Один удар (СИ) - Куприянова Мира-Мария. Страница 83

— Вот как, — ухмыльнулся король и задумчиво взглянул на брата — Знаешь, Никай… мне нужно время. Сейчас я узнал слишком много нового. Не скажу, что приятного. И я хочу все как следует обдумать.

— Насчет трона? — напрягся регент.

— О, нет. Насчет трона, думаю, мы все решили. Так или иначе, в зависимости от фактов. Тут ты прав.

— Тогда…

— Я устал сейчас, Никай. Если позволишь, я бы хотел привести себя в порядок и немного отдохнуть перед ужином. Я дам тебе знать, что решил.

— Киран…

— Увидимся на ужине, — с нажимом произнес король и легонько кивнул на дверь.

Глава 35

Вот никогда не была наивной. И дурой тоже не была. И, сдается мне, что в том числе и по этим причинам количество моих полноценных отношений в реальном мире катастрофически стремилось если не к нулю, то к совершенно грустным цифрам, вполне отслеживаемым по пальцам одной руки.

Ну, что поделать? Сперва анализировать и подозрительно относиться к красивый жестам учили юношеские комплексы. Потом стремительно развиваемый интеллект. А после и просто жизненный опыт в купе с обильно льющимися на меня эпистолярными изысканиями талантливых, но уже не раз обжегшихся дурочек. И вот, что самое интересное, я оказалась в тех самых жалких пяти процентах населения, которые способны-таки были учиться на чужих ошибках. Потому и разбитого сердца у меня ни разу не было. Это плюс. Правда, и воспеваемой поэтами горячей и обжигающей я тоже как-то не обрела. Возможно, это минус. Но не факт.

В общем, опыта у меня было может и не много. Зато теории хоть отбавляй. Причем и бытовой, основанной на завываниях подруг и заливаниях их же спиртными напитками. И откровенно фантезийной, где врали, изменяли и всячески пользовались наивными героинями не абы кто, а настоящие рыцари, эльфы, драконы и короли. А в моем конкретном случае я прямо сорвала джекпот. Так что, считаю что все грехи и минусы книжных героев можно было смело умножать на три и возводить в степень. Ибо лично мной теперь пренебрегал, манипулировал и откровенно что-то за моей спиной затевал прямо «три в одном»: охрененный мужик, король и дракон сразу.

Не, сперва я еще не чухнулась. Сперва я в духе тех самых классических героинь наивно поверила в его отговорки о чрезмерной занятости, светских обязанностях и дипломатической миссии. Потом слегка напряглась, когда сообразила, что как-то уж слишком качественно все эти пункты сошлись в лице одной единственной принцессы Леаторы, время на которую, как ни странно, находилось всегда. А затем я поняла, что меня попросту держат за идиотку.

Осознание пришло внезапно. Только вот как-то запоздало. Не иначе, чем я все это время была в анабиозе, отчего-то упорно игнорируя и проблески интеллекта, и пресловутую чуйку. И даже свербящее в моей упругой попе предчувствие надвигающейся грозы. Ведь проскальзывали сомнения в моем заплывшем розовым киселем мозгу! Точно проскальзывали! Но я в кой это веки решила быть не умудренным опытом редактором с ядовитым языком и острым умом, а обычной такой романтичной идиоткой. И была я ею не много не мало, аж неделю. И что бы не всплывало в моем мозгу за эту неделю, помимо слюней от взгляда на ошеломительно недоступное тело Кирана Четвертого, все было предано анафеме. Четвертовано и сожжено на костре, с дикими воплями: «Гори, ведьма страшная! Я влюблена и счастлива! Я обожаема и любима! И я читала много разных книжек, пока их правила. Там всегда драконы любят насмерть, вопреки гастриту и несварению. Остальное есть ересь и словоблудие. Всем смерть!».

И это я, между прочим, голосу разума кричала!

Ну какой смелый таракан в моей голове после такого бы рискнул подтянуть факты друг к другу и предъявить мне на размышление? Все было аккуратно мной отодвинуто, спрятано и отложено «на завтра». Ибо в каждой женщине живет Скарлетт О’ Хара, которая всегда точно знает, что нужно ценить счастье момента и не думать о будущем. Дура.

