Измена. Ты нас предал (СИ) - Сокол Романа. Страница 29

Я впала в ступор, но оцепенение быстро прошло, я убрала руки и поднялась.

— Все в порядке.

— Я…я помогу тебе собрать осколки, — он нашел на столешнице рулон с бумажными полотенцами и принялся собирать колотую керамику.

Отошла от него немного и взяла в руки нож, чтобы разрезать пирог. Но тремор рук не прекращался и был очень заметен. Да что же такое?

Юрий тут же оказался рядом и аккуратно вынул его из моих рук.

— Похоже, сегодня не лучший день? — усмехнулся он. — Позволь, я все сделаю сам. А ты присядь и подскажи, где лежит чай. Тарелки там же, где чашки, я видел.

— Да, — растерянно ответила я, отправляясь к столу и присаживаясь на мягкий кожаный диван. — Прости. Я еще не совсем отошла от случившегося. Думала, уже вполне способна жить самостоятельно, без нянек, но видимо нет.

Чайник издал булькающий звук и щелкнул кнопкой отключения.

— Чай в шкафчике, над твоей головой.

Юра тут же все нашел. Хозяйственный мужчина. Быстро засыпал нужное количество чая, залил кипяток и вместе с кружками принес на стол. Тут же оказался идеально ровно нарезанный пирог, две тарелки и две чайные ложечки.

Он присел напротив меня. Разлил ароматный чай, выложил каждому по кусочку выпечки.

В мою кружку налил холодной воды и поставил солонку. Теперь будет меньше шансов, разбить посуду.

Я медленно втянула теплого напитка, сделала глоток и зажмурила глаза от приятного вкуса.

— Теперь, когда ты немного расслабилась, расскажешь, что же с тобой произошло? В прошлый раз, на крыше, твои руки так не дрожали. Заметно, что ты перенесла серьезный стресс.

— Да. Я теперь больше не певица, — грустно усмехнулась я, отламывая кусочек пирога ложкой. — Лейбл расторг со мной контракт.

— Ничего страшного, это им нужно локти кусать, что тебя потеряли. Талант найдет себя везде. Уверен, другие компании с радостью подпишут с тобой контракт.

— Нет. Не подпишут. Мой бывший продюсер не просто выгнал меня из лейбла. Он запретил кому-либо сотрудничать со мной. Я пробовала дать интервью одной хорошей знакомой девочке, она журналист. Рассказала всю правду, как меня домогался Нориан. Как меня выгнали на улицу мои же коллеги, которым я доверяла. Она была уверена, статья разорвет все паблики.

— Это эксклюзивный материал, за которым они гоняются.

— Да. Она позвонила через несколько дней, когда статья со мной должна была выйти в прессу.

Я погрузилась в воспоминания, рассказывая все Юре:

— Прости, Ника, но я ничего сделать не могу. Твой материал редактор заставила уничтожить и не пускать в печать.

— Как? Почему? Я ведь тебе рассказала, то чего никто не знает, эксклюзив. Ваше издание сразу взлетит с моими откровениями!

— Да. Только если мы выпустим это, то оно взлетит не в топ, а на воздух. Норианом. Или Городецким. Нельзя. Так сказал, редактор. Нориан как-то узнал об этом материале и позвонил его человек нашему главному редактору. И сказал, что если мы не уничтожим твои фантазии, то они засудят нас и тебя. У Нориана очень сильные адвокаты. Тебя посадят за клевету, а нас закроют. Так, что извини, материал действительно «взрыв», но там фигурируют слишком большие шишки, чтобы его обнародовать.

— Вот так, — Пересказав слова знаковой, вздохнула, ковыряясь в пироге.

Меня начало немного мутить, кушать не хотелось совсем. Только чай пила.

— Вот так дела, — задумчиво протянул сосед, — Мне очень жаль, что с тобой произошел весь этот кошмар.

— Я попала в среду, где обитают акулы. А продолжать плавать среди них, у меня не хватило сил. Они меня выкинули на берег, погибать без воды. Без работы, без денег.

По щекам снова потекли мокрые дорожки, я взяла салфетку на столе.

— Неужели ничего нельзя сделать? — руки Юры легли на мои и слегка сжали, в его глазах плескалась боль. — Неужели не найти на них управу?

