Новый Вавилон - Бюсси Мишель. Страница 19

— Все очень просто. Раз стадион эвакуирован, значит, была угроза теракта. Из всех зрителей не сбежали только мы с вами и в результате сразу попали под подозрение. Надо думать, что скорее я, чем вы. Меня числят среди тех, кто сопротивляется «круговой» телепортации. Я представляю угрозу для ОВП и ее священного принципа «Одна Земля, один народ…» — продолжите сами.

Клео сжала виски ладонями. Небо сменило цвет с голубого на серый так стремительно, как будто чья-то рука задернула занавес перед солнцем.

— Спасибо, что взяли меня с собой. Может, вы и правда террорист?

Они долго молча смотрели друг на друга, и Клео думала: «Он хорош, но слишком уверен в себе и существует в каком-то другом мире».

— Я просто делаю свое дело, — наконец сказал Лилио. — Я свободный журналист, меня не волнует, что о моих расследованиях думают шишки. Я не довольствуюсь официальным дискурсом и всегда готов выслушать другие мнения.

— Оссиана с его теориями права крови? Террористов-либерстадос?

Журналист поднялся на ступеньку и продолжил высокопарно:

— Да, если хотите. Моя задача — показать, чем они отличаются друг от друга. Политические требования либерстадос не имеют ничего общего с экстремистскими тезисами Оссиана. Я встречался с некоторыми из них, курдами, тибетцами, корсиканцами, басками… Симпатичные, милые домоседы, отзывчивые идеалисты. Можно защищать националистические лозунги, язык, историю и даже территорию и свободу, не являясь террористом.

— Я… не знаю… Я учительница, преподаю историю по программе Всемирной организации образования и объясняю детям, что любые националистические выступления всегда приводили к войне, а в 2058-м, когда восторжествовал интернационализм, наступил мир.

Они продолжали карабкаться вверх по фавеле, склон становился все круче, но дома каким-то чудом держали равновесие, цепляясь друг за друга. Клео часто оборачивалась, уверенная, что за ними следят. Как они выберутся без телепортеров? Впрочем, Лилио, кажется, знает, что делать, раз так уверенно ведет ее по очередному лабиринту лестниц между рухнувшими стенами лачуг.

— Я не сомневаюсь, что вы замечательный педагог, а детям необходимо прививать терпимость и уважение к окружающим. Я журналист и ищу истину. Признáюсь честно: есть три сюжета, которые меня особенно интересуют.

Он остановился на площадке между двумя пролетами и посмотрел на небо. Клео подумала, что ему понадобилось отдышаться, но тут Лилио потер веко.

Прямо ему в глаз угодила капля, в следующую секунду вторая шлепнулась на нос Клео. Де Кастро взглянул на свой телепортер, проверил время и чертыхнулся:

— Они зарядили дождь!

Пришлось стремительно укрыться под ближайшей железной крышей. Куча кирпичей нестерпимо воняла гнилью, и у Клео от страстного желания нажать на кнопку и телепортироваться подергивался указательный палец…

Она посмотрела на экран — дождь продлится час, ни на минуту больше. Лет двадцать назад ученые научились контролировать климат и для начала остановили разогрев планеты, а потом сделали метеорологию точной наукой. Теперь в зонах умеренного климата круглый год стояла хорошая погода, если не считать одного часа в сутки, когда Всемирная климатическая организация порционно «включала» дождь. Земляне вели бесконечные споры касательно этих ливневых периодов, одни считали лучшим временем ночь, другие — утро, а меньшинство депутатов Всемирного конгресса вообще предпочли бы вернуться к прежнему, ненадежному методу случайных явлений природы, однако большинство жителей планеты упорно не желали возврата к прошлому.

Липкая вонь забивала ноздри и горло, крупные капли оглушительно стучали по жестяной крыше.

— Пошли под дождь! — не выдержала Клео.

— Как угодно… — Лилио удивился, но спорить не стал.

Мужчины и женщины планеты давным-давно не гуляли под дождем — зачем мокнуть, если можно телепортироваться?

— Итак, ваши три сюжета… — напомнила Клео. — Рассказывайте, господин поборник справедливости!

