Неписанная любовь (ЛП) - Ашер Лорен. Страница 85

Рафаэль издает какой-то звук, и я поднимаю голову, чтобы увидеть, что он смотрит на меня с полуприкрытыми глазами.

— Что?

— Ничего.

— Очевидно, что-то заставило тебя так выглядеть.

Он прочищает горло.

— Когда-нибудь ты станешь хорошей мамой. Вот и все.

От его слов мне вдруг становится беспричинно тепло.

— Ты так думаешь?

— Я знаю это, — он отводит взгляд.

Я могу сказать, что его мысли устремляются к неприятным темам, и после веселой ночи, которую мы провели, я не могу с этим смириться.

— Ну, к сожалению, у меня сейчас полно дел в качестве мамы шести кошек.

Он застонал.

— Прошу, только не привязывайся к ним.

Слишком поздно.

— Ты уже планируешь от них избавиться? Я только начала давать им имена, — шепчу я, как будто котята нас слышат.

Его голова откидывается назад, прижимаясь к деревянной стене стойла.

— Ни у одного разумного человека нет шести кошек, Эль.

Он смотрит на меня, пока я беру еще одного котенка.

— Посмотри Стелле в глаза и скажи, что отдаешь ее. Попробуй.

Его губы подергиваются.

— Судя по голубой ленточке на шее, я уверен, что это мальчик.

Я сверкаю глазами.

— Я так и сказала.

— Стелла найдет себе новый дом, как только он станет достаточно большим.

Я показываю на серого котенка, прижавшегося к его груди.

— А Корона?

— Она тоже.

— Пожалуйста, не избавляйся от них, — я выпячиваю нижнюю губу, как это делает Нико. Я не ожидаю, что это сработает, но Рафаэль с трудом произносит следующую фразу, так что, возможно, это все-таки сработает.

На этот раз я протягиваю ему двух серых котят.

— Миллер и Сэм хотят остаться.

Его ничего не выражающее лицо ничего не выдает.

Я беру в руки последнего котенка. Он меньше остальных, со светло-русым мехом и белым пятнышком на макушке.

— Я позволю тебе дать имя этому последнему.

— Нет.

— Важно, чтобы отец был привязан к своим детям.

Он вздыхает.

— Ты хуже Нико, когда он хочет добиться своего.

— Я приму это за комплимент.

Он смотрит на котенка в течение самых долгих десяти секунд в моей жизни и вздыхает.

— Рубия.

— Мне нравится, — я улыбаюсь и целую Рафаэля в щеку в награду за его послушание.

— Но…

Я поворачиваюсь и смотрю на него своими лучшими щенячьими глазами.

Он прищуривается.

— Не смотри на меня так.

— Я сделаю все, чтобы оставить их.

Его ноздри раздуваются.

— Все что угодно?

Я киваю с ухмылкой.

— Это мы еще посмотрим. А теперь тащи свою задницу в мою постель, пока я не передумал.

Мое сердце пульсирует от потребности, настолько сильной, что я подпрыгиваю на месте. Когда я дотягиваюсь до защелки на стойле, Рафаэль окликает меня по имени, и я оглядываюсь через плечо.

— Да?

— Возьми белую коробку в моем шкафу, но, что бы ты ни делала, не открывай ее.

Я хлопаю ресницами.

— Что-нибудь еще?

— Избавься от одежды.

Глава 57

Элли

Раздеться и найти белую коробку, о которой говорил Рафаэль, было легко, а вот следовать его указаниям — нет. Мое самообладание подвергается испытанию, когда я борюсь между тем, чтобы выполнить приказ Рафаэля или ослушаться его.

Часть меня хочет второе, но что-то подсказывает мне, что нужно держать руки при себе и ждать, поэтому следующие несколько минут я провожу, ворочаясь в постели.

Рафаэль не торопится покидать амбар, и это только подстегивает адреналин в моем теле. У меня было достаточно партнеров, чтобы понять, что мне нравится в спальне, но у меня такое чувство, что Рафаэль собирается проверить эти идеи на практике, начиная с того, что, черт возьми, находится в белой коробке.

Она не больше коробки из-под обуви и весит примерно столько же, сколько пара ботинок. Я подумала, что это может быть вибратор из моей истории поиска, но начинаю сомневаться.