— Нет. У меня есть друг, — я запнулась. — Был друг. Его отец один из самых сильных адвокатов страны. Даже он отказался браться за мое дело. Остается лишь смириться с моим безутешным настоящим.

— А что, Артем? Что он предлагает?

— Он не знает. Я не хочу его впутывать. Он ведь разборки устроит. А кто он, и кто они? Что Нориан, что Городецкий, окружены охраной, головорезами. Связями. Там большие деньги. Они убийцы, Нориан точно. Мы для них игрушки. Я не буду сталкивать их лбами. В этой схватке, он обречен.

— Но он твой муж. Все трудности вы должны проходить рука об руку. Разве не так? Разве справедливо, одной на себе тащить эту ношу? Возможно, вдвоем вы бы что-то придумали.

— Нет. Артем слишком импульсивен. Он не думает, сразу бежит с шашкой воевать.

— Я заметил, — горько ответил Юра, подливая мне и себе чай. — Мне сегодня грозило отправится прямиком в реанимацию, из вашей квартиры.

— Да. Он всегда такой. Резкий и вспыльчивый. Его нельзя впутывать.

— Ты его жалеешь? А себя когда пожалеешь? Ты вышла замуж. За мужа.

Мой телефон издал звук, я аккуратно взяла в его руки и открыла пришедшее сообщение:

"Добрый вечер, Вероника.

Ты передумала?

Предлагаю тебе приехать сегодня ко мне и обсудить все волнующие вопросы.

Герман"

Юра замолчал, внимательно глядя на меня. Завис с кружкой в руках.

Хотела напечатать ответ и послать его в который раз, но руки предательски дрожали. Напечатать текст я была не в состоянии.

Бросила телефон на стол и зарыдала, закрыв лицо руками. Сил моих больше нет.

Юра аккуратно гладил мои руки и что-то говорил. Вытерла глаза и посмотрела на нового друга.

По глазам видела, если бы мог, помог бы.

Но кто мне теперь, может помочь?

* * *

Близился праздник в нашей семье. День рождения брата Артема — Леши.

Старшего брата, воевавшего в горячей точке, вернувшегося слава Богу живым, но прикованным к инвалидному креслу.

Думая о Леше и о родителях Артема, я каждый раз прихожу в ужас. Какая непростая судьба у этой семьи.

Леша старше меня на несколько лет, душа компании, очень веселый и открытый мужчина. Приятный и дружелюбный.

Мы с ним сразу нашли общий язык и раньше часто к нему заезжали вместе с мужем.

Ему был обеспечен должный уход с сиделками и домработницами сослуживцем, который также воевал с ним и сейчас стал обеспеченным человеком.

Как настоящий мужчина, он не бросил друга, получившего ранение в позвоночник и помогающий ему здесь в мирное время.

Конечно, он не обязан был и не должен никому и ничего, и мы понимали, что эта помощь характеризует его как настоящего друга и товарища. Он своих не бросает в беде.

А для меня этот человек — Дмитрий Данилов казался Ангельским существом.

Леша его очень сильно уважал и ценил дружбу. На фронте они друг другу помогали и вот сейчас здесь, они по-прежнему оставались друзьями.

Ни инвалидность Леши, ни загруженность в бизнесе Димы не мешали им продолжать дружить. Я видела его лишь однажды, на прошлом дне рождения, год назад и это знакомство, я вспоминаю с содроганием.

Тогда все собрались в арендованном коттедже, за городом.

Я отчетливо помню, когда увидела его в первый раз. Когда он приехал и зашел в зал с подарком и длинноногой моделью красоткой, кажется тогда все стихли.

Потом было много тостов. Все уже были хорошо подвыпившие. Кто-то сидел за длинным столом, накрытым множеством блюд и выпивкой. Кто-то танцевал под рок-музыку.

На стене висела огромная плазма и транслировала клипы музыкального канала. Помню, как включили новый клип Элис Брук, и я обожающая ее, быстро выключила рок из колонок и врубила плазму.

Каждая нотка ее голоса приводила меня в экстаз, я танцевала с подругами и не заметила, как Артем кричал выключить телевизор.

Это было под алкоголем и происходило словно в замедленной съемке.

Я на миг открыла глаза, словно под кайфом и заметила, как изменилось лицо Димы, словно искривлено от злости и одновременно от боли.

Высокий стройный брюнет, красивый. Почему-то на него хочется смотреть, невозможно его не заметить, только глаза мертвые, равнодушные.