Война (СИ) - Старый Денис. Страница 19

Тайную азбуку знали и Лосев и Зимин. Ну а черный флаг с перечеркнутой белой полосой объявлял, что в городе русские. Оба командира имели зрительные трубы, которых даже во всей армии императора только три и все русского производства. Так что командиры смогли «списаться». Текст писался на полотнищах из грубой ткани, ну а увидеть через лучшие русские зрительные трубы, что именно написано, не составило труда. Так и договорились о спектакле, чтобы никто не понял, что произошло.

Да, получается, что подставили две сотни чехов, но русские на этой войне воюют не за протестантов, или католиков, но только за Российскую империю. А крови европейцев еще прольется много, если сами власть имущие ее не жалеют, почему это должны делать русские?

Под шум разгорающегося боя, свидетельствовавшего о начале штурма города, русские воины из Гичина, оставив часть своих винтовок, направились прочь. Чуть позже, когда имперские войска продвинутся южнее, этот отряд официально пойдет в наем к Валленштейну, как будто прибывшие в Богемию только что. Впрочем, Альбрехт будет знать, кого он нанимает. Ну а за тот подарок, который ему уготован, закроет глаза на многое. Было в плане Зимина создать из Валленштейна героя войны. Именно он и должен будет занять Гичин, но только лишь когда состоятся хотя бы два кровавых штурма. План города со всеми укреплениями и возможными их обходами, уже был в наличие.

Забравшись на ближайший холм Валленштейн с Зиминым следили за ходом разворачивающегося сражения. Уже прибывал вестовой императора и Альбрехт пафосно отчитался о своих успехах, по недопущению прорыва отряда противника. Теперь можно чуть расслабится и выждать время.

Фридрих Пфальцский прекрасно, не без помощи русских, осведомлен, что происходит. Он рвется в войска, которые стоят севернее Праги, но пока ему туда нельзя. Вот состоится через три дня коронация и да — иди воевать. Ну а задача защитников Гичина и состоит в том, чтобы дать время для коронации короля Богемии и Моравии. Именно такой титул и будет носить Фридрих.

Испанские терции — бесполезная вещь для пересеченной местности, особенно когда местность сделали «пересеченной» академически выученные военные инженеры, пусть всего-то два года назад закончившие Военную школу. Ну как строй пройдет ров? Да не простой, чтобы можно было линейно его преодолеть, а витой, словно лабиринт. А тут еще и вкопанные рогатки.

Тут же и флеши, в которых использовали большую часть пушек — восемь орудий. Флеши выступали вперед укреплений и позволяли простреливать большие площади. Между тем, эти укрепления были достаточно высокими и вокруг так же был неглубокий ров, в нем, в критический момент нужно было поджечь горючую жидкость. Кроме огня, жидкость еще и едкая, дымная. Защитники готовы к такому развитию событий, имеют тряпки, которые смочат и, закрываясь ими, будут отступать. А вот имперцы многие получат отравления, ну или ожоги.

Первый штурм закончился, как только вперед вышли терции и стали у начала оборонительных сооружений. Идти дальше — нет возможностей, а вот получить урон — это да. Испанцы не были такими идиотами, чтобы стоять под огнем, пусть не столь плотным, потому откатились. Некоторую роль такая нелепость имела. Были выявлены огневые точки защитников, подсчитаны пушки, оценено качество подготовки повстанцев, их тактика.

Второй штурм состоялся через день, когда был выработан генеральный план атаки. Тут уже вперед были выдвинуты пушки, которые провели мощную артподготовку, в по меркам европейских войн, что были до этого конфликта, так и вовсе беспрецедентную. Сильно повредить земляные флеши защитников не удалось, однако, отвлечь силы протестантов и заставить их сделать ошибку, получилось.

Демонстрируя решительность и показывая направление штурма, на самом деле, главный удар был нанесен со стороны, где и флешей не предусмотрели, но где были болота. На северо-востоке имелись укрепления, но без пушек, или больших сил защитников, которых сравнительно и так мало. Тот же русский поручик Лосев посчитал, что северо-восточное направление главного удара имперцев маловероятно. Однако, сил чтобы отразить штурм, опираясь на укрепления, и дождаться помощи, было предостаточно. И вот большую часть с того направления чехи сняли и укрепили северную часть укрепрайона.