Специальный лубрикант? Набор затычек? Может, анальные бусы или зажимы для сосков?

В голове проносятся мысли о всех возможных вариантах, пока вдалеке не хлопает дверь. Волоски на моих руках встают дыбом, а кожу покалывает от звука шагов. Мурашки бегут по рукам, когда я натягиваю простыню и ложусь поудобнее на кровати.

Сердце замирает от топота тяжелых ног Рафаэля, поднимающегося по лестнице, хотя я едва слышу его шаги в комнате из-за шума крови, приливающей к ушам.

— Ты не заглянула внутрь? — он стягивает через голову рубашку и бросает ее на пол, а затем срывает с себя шорты. Он стоит передо мной в одних трусах, которые почти не скрывают его эрекцию.

— Ты заглядывала внутрь? — он выделили каждое слово.

Я напряженно качаю головой.

— Уверена? — он ставит одно колено на кровать, затем другое. Матрас прогибается под его весом, когда он ползет по моему телу.

— Я хотела, но не стала.

— Это моя девочка.

Я никогда не знала, как сильно я хочу быть его девочкой, пока он не сказал это. Мое сердце бешено бьется, удары становятся такими быстрыми, что я начинаю беспокоиться о здоровье своего сердца.

Он крепко целует меня. Никаких прелюдий или предупреждающих взглядов. Не дразнит, не кусает, не смотрит с тоской на мой рот. Просто его губы прижимаются к моим, пока весь мир не потемнеет за моими веками.

Наши рты сливаются воедино, а мои мысли рассеиваются, и я думаю только о нем. В какой-то момент он отстраняется, чтобы убрать простыню между нами, но через несколько секунд его рот снова оказывается на моем, как будто и не исчезал.

То, как Рафаэль целует меня, вызывает почти такое же привыкание, как и то, как его пальцы блуждают по моему телу.

Его прикосновения успокаивают и в то же время притягивают, и я никогда не чувствовала себя более желанной, чем сейчас, когда он отползает назад и оказывается между моих ног.

Он проводит руками по моим бедрам с такой нежностью, что я чувствую себя драгоценной. Как будто он проведет остаток моей жизни, показывая мне, что считает меня шедевром.

Не сломанной, как я когда-то себя называла, а любимой.

Возможно, он еще не произнес эти три важных слова, и я не жду, что это произойдет в ближайшее время, но, глядя в его глаза, я могу сказать, что он это чувствует.

И я тоже.

В моей груди теплеет, пока он не торопится доставить мне удовольствие. Рафаэль доводит меня до грани безумия своим языком, только чтобы вернуть меня с края несколько раз, пока я не начинаю извиваться под ним, умоляя его сделать хоть что-нибудь.

— Заставь. Меня. Кончить, — говорю я между сильными толчками, и он ухмыляется.

— Я работаю над этим.

— Ты чертова дразнилка.

Он хихикает, прежде чем присосаться к моему клитору достаточно сильно, чтобы помутнить мое зрение. Мой крик вознаграждается, и он погружает в меня свои пальцы. Я прижимаю его голову, удерживая ее на месте, пока его пальцы вливаются в меня с огромной скоростью.

Его голова зажата между моими бедрами, и они оказывают достаточное давление, чтобы удержать его на месте, пока он, наконец, не загибает пальцы и не нажимает на мой клитор, заставляя меня кончить.

Наслаждение накатывает волной, обдавая меня теплом. Рафаэль не перестает прикасаться ко мне, пока мое тело окончательно не затихает под ним.

Я почти ничего не слышу за своим тяжелым дыханием, но звук разрыва упаковки презерватива вызывает у меня интерес.

— Я думала, ты сделал вазэктомию.

— Да, — на его лице появляется странное выражение, и мне становится противно от того, что причина этого в первую очередь во мне.

Если он хочет быть очень осторожным, чтобы не иметь детей, это прекрасно. Я не виню его после последнего случая со случайной беременностью.

Вместо того чтобы задавать ему дополнительные вопросы, я сползаю с кровати и выхватываю презерватив из его рук. Он начинает протестовать, но слова замирают у него на языке, когда я опускаюсь перед ним на колени.