Скрывая улики. Компиляция (СИ) - Картер Крис (1). Страница 130

Ник уже думал об этом.

— Вряд ли. По крайней мере не сразу. Риск развалить дело, нарушив право защитника на неразглашение информации, полученной от клиента, напугает их до смерти. Возможно, позже, когда они не будут знать, что делать.

— Ник, послушай…

— Что?

— Я тут пробовал взглянуть на это дело с твоей точки зрения. Ты, возможно, считаешь, что я виновен. Но…

— Ты ведь не собираешься убеждать меня в обратном?

— Вообще-то собирался.

— Расслабься. Для меня это несущественно, по крайней мере в данный момент.

— Знакомьтесь: Карл Уайт, специальный агент ФБР, отделение Майами, — представил капитан Донован.

— Рад познакомиться, — сказал Андерс, пожимая руку Уайта.

— Угу, — буркнул Новак. Это был явно не дружеский визит. Федералы так просто не появляются. Чаще всего они приходят и забирают дела. — Что происходит, босс?

— Агента Уайта интересует наше расследование по делу Уоллеса.

— С чего бы это?

— Помните недавний взрыв у выезда на автостраду? — спросил Карл. — Водитель фургона звонил в его офис дважды за десять дней до гибели.

— Есть мысли зачем?

— Пока нет.

— Ерунда какая-то, — сказал Новак. — Я не вижу Уоллеса в роли террориста. Он убивает тихо и без лишнего шума.

— Но ведь его жена была убита при взрыве? Я правильно понимаю?

Новак кивнул:

— Да. И мы также установили связь Уоллеса с ныне покойным взрывником из Карсона, штат Вайоминг. Мы полагаем, что именно его жена была второй жертвой Уоллеса.

— Мы договорились с агентом Уайтом, — объявил Донован, — что будем делиться друг с другом всей значимой информацией по обоим расследованиям.

— И кто, интересно, будет определять значимость? — ухмыльнулся Новак. Он знал, что Донован никогда не станет ссориться с федералами. Карьеры так не делаются.

В тоне капитана проступили резкие нотки:

— Это будет определяться совместно.

— Вот тот человек, которого мы пытаемся разыскать. Он называет себя Джефф Кэшман, хотя, скорее всего, имя вымышленное.

Ник поднял портрет так, чтобы аудитория Ларри Кинга могла его как следует рассмотреть. Это было пятое за сегодняшний день выступление Ника по телевидению, и если кто-то до сих пор не видел фоторобот Кэшмана, значит, он или она относились к числу тех немногих американцев, кто все еще противится натиску кабельного ТВ.

Ник сидел в студии на Западной 54-й в Манхэттене, откуда и давал все эти интервью разным телеканалам. За весь день он так и не встретил ни одного из тех, кто задавал ему вопросы.

— И почему вы его разыскиваете? — поинтересовался Ларри Кинг.

— В отличие от полиции, я не намерен публично говорить об уликах и обстоятельствах дела, однако для объективности все же стоит сказать, что мистер Кэшман представляет для нас определенный интерес.

— А для полиции? — спросил Кинг. — Для них он тоже представляет интерес?

— Вообще-то должен бы, — ответил Ник. — Полиция знает о нем вот уже несколько недель, но по каким-то им одним известным причинам упорно не желает обнародовать его портрет. Если кто-то видел этого человека или знает, кто он такой, просьба позвонить мне лично по номеру, который вы видите на экране. Мы предлагаем награду в двадцать пять тысяч долларов за информацию, которая приведет нас к нему.

— Прокуратура выдала ордер на арест вашего клиента Тимоти Уоллеса. Вам известно, где он сейчас?

— Я не имею ни малейшего представления о местонахождении мистера Уоллеса, — ответил Ник. — Очень опасные люди выбрали его своей мишенью, и то, что он напуган, на мой взгляд, совершенно оправданно.

— То есть вы говорили с ним?

— Я не ответил бы на ваш вопрос, Ларри, какими бы ни были факты. Уж кто-кто, а вы прекрасно знаете, что значит «право адвоката не разглашать информацию, полученную от клиента».