За два часа штурма императорская армия потеряла более тысячи человек. Было поразительно, как умело, нет не воевали, а работали малые группы чехов, как оперативно они могли перебрасывать подкрепления с одного участка на другой. Следовало бы уже откатиться, но Фердинанд посылал все новые силы, которые, разбиваются о неприступную стену.

И, вдруг, на северо-востоке, там, где, казалось, невозможно атаковать и расположено болото, стали выходить обозленные и решительные имперские пехотинцы. Никакого строя, бежала толпа, а встречать их было, по сути, и некому. И все равно имперцы завязли в преодолении препятствий, потому входили в город не одномоментно. У защитников было мало времени, но они управились выставить уже в городе заслоны.

И тут началось то, ради чего готовили морально и тренировали чехов русские инструктора, городские бои. Защитники залегали в домах и стреляли, кто-то кидал камнями, весь город был насыщен баррикадами, или уже и так узкие улицы, сужались еще больше через специальные пристройки к стенам. Так что защитникам достаточно было выставить два десятка пикинеров, чтобы сдержать большую массу врага. А в это время с крыши летело все: пули, камни, бревна, арбалетные болты. Периодически в толпе взрывались гранаты.

Кровь, стоны, крики, — все это уже перебивало громкие звуки выстрелов из пушек. Росли потери с двух сторон. Пусть защитники и разменивали одну свою жизни на две, порой и на три вражеских, но для чехов и такой размен был крайне опасным.

Скоро, может быть и раньше, чем нужно, большую часть Гичина заволокло дымом. Это подпалили горючую смесь. Защитники, понимая, что происходит и ранее отрабатывающие маневр, почти что организовано отходили. А вот штурмовики растерялись. Да, нужно идти вперед, но ведь не видно почти ничего. А вокруг ловушки, волчьи ямы, да просто траншеи, в которых не мудрено сломать ногу. Многие ломали конечности, были случаи когда союзники, не разобравшись кидались друг на друга с холодным оружием.

Скрепя сердцем, Фердинанд дал приказ отходить. Причем сделал он это, когда у штурмовиков, зашедших в город со стороны северо-восточных укреплений была реальная возможность взять под свой контроль Гичин.

Ко следующему штурму готовились еще более тщательно, проанализировав полученный опыт, за которой имперские войска заплатили кровью. Был на Военный Совет приглашен и Альбрехт Валленштейн. Это он предложил расформировать терции, а собрать малые отряды, по сути, тоже терции, по схожим пропорциям аркебузиров и пикинеров, но числом до сотни.

Предложенная Валленштейном тактика заключалась в том, чтобы не создавать больших толп, которые только мешают драться в городских постройках и в условиях баррикад. Король не охотно хотел идти на поводу у этого молодого, между прочим богемца и родившегося протестантом, аристократа. Но после анализа итогов штурма, было решено, что первая волна штурмовиков будет именно из таких вот групп. А Валленштейну во временное подчинение дали еще две сотни пикинеров и роту аркибузиров. Он должен был нападать со стороны северо-восточной части укрепления, где до того был наибольший успех.

Защитники Гичина не были бессмертными, второй штурм дался большой кровью, всего оставалось полторы тысячи воинов-чехов. Много раненых. Потому, когда уже горели укрепления и чехи героически умирали, не впуская имперцев в город, с северо-востока, почти не встречая сопротивление, в Гичин вошел Альбрехт Валленштейн со своим разросшимся отрядом. Защитники не успели возвести новые баррикады, через которые во время второго штурма прорывались имперские войска, потому Валленштейн быстрее, чем это делали имперцы, захватывал один квартал за другим.

Ротмистр Зимин уже начал действовать, как того предписывала ему инструкция. Мирное население быстро вязалось и выводилось за пределы города, некоторые и защитники, легкораненные, так же не добивались, а их уводили по северо-восточному коридоре. Люди сами шли, бежали в сторону отряда Валленштейна, были случаи, когда тонули в болоте, так как прорвавшиеся имперцы уничтожали всех и вся, без разбору.