Лилио заговорил, не обращая внимания на стекавшие по лицу струйки воды.

— Первый — это «Пангайя», искусственный интеллект, который управляет перемещениями всех людей нашего мира, рассчитывает Уровень занятости в каждом месте планеты и все регистрирует. Я понимаю, что некий компьютерный алгоритм ведет дела в режиме реального времени, но кто контролирует его? Видимая сторона — свобода каждого перемещаться в любое место. Но какова скрытая сторона?

Мокрые волосы Лилио липли к голове, под дождем платье Клео превратилось в подобие латексного комбинезона, обтянув грудь, бедра и ягодицы. Они прошли мимо покореженной металлической таблички, и, отразившись в ней, Клео показалась себе такой сексуальной, а Лилио таким неотразимым, что страх почти отступил.

— Я поняла, господин журналист. Перейдем ко второму сюжету.

— Изгои.

— Кто?

Они поднимались по улочкам фавелы к последнему зданию на вершине холма, пятиэтажному, наполовину разоренному. Дождь усилился, так что видимость сократилась до десяти метров. Если за ними следят, они не заметят призраков, крадущихся по соседним улицам или наблюдающих с нижних ступеней.

— Изгои, — повторил Лилио. — Вам известно, как в нашем идеальном мире поступают с преступниками?

— За особо тяжелые преступления таких людей запирают в их частном пространстве и держат под надзором. Покидать его границы и принимать посетителей они могут, только получив разрешение и крайне редко. Такое пространство называют табуированным. Преступников изолируют, чтобы наказать их и защитить нас.

— Именно так. Вот только ходят слухи, будто ВОП отобрала телепортеры у опасных лиц, собрав их в одном месте, в одной из теневых зон планеты — возможно, в пустыне или на изолированном острове, в таком месте, куда никто не имеет права телепортироваться. Лишенцы якобы живут за границами нашего мира, никто о них не знает, они потенциально опасны, но никому не угрожают.

Клео убрала мокрые волосы назад и провела ладонью по лбу, наслаждаясь ощущением прохлады.

— Ваши утверждения смехотворны, вы сами это знаете. Это поставило бы под сомнение принципы Конституции 2058 года. Любое не частное пространство принадлежит всем. А вы утверждаете, что ссыльные живут коммуной? Как доисторические люди? И никто никогда их не видит?

— «Пангайя» управляет Уровнем занятости по собственному усмотрению и контролирует доступ в любое место.

Дождевая вода образовала подобие второй кожи, Клео ощущала себя как никогда полной жизненной энергии. Она чувствовала, как нарастает в ней желание. Белая рубашка Лилио стала прозрачной, сквозь нее проглядывали темные волосы на груди. Он привлекал ее своим бунтарством, пусть в его теории она и не верила. Они живут в мире абсолютной свободы, идеальной демократии и полной прозрачности, каких никогда не знало человечество.

— Я все поняла, Лилио, — насмешливо сказала она. — Сначала вы возьмете эксклюзивное интервью у всемогущего мозга, скрывающегося за «Пангайей» и контролирующего наши перемещения, а потом отправитесь на поиски сообщества изгоев, сосланных в те края, куда таинственным образом и против их воли телепортируют тех, кто смеет протестовать против системы. А что же с третьим сюжетом? В нашем мире живут мифические существа? В озерных глубинах плавают водяные чудища?

Клео ждала, что Лилио рассмеется в ответ, но он вдруг схватил ее за руку:

— Бегите за мной и не оглядывайтесь!

В следующее мгновение на ступенях лестницы, вверху и внизу, появились люди, преграждая им пути к отступлению. Лилио стремительно протащил Клео через разрушенный дом, и они выскочили на параллельную улочку.

Дождь превратился в потоп, скрывая от беглецов окружающий мир.

— Кто это? Призраки? Изгои?

— Легавые!

Лилио ускорился и едва не оторвал ей руку, волоча за собой между скелетами домов. Люди то и дело появлялись в нескольких метрах от них, журналист маневрировал, чтобы преследователи не смогли отследить их. Дождь стал их союзником — полицейские засекали цели на долю секунды, но они тут же исчезали.