Для Тима, сидевшего перед телевизором в чужом доме, выступление Ника отдавало каким-то сюром. Слушать, как про тебя вещают с экрана, находясь в обстоятельствах, сбивающих с толку и одновременно пугающих, было просто невыносимо.

Он выключил телевизор и лег в чужую постель. Никогда еще Тим не чувствовал себя таким одиноким. Он скучал по Мэгги больше, чем когда-либо, и боялся за нее в смерти не меньше, чем когда она была жива. Что ей пришлось пережить? Как сильно она страдала? Как он мог оставить ее беззащитной перед бедой, так резко вторгшейся в их мирную жизнь?

Теперь, когда Мэгги не было рядом, Тим не мог довериться никому. Кто-то из очень близких ему людей в эту минуту замышляет против него зло. Чем еще можно объяснить тот факт, что его жизнь разрушается со столь планомерной тщательностью? Этот кто-то очень хорошо знал, какой катер принадлежит ему и когда он будет на нем, куда он отправится в ночь на Новый год и где он живет. Что он ездил в Вайоминг. Где и по каким дням он играет в сквош.

Но самым неприятным было то, что единственным, кто подходил под все перечисленные критерии, был Дэнни, его закадычный друг. Но в чем интерес Дэнни? Может быть, все это как-то связано с бизнесом? Возможно, он крал их общие деньги или использовал компанию для каких-то незаконных афер? Но пусть даже и так, зачем идти на такие крайности? Зачем убивать Шейлу? Тиму было горько думать о том, что Дэнни, тот Дэнни, которого он знал, мог сделать что-то во вред ему. Но кто-то же это делал! И Дэнни стоял на верхней строчке списка подозреваемых.

Списка, который в данный момент состоял всего из одного имени.

Лусия Анхелос была рада, что все закончилось. Она сделала точь-в-точь как ей велели, ФБР от нее отвязалось, а она еще и заработала кое-какие деньги по ходу дела.

Осталось только взять их и начать жить, о чем она и сообщила своей сестре Марии во время их телефонного разговора.

— Я собираюсь перебраться в Нью-Йорк и найти работу.

— Ты всегда так говоришь, но никогда этого не делаешь, — ответила Мария, которая жила в Нью-Йорке.

— На сей раз все будет по-другому. В Нью-Йорке у меня по крайней мере есть ты.

— А у меня — Орландо.

Брак Марии, увы, был совершен не на небесах.

— Значит, ты сможешь бросить его, и мы заживем вдвоем.

Мария даже расхохоталась над наивностью слов сестры.

— Ага. Переедем на Парк-авеню и наймем прислугу.

Лусия не была знакома с Парк-авеню и уже собиралась спросить, где это, как в дверь постучали.

— Прости, я сейчас…

Она положила трубку на стол, рядом с телефоном, и пошла к двери.

На пороге стоял тот, кого Лусия надеялась никогда больше не увидеть.

— Привет, Лусия, рад тебя видеть. Ты очень хорошо поработала.

— Я сделала так, как вы велели. Я сказала ФБР все, что вы говорили.

— Знаю. Я просто зашел кое-что подчистить.

Он двинулся к девушке. Лусия успела взглянуть ему прямо в глаза. Она вдруг поняла, почему Рикардо так опасался этого человека.

Но было уже поздно.

К десяти утра «горячая линия» Ника раскалилась добела: всего было принято более тысячи звонков — намного больше, чем способен переварить следственный отдел фирмы. Хотелось верить, что у людей с действительно ценной информацией хватит терпения набирать один и тот же номер.

Ник мог лишь пассивно ждать развития ситуации, но бездействие не было его коньком. Он хотел знать обо всех уликах, имевшихся у обвинения против Тима.

Прокуратура не обязана передавать что-либо стороне защиты до дня представления суду списков свидетелей с обеих сторон. Но к тому моменту Тим уже будет под стражей, с предъявленным обвинением. Поэтому Ник решил включить свои рычаги.

Иден Александер, которая, по ее собственным подсчетам, за последний год провела у телевизора не более десяти часов, сидела перед экраном как приклеенная. Каждый раз, когда Си-эн-эн врывался в эфир с баннером «новость дня», она сжималась от страха. Однако ни одна из новостей не имела ничего общего с Тимом Уоллесом.