Четвертый ледниковый период - Абэ Кобо. Страница 33

– Что за дурацкие шутки? – растерянно сказал я. – Это же филиал ЦНИИСТа, моя лаборатория.

– Так точно, – отозвался шпион, отодвигаясь, чтобы дать мне выйти. – Так приказал Ёрики-сан…

Возражать и спорить не имело смысла. Я вышел и спросил вахтера. Все правильно, ответил вахтер, никакой ошибки нет, все уже собрались и ждут сэнсэя. Мой провожатый удовлетворенно закивал и стал поглаживать подбородок.

– В какой комнате?

– На втором этаже, в машинном зале.

В окнах второго этажа отражались закатные облака, стекла слепо отсвечивали белым блеском. Я попросил вахтера расплатиться за такси и пошел через двор. На полпути я обернулся. Вахтер испуганно глядел на мои гэта. А господин убийца неподвижно стоял рядом с ним, опустив длинные руки и улыбаясь.

У входа я переобулся в дзори, предназначенные для посетителей.

На первом этаже я заглянул в отдел обработки материалов. Неутомимый Кимура и его четверо молодых помощников методично и упорно рассортировывали и кодировали горы всевозможных данных, которые когда-нибудь для чего-нибудь могут пригодиться. Этот отдел можно назвать кухней для машины-предсказателя. Работа здесь монотонная, но требует большой точности, признает только факты, и никого здесь не волнует, идет эта пища машине на пользу или во вред. Говоря по правде, такая работа нравится мне больше всего. В отделе информации было пусто.

В коридоре второго этажа с его единственным окном было уже темно. Я прислушался, но ничего не услышал, кроме заглушенного уличного шума. Я осторожно подкрался к двери машинного зала и заглянул в замочную скважину, но ее заслоняла чья-то спина.

Я взялся за дверную ручку, быстро повторяя в уме то, что собирался сказать.

(«Кто вы такие?!. Кто вам разрешил? Возможно, вы какая-то комиссия, но я не могу предоставлять этот зал сборищу, о котором впервые слышу. Во-первых, машина-предсказатель находится под строжайшим контролем правительства. Даже я сам обязан докладывать о своей работе с нею. Итак, прошу дать мне объяснение. Я не могу допускать своеволия. Не знаю, господа, какие у вас права, но здесь, во всяком случае, за все отвечаю я…»)

И я, предвкушая эффект этой речи, распахнул дверь. Ледяной ветер пахнул мне в лицо, ожег глаза. И я замер, не в силах произнести ни слова. Все было совсем не так, как я ожидал.

Это я был таким, каким меня здесь ожидали увидеть. Четверо мужчин и одна женщина, улыбаясь, смотрели на меня. И я знал их всех, слишком хорошо знал. И все они были совершенно спокойны.

Слева за столом сидели господин Ямамото и Кацуко Вада… Напротив, между двумя блоками машины, стоял Ёрики… Можно было примириться и с тем, что тут же в углу оказался Соба, эта верная тень Ёрики… Но справа у телеэкрана я увидел еще Томоясу из комиссии по программированию! Это меня доконало. Я-то, разиня, считал Томоясу простым винтиком казенного механизма!..

Куда ни шло, если фигура злодея возникает перед тобой из мрака неизвестности. Гораздо страшнее обнаружить, что ты жил с ним бок о бок и ни о чем не подозревал. Я был ошеломлен, я понятия не имел, как нужно держаться. Мелькнула мысль, что самый ужасный из призраков – это чуть измененный лик хорошо знакомого человека…

– Мы вас ждали, – произносит Ёрики.

Он делает шаг вперед и жестом предлагает мне занять место в пустом пространстве посередине зала. Остальные просто и сдержанно здороваются со мной. Мне сразу становится легче. Ну, конечно, я ожидал чего-то совершенно необычного, и потому, видимо, самые заурядные вещи показались мне необыкновенными. На самом же деле все очень обыкновенно.

Я решил держаться как ни в чем не бывало. Усевшись на предложенный стул и вежливо склонив голову в сторону господина Ямамото, я с достоинством осведомился:

– Чем же мы будем заниматься на этом собрании?

– Рассмотрим вашу просьбу о разрешении на осмотр питомника подводных людей… – обычным своим серьезным тоном быстро проговорила Вада.

