Неписанная любовь (ЛП) - Ашер Лорен. Страница 6

Труса, который предпочитает прятать свой стыд за ложью.

— Я не очень в этом хорош, — говорю я.

Морщины рядом с глазами Элли разглаживаются, и она перестает глазеть на меня.

— Я тоже не эксперт в этом. Когда у меня возникают трудности со словом или предложением, я говорю что-нибудь нелепое, и это всегда смешит Нико.

— Должно быть, это мило, — я едва ли могу заставить своего сына разговаривать со мной дольше нескольких минут, но вот Элли смешит его без всяких усилий.

Ее ледяной взгляд возвращается с местью.

— Что это значит?

— Ничего. Я бы присоединился к вам, но у меня уже есть планы на завтрашний вечер с Джулианом.

Она сморщила нос, как обычно, когда я выводил ее из себя.

— С каких пор?

Примерно десять секунд назад.

— С сегодняшнего дня.

— Спасибо, что предупредил в последнюю минуту.

— А у тебя были планы получше? — вопрос прозвучал неправильно.

— Удивительно, почему у тебя нет настоящих друзей.

— Некоторые из нас предпочитают не тратить время на бессмысленные отношения.

Вместо того чтобы еще больше разозлиться на мои слова, Элли смотрит на меня взглядом, который я видел слишком много раз по всему городу.

С жалостью.

— Мне жаль таких людей, как ты, — говорит она, заставляя меня замолчать. — Ты работаешь весь день, чтобы держать всех на расстоянии, потому что один человек дал тебе для этого повод.

Скорее, три человека — двое из них привели меня в этот мир.

Но я не говорю этого.

Я вообще ничего не говорю.

Мне легче держать свои чувства в узде, когда я не признаю их. Называйте это трусостью или подавлением, но я предпочитаю термин «выживание». Потому что думать — значит чувствовать, а я не уверен, что смогу контролировать себя, когда начну.

Моя токсичная черта не в том, что у меня нет чувств, а в том, что я чувствую слишком много и сразу, поэтому я подавляю их, вместо того чтобы научиться с ними справляться. Я всегда был таким, задолго до того, как моя мать собрала чемоданы и бросила нас с отцом.

Элли качает головой.

— Неважно. А теперь, если ты меня извинишь, я хочу немного отдохнуть, — она обходит меня, и запах ее фруктового геля для тела остается в воздухе еще долго после ее ухода.

Глава 4

Рафаэль

Мой рабочий день проходит в напряженной обстановке: в приложении для поиска недвижимости «Dwelling», которым я владею и управляю, произошел сбой, а инвестор устроил неприятности, поэтому у меня пока не было возможности увидеться с Нико. К тому времени, когда я заканчиваю работу и выхожу из своего офиса, он уже ложится в постель, а Элли нет в его комнате.

Я задерживаюсь у его двери, пока вчерашние слова Элли снова не настигают меня.

Знаешь, если у тебя будет свободное время, тебе не мешало бы потренироваться с ним.

Прежде чем я решу отказаться от этой идеи, я стучу в дверь спальни Нико.

— Элли?

С трудом сдерживая ком в горле, я поворачиваю ручку.

— Нет. Soy yo (Это я).

Улыбка Нико померкла.

— Hola, Papi (Привет, папа).

Боль ударяет меня прямо в грудь при виде его разочарования, но я игнорирую ее, делая нерешительный шаг внутрь.

— Vine a decirte buenas noches (Пришел пожелать тебе спокойный ночи).

Он натягивает плед до подбородка.

— Buenas noches (Спокойный ночи).

Я присаживаюсь на край его кровати, чувствуя себя в данный момент скорее чужим человеком, чем его отцом.

— Хочешь, почитаем вместе сказку, прежде чем я уйду к дяде Джулиану?

— Нет, — поспешно отвечает Нико.

Острый укус отказа не мешает мне попробовать еще раз.

— Элли сказала, что мне будет полезно попрактиковаться с тобой в чтении по Брайлю.

На его лице мелькает выражение полнейшей паники.

— Почему?

— Потому что я не очень в этом хорош?

Он испустил долгий вздох.

— О.

