Синяя книга - Бочкарев Евгений. Страница 14

Это были его незаконченные мысли. Но произнесенная им фраза про жизнь была четко сформированной мыслью, коротким и емким итогом долгих раздумий. Однако сам Фрей так далеко не заходил. Оставался на поверхности этого рассуждения, а тут как будто сразу перескочил несколько ступенек логических смыслов. Странно. Ну да ладно.

Спуск закончился, и они пошли вглубь коридора, освещенного редкими факелами. Насколько глубоко находилось помещение, Фрей не знал. Пока они спускались, он был занят своими мыслями. Пройдя пару десятков ярдов, Скрипучий остановился у одной из решеток, располагавшихся вдоль всего коридора, и открыл ее. Да, тут были решетки, как в настоящей тюремной камере. Юноша знал, о чем говорил – за свою молодость пару раз попадал в такие места.

– Заходи.

Молодой маг спокойно зашел и обернулся на звук повернувшегося ключа за своей спиной.

– Это все, конечно, прекрасно, но сколько мне здесь находиться? – спросил он.

Скрипучий что-то нечленораздельно буркнул и зашагал в обратном направлении. Полинария задержалась у входа. Дождавшись, когда другой телепат уйдет достаточно далеко, она ответила:

– Столько, сколько нужно. Сама стычка с Белым не страшна, но Аберфорт имеет влияние, и ситуация в большей степени становится политической. Так что пока ты здесь.

Сказав это, она двинулась следом за Скрипучим.

– Кормить-то меня будут? И навещать? – вдогонку бросил он.

Женщина остановилась и, не оборачиваясь, ответила:

– Конечно. Ты все также член клана, а не преступник. По крайней мере, сейчас. И да, тебя будут навещать. Я уж точно.

Полинария ушла.

Последние слова звучали многообещающе. Фрею было интересно пообщаться с этой женщиной. И увидеть ее лицо. По всем его предположениям она должна быть красивой.

Когда шаги затихли, юноша развернулся и окинул взглядом помещение.

– Ты все также член клана, – передразнил он вслух слова магистра, обводя взглядом то место, куда он попал. Тюремная камера. Обычная тюремная камера. Маленькая клетушка с бетонными стенами. Ни окон, ни мебели. Не считать же за мебель железную койку с тонким покрывалом. Картину дополняла дырка в одном из углов. Для справления нужды, с этим все ясно.

– Да-а, – протянул Фрей вслух. – И чем мне здесь заниматься?

Осмотрев все еще раз, он подошел к кровати, снял со спины свой меч и лег. Оружие опустил на пол рядом с собой.

Он не был огорчен или расстроен. Пройдя через множество передряг в своей жизни, понимал, что выход есть из любого положения. И сколько раз, из простого любопытства, он закручивал сложный расклад еще сильнее, и каждый раз его мысль подтверждалась. То, что происходило сейчас, было именно таким случаем. Накрутил обстановку на ровном месте. Но Фрей так хотел. И в кои-то веки на это были хоть какие-то причины. Глупые, но причины. Обычные человеческие эмоции. Во-первых, его бесил этот Белый, и хотелось хоть каким-то образом ему насолить. Во-вторых, было жалко беловолосую лисицу. Как-то проникся он к ней, да и помотало, видимо, по жизни девчонку. Очень уж она была скорбная. Ну а в-третьих, простое любопытство, во что это все может вылиться. В общем, все три цели вроде как достигнуты в кратчайшие сроки. Кроме последней. Она в работе. Фрей ухмыльнулся. Случившееся было просто одним из этапов жизни. Но вот чем себя занять – это более насущный вопрос. Ладно, придумаем.

И дни потянулись за днями. Поначалу Фрей только спал и размышлял. Размышлял обо всем. И ни о чем. И подходил к этому процессу со всей ответственностью, не как к безделью. Рассчитывал, что его скоро отпустят и он будет к этому момент готов. Свежий, отдохнувший, с ясной головой. Через пару дней стало ясно, что заключение затягивается, а от лежания уже болели все бока. Тогда Фрей стал регулярно упражняться с мечом и просто заниматься физической нагрузкой. Когда делать больше нечего, этим вещам отдаешься с полной отдачей. Благо, кормили регулярно и в солидном количестве, так что энергии было хоть отбавляй. К сожалению, паренек, приносивший еду, был неразговорчив и не отвечал ни на один вопрос. Даже не соизволил подсказать, сколько узник уже здесь просиживает штаны. По его собственным предположениям, пошла вторая неделя, но как ориентироваться без доступа солнечного света?

Заключенный спал, думал, фехтовал и делал упражнения. День за днем. Неделя за неделей. Наверно… Он уже потерял счет, сколько здесь находится. Спустя некоторое время все немногочисленные занятия ему уже опротивели сверх всякой меры. И, к сожалению, его так никто и не навестил. Даже Полинария – вопреки обещаниям.

– Обмаанщица, – пропевал он всякий раз вслух, думая о ней.

Скучно. Скучно. Скучно!

В очередной день, разложившись на койке и сверля взглядом потолок, его озарила идея. Парень даже ударил себя по лбу, проклиная свою тупость.

– Вот дурак! Я же маг! Сейчас просто идеальное время подтянуть свои навыки. И начну… – проговорил он вслух, задумавшись – …с иллюзий, естественно!

Фрей от радости громко хлопнул в ладоши. Как раньше-то до этого не додумался? Видимо, происходящее все-таки выбило его из колеи, как бы он этого ни признавал. Жить стало веселее. Как и раньше, на свободе, он стал воображать себе противников, которые, благодаря магии, возникали перед его глазами, как живые, и сражались с ними. Потом даже наколдовал копию учителя по рукопашному бою, который его гонял, когда он жил в приюте. Ничему он, конечно, не научит, все-таки ненастоящий, но его подначивания и колкости неплохо скрашивали выполнение упражнений.

Жить стало чуть веселее, но недолго. Хоть магия и стала подчиняться Фрею лучше, чем раньше, но иллюзия – это все-таки иллюзия, она не заменит настоящих людей. Настоящую жизнь. Находиться в заточении было все тяжелее.

Однажды, спустя прорву времени, ему приснился сон, который отличался от предыдущих тем, что его он смог запомнить. Он шел по выжженному полю. Со всех сторон, куда ни кинь взгляд, виднелась только эта выжженная пустота. Разницы, в какую сторону двигаться, не было, и, выбрав одно направление наугад, он пошел вперед. Спустя некоторое время на горизонте появился гора. Чем ближе он к ней подходил, тем выше она казалась, и в определенный момент стало ясно, что это не гора, а замок. Очень большой замок. Разрушенный замок. Было ощущение, что он недавно подвергся нападению, потому что в крепостных стенах были огромные дыры, которые еще чадили. Из-за стен в некоторых местах еще выбивались языки пламени. Три из пяти башен, расположенные по окружности на равном промежутке друг от друга, были разрушены. В окне одной из башен Фрей заметил фигуру человека и почувствовал на себе его взгляд. По спине побежали мурашки. От непонятного страха сделал шаг назад, за ним другой. Потом споткнулся и … проснулся.

Он был весь мокрый; сердце колотилось, как сумасшедшее. Встал и начал ходить из угла в угол, пытаясь понять, что это было. Откуда появилось это чувство опасности? Успокоившись, Фрей начал раз за разом прокручивать в голове свой сон. Что-то его смущало. И, поняв, остановился как вкопанный. Сон, безусловно, странный. Но! На протяжении всего сновидения он полностью контролировал свои поступки и свои мысли. И при этом находился не в настоящем мире. А сон – это что? Это та же самая иллюзия в спящем разуме! Значит он, теоретически, может оказаться где угодно и делать, что захочет, наяву. Даже не выходя из этой осточертевшей камеры! Гениально.

И начался новый маленький этап его жизни. Сначала было сложно. Одно дело –создать то, что постоянно на виду. Другое дело – создать что-то более масштабное, состоящее из мелких деталей, на которые обычно не обращаешь внимание. Ворс ковра, скрип двери, запах вина. Благо, с самого начала обучения у него была приязнь к магии иллюзий, и он специально подмечал все вокруг. Мало ли, вдруг пригодится? Но соединить все эти мелочи в одном образе самой простой комнаты так, чтобы не было ощущения обмана! Это непросто. Фрея так поглотил этот новый вызов, новый опыт, что он тратил на это все свое время, прерываясь только на еду и сон. Постепенно занятие начало приносить свои плоды, и ему стало под силу создать иллюзию небольшой комнаты, размером идентичной своей камере. С трудом, медленно, но теперь образ не разваливался на отдельные непроработанные куски. Придуманное помещение стало его новым временным домом.