– В соответствии с вашим пожеланием, сэнсэй… – тут же добавил господин Ямамото и закивал с добродушной улыбкой на своей огромной, несколько растерянной физиономии.

Внезапно мне снова сделалось скверно. Нет, всетаки это очень необычно. Я уже не поспевал за стремительной сменой своих ощущений. Лицо мое оставалось неподвижным, но душа, сжавшись в комок, забилась в самые недра моего существа.

– Официально настоящее собрание, – сказал Ёрики, – называется «Комиссия лаборатории ЦНИИСТа при административном бюро компании по разработке и эксплуатации морского дна». Но это слишком длинно и к тому же не выражает с достаточной полнотой существа дела. Поэтому обыкновенно мы называем себя просто «комиссией бюро».

– Хотя мы всего лишь комиссия, с нами очень считаются, – заметил Соба.

– Совершенно верно, – сказал господин Ямамото, покачиваясь на стуле. – Я ведь, кроме того, еще и член правления. Меня назначили сюда наблюдателем именно в силу важности комиссии при машине-предсказателе…

Я опустил глаза и пробормотал бессильным голосом:

– Кто вам разрешил пользоваться этим помещением?

– Я, – прозвучал вдруг голос в динамике машины.

– Второе предсказание вашего будущего, сэнсэй, – подтвердил, словно оправдываясь, Томоясу и оглянулся на динамик.

Воцарилось неловкое молчание. Они меня жалеют, подумал я. Мне не было стыдно за свой жалкий вид.

Господин Ямамото чиркнул спичкой.

– Начнем?.. – тихо сказал Ёрики.

Соба включил магнитофон.

– Пожалуй, начнем, – сказал Ёрики. Видимо, он здесь за председателя. – В соблюдении каких бы то ни было формальностей нужды, пожалуй, нет. Главный вопрос, который мы должны рассмотреть, – это просьба… гм… Кацуми-сэнсэя о разрешении на осмотр и наше решение по этой просьбе.

– Решение определено выводом, – произнесла машина моим голосом, – следовательно, вопроса для рассмотрения нет.

– Правильно, – сказала Вада, наматывая на палец прядь волос. – Остается претворить решение в жизнь.

– Не спорю. Но комиссия обязана дать объяснения. Если вам не нравится выражение «рассмотрение вопроса», пусть будет «ответ на просьбу», что ли… Итак, сэнсэй, принимая во внимание вывод, мы, к сожалению, вынуждены были отказать вам в вашей просьбе. Причина отказа заключается в том, что вы задумали убийство, сэнсэй, вы намерены совершить преступление, именуемое детоубийством. Мы отказываем вам, чтобы предотвратить это преступление…

Я проглотил слюну и поднял глаза. Но я не мог выразить словами то, что думал. Ёрики продолжал, словно успокаивая:

– Вместо осмотра, чтобы вы имели возможность полностью уяснить положение дел, мы намерены предложить вам посмотреть на телеэкране будущее подводного человека, предсказанное машиной. Это решение принято только нашей комиссией, но нам кажется, что это даст вам больше, нежели осмотр. А затем мы перейдем к выводу, о котором здесь уже говорилось. Разумеется, сначала мы объясним вам, как и почему был сделан этот вывод. Одновременно вы получите представление об истинной сути того, что происходило за последние несколько дней.

– А ведь убийцей оказался ты! – крикнул я старческим визгливым голосом, испугавшим меня самого.

– Вы уже давно об этом знали, сэнсэй… Только нельзя отрывать это от всего остального… Нужно понять это в связи с целым… иначе говоря, из каких соображений…

– Поэтому, – раздраженно прервала его Вада, – не лучше ли начать с вопросов, которые представляются сэнсэю самыми значительными? Например, когда и для чего было сделано второе предсказание его будущего…

Да, вероятно, мне хотелось знать это больше всего. Но я чувствовал, что меня видят насквозь, и был оскорблен. Подумать только, даже эта Вада уже давно считает меня безнадежным невеждой! Это было нестерпимо. Я брякнул первое, что мне пришло в голову. Именно брякнул:

– Прежде всего я хочу знать, что это за вывод, о котором здесь толкуют?

– Видите ли… – проговорил Ёрики как бы в затруднении и огляделся.

Но остальные молчали, разглядывая свои ногти. Видимо, Ёрики понял это молчание как поддержку и, медленно облизнув губы, сказал: