность: заглядывала в разные шкафчики, что-то вытаскивала, складывала вместе.

— Ах как жаль, — пробормотала она в какой-то момент, — что Юлия Макаровна замешана в этом деле! Ее помощь была бы неоценима!

— Подозреваю, она раньше вас поняла роль Маккормана, — сообщил шеф. — И, может быть, я ошибся. Не Маккорман предложил ей этот план, а она сама первой нашла его и потребовала плату за молчание.

— Ну надо же! — Марина резко выпрямилась. — Не ждала от нее!

— Она явно честолюбива и не удовлетворена своим положением, — пояснил Мурчалов. — Кроме того, ее сжигают мысли о том, что она в таком возрасте, когда все основные возможности упущены. Это весьма опасная комбинация.

— Вы думаете, она станет выгораживать Маккормана только ради того, чтобы все считали ее архипреступницей? — поразилась Марина. — И поэтому хотите разыскать компрометирующие его материалы?

— Или так, или старина Фергюс пригрозил ей. Не удивлюсь и такому варианту. У него весьма разнообразные знакомства. Например, мне хотелось бы думать, что ювелира Кривоклюва удастся арестовать или что он был использован без собственного ведома… но не исключаю возможность, что его убили.

— Вы серьезно? — Марина даже опустила папку, которую держала в руках.

— Вполне, — кивнул Мурчалов. — Вы когда-нибудь задумывались, как легко спрятать труп генмода в нашем городе? Хоть Городское собрание и приняло закон о том, что всех умерших домашних животных непременно нужно регистрировать — именно ради этого и приняло, между прочим! — все равно на свалках и помойках постоянно находят трупы уличных бродяг. О птицах я вообще молчу — если глаза выколоты или разможжена голова, никто не отличит обычного ворона от генмода. Да и с открытыми глазами — многие ли будут приглядываться?

Марина только покачала головой.

— Вот тут, — сказала она, стуча по указательным пальцем по стопке картонных папок, — все данные о недостаче, которые мне удалось собрать. К сожалению, обобщить их я пока не обобщала, но если уж Юлия Макаровна сообразила — я имею в виду, что она не бухгалтер… В общем, наверняка сколько-нибудь знающий специалист разберется быстро. А уж знающих специалистов… — она не договорила, бросила взгляд на кого-то у меня за спиной.

Я обернулась, почему-то испуганно: мне показалось, что там должен стоять Маккорман, сидя на плече у какого-нибудь наемного убийцы. Того самого, которого он подрядил избавиться от Кривоклюва.

Но ничего подобного: в проеме дверей обнаружился Орехов.

— Да, бухгалтеров у нас множество! — согласился он. — Хотя после такого случая, пожалуй, лучше будет нанять человека со стороны. Неизвестно, кто еще нас обкрадывает…

— Ты все слышал? — спросила Марина с улыбкой.

— Достаточно — пока по лестнице поднимался, — Орехов пожал плечами. — На будущее запомни, любовь моя: в этом флигеле очень тонкие стены! Мне стоило бы отвести тебе кабинет в самом особняке…

— И все время сталкиваться с Татьяной Афанасьевной? Нет уж! — Марина решительно тряхнула выбившимися из прически кудрями.

В начале дня, специально причесанная и накрашенная для свадьбы, она была чудо как хороша. Сейчас же, когда прическа ее растрепалась, а макияж успел большей частью смыться — должно быть, Марина решила, что проще убрать его совсем, чем подновлять, — она выглядела еще прелестней.

Я подумала, что если рисовать настоящую Марину, то вот такой. Но Ореховы, наверное, теперь закажут парадный портрет… Да и закажут его не мне, так что и думать об этом бесполезно.

Никифор тем временем подошел к жене и поцеловал ее руку.

— Прости меня, — сказала Марина немного покаянно.

— За что? — удивился он. — Я знал, что нашел себе в высшей степени удачную жену, но не предполагал, что настолько! Мы еще и пожениться толком не успели, а ты уже сэкономила нашей семье серьезные деньги.

— Нет, — покачала головой Марина. — Ты очень ценил Маккормана… И твоя матушка тоже. Я ведь знаю, сколько он всего сделал! Может быть, его растраты не так уж серьезны по сравнению с пользой, которую он приносил — сам видишь, как трудно найти хорошего секретаря. А теперь тебе прямо-таки придется его уволить — из-за меня.

— Он ведь воровал через благотворительность! — ахнула я. — Марина, ты что! Сироты, дома престарелых деньги недополучали из-за него! А ты оправдываешь!

— Вот именно, — твердо проговорил Орехов. — И кроме того, он нарушал наше доверие. Если ему нужна была прибавка к жалованию, он мог поговорить со мной. Я менее прижимист, чем матушка. Кроме того, я никогда не делаю от служащих секрета, на чем собираюсь зарабатывать. Самые умные этим пользуются.

Шеф вздохнул.

— Да, Аня права, и да, этих документов, скорее всего, достаточно, чтобы арестовать Маккормана. Но теперь нужно позаботиться о том, чтобы его арестовать.

— Думаете, он еще не понял, что мы вышли на него? — спросила Марина. — Должен был сообразить со всей этой суматохой! Я бы на его месте уже садилась на какой-то пароход… или затерялась бы в городе. Если нетрудно спрятать труп птицы, то и живую птицу спрятать должно быть довольно легко!