Так вот, моя внутренняя Скарлетт в муках сдохла, своим бренным ментальным телом дав удобрение росткам адекватности, как раз неделю моей доверчивости спустя. В тот самый час пополудни, когда после обеда порядочные леди предпочитают пережидать знойный день в прохладе своих покоев, нежась в легкой дремоте или почитывая что-то наивно-романтичное под шелест легких занавесок. Собственно, мои планы тоже были примерно такими. Особенно после того, как Киран, удручённо поджимая губы и вздыхая, сообщил, что вот опять ну никак не может провести со мной время. Как раз после обеда будет вынужден посвятить несколько часов разбору многочисленных бумаг, заваливших его кабинет за время его легкомысленного ими пренебрежения. А он, все-таки, король. И долго пренебрегать делами не может. Привет мне от дракона. Люблю, скучаю.

Покивав с умным видом и жалостливым взглядом, я грустно чмокнула заваленного этими самыми делами короля в выбритую щеку и вернулась к себе, как раз раздумывая чему отдать предпочтение в этот душный полдень — поеданию фруктов под шелест страниц, или послеобеденному сну. Когда в мою дверь тихо постучал лакей и передал мне аккуратно сложенный вчетверо лист писчей бумаги. Дожидаться ответа слуга не стал, из чего можно было сделать вывод, что письмо носит лишь уведомительный характер. А, потому, не особо торопясь я спокойно прошла в комнату, схватила по дороге сочную грушу, и уселась в уютное кресло у окна. Чтобы миг спустя уже суматошно вскочить на ноги, подавившись истекающим соком куском фрукта, и кинуться в коридор, в тщетной попытке вернуть почтальона.

Записка не имела подписи. На тонкой, гладкой бумаге аккуратным почерком, напрочь лишенным каких-бы то ни было отличительных черт, было весьма лаконично выведено: «Встретимся через четверть часа в саду, на тисовой аллее. Нам нужно поговорить». И на этом все!

С грустью обнаружив, что слуга успел скрыться в неизвестном направлении и помочь мне с опознанием отправителя не сможет, я еще раз внимательно посмотрела на письмо.

Бумага была явной дорогой. Но мы все-таки в королевском замке! Доступ к писчим принадлежностям мог получить кто угодно, при желании.

Почерк выдавал образованного человека, посвятившего не единый час чистописанию. Но и в этом, увы, в сложившихся обстоятельствах было маловато индивидуальности. Полностью лишенный излишних завитков и украшений, он мог с легкостью принадлежать как мужчине, так и женщине. Что тоже, как вы понимаете, нисколько не сужало круг предполагаемых источников.

Сестра, соизволившая прервать свой молчаливый игнор? Регент, с которым после пресловутого разговора в коридоре мы снова вернулись в вежливое безразличие? Да, черт побери, это мог быть бы даже Рон Соловат, вот уже неделю передвигавшийся за моей спиной смурной тучей и все больше мрачнеющий день ото дня. Откуда я знаю, какой у него почерк? К слову, почерк сестры и Никая для меня точно такая же загадка. Так что, оставалось решить: смогу я задавить в зародыше собственное любопытство в угоду здравому смыслу и безопасности, или образная кошка снова сдохнет, влекомая загадочными непонятностями.

«А вдруг… это Киран?» — истерично затрепыхалось в предвкушении мое тупое сердечко — «Ну, конечно! Мы неделю наедине не были. Его так завалили делами, что даже вздохнуть некогда, бедному, было! Он соскучился. Вырвал минутку из своего плотного графика и вот, придумал для меня романтический сюрприз!»

Ну и? Были ли у вас сомнения, что я далее сделала? У меня вот точно их не было…

И вот, значит, иду я тихо по тенистой аллее. Красивая вся такая. Платье на мне нежно-зеленое, в синий градиент к подолу. Шпильки с голубым эрнейским жемчугом в полураспущенных темных локонах. Иду, осматриваюсь. Жду, когда из кустов хоть кто-нибудь на меня да выскочит. Выпрыгнет, зарычит, обнимет до хруста в ребрах. А там разберемся по тексту. От предвкушения у меня чуть подрагивают пальчики. Идиотская улыбка непроизвольно растягивает губы, как я ни стараюсь принять вид ничего не понимающий дурочки. Иду и жду. Вокруг полуденная тишина залитого солнцем сада. Тихий стрекот невидимых глазу цикад и ленивая птичья трель в прохладе густо сплетёных ветвей. И никого. И мертвые с косами стоят… хотя, это из другой книги, конечно.