Я объясняю его необычную реакцию тем, что он слишком взволнован перспективой провести время рядом со мной.

Я беру книгу на его тумбочке.

— Что скажешь?

Он качает головой.

— Я не хочу читать с тобой.

Его слова, сказанные шепотом, можно было бы выкрикнуть мне в лицо.

— Николас… — я набираюсь храбрости и делаю глубокий вдох, от которого болят легкие. — Я сделал что-то не так?

Он смотрит на книгу в моих руках с тоскливым выражением лица.

— Нет.

— Тогда почему ты больше не хочешь читать сказки вместе со мной?

Его губы поджимаются.

— Ты же не против почитать их с Элли.

От его дрожащего подбородка у меня в груди все болит.

Ты только делаешь хуже.

Напрягая мышцы, я кладу книгу обратно на тумбочку и целую его в макушку.

— Не волнуйся об этом. Я буду тренироваться самостоятельно и удивлю тебя своими навыками.

Он еще глубже погружается в матрас.

— Я люблю тебя.

Тупая пульсация понемногу стихает.

— Te quiero, mijo. Con todo mi corazón (Я люблю тебя, сынок. Всем сердцем).

— Прости, — бормочет он, когда я уже подхожу к двери.

— Тебе не за что извиняться. Просто знай, что я всегда рядом, если ты захочешь попробовать почитать вместе, — отказ в любом виде причиняет боль, но нет ничего больнее, чем получить его от своего сына.

Твой собственный ребенок не хочет видеть тебя рядом, мерзкий голос саморазрушения возвращается с новой силой.

Сын. Муж. Отец. Список моих неудач растет, и мне некого винить, кроме себя. Это я был слишком занят развитием своей компании, чтобы уделять внимание жене, и она нашла человека, готового занять мое место. Я не ожидал, что подача на развод даст моей бывшей зеленый свет на то, чтобы сбежать в Орегон со своим новым парнем и оставить все свои обязанности.

Свою ответственность за восьмилетнего ребенка, обожающего супергероев, увлекающегося музыкой.

Нико прерывает меня на середине моей нисходящей спирали, спрашивая:

— Ты можешь позвать Элли?

Я смертельной хваткой дергаю за ручку двери.

— Конечно.

— Я был удивлен, когда ты вчера попросил меня о встрече сегодня вечером, — мой кузен, Джулиан, опускается в кожаную кабину напротив меня, выглядя немного уставшим после долгого рабочего дня на одной из его строительных площадок. Его черная рубашка покрыта опилками, а щеки раскраснелись после работы под ранним июньским солнцем.

Может, мы и не братья, но благодаря похожим карим глазам, темным волосам и острым челюстям, унаследованным от отцов, мы можем обмануть любого, что мы братья.

В то время как Джулиан стрижет свои волосы, чтобы они были короткими, мои длиннее и отчаянно нуждаются в стрижке, о чем он говорит мне каждый раз, когда я его вижу.

— У тебя есть расческа? — спрашивает он.

— Да.

— Тебе подсказать, как ею пользоваться?

Я провожу руками по своим густым волосам.

— Твоя мама будет стричь меня завтра.

— Хорошо, потому что еще неделя и ты вступишь в клуб мужских пучков, — он притворно вздрагивает.

— Как будто я когда-нибудь позволю им настолько отрасти.

Он бросает на меня еще один взгляд.

— Снова, — добавляю я. После того как я подал на развод и узнал о дегенеративном заболевании глаз Нико, я не лучшим образом заботился о себе. У меня было слишком много проблем, чтобы думать о чем-то еще, кроме своего неудачного брака и расстроенного ребенка, поэтому уход за собой отошел на второй план.

— Пока мама будет тебя стричь, Далия может посмотреть твой гардероб. Она с удовольствием поможет тебе выбрать одежду для Гавайев, если ты ей позволишь, — глаза Джулиана сияют. У него всегда такое забавное выражение лица, когда он говорит о своей девушке и подруге нашей семьи, Далии Муньос.

Хотя однажды я укорил его за то, что он держался от нее подальше, мои опасения были необоснованными, потому что мой кузен никогда не был так счастлив, как в последние девять месяцев, когда они с Далией начали встречаться.