Эпоха Мары (СИ) - Коруд Ал. Страница 47
— Смерть!
Процедура повторилась. В этот раз лишь лицо осужденного на казнь выдавало намного больше эмоций. Бедолага до самого конца наделся на лучшее, и надежда покинула его взгляд последней. Так, один за другим в страшных муках умирали наемники, пришедшие на чужую землю убивать. И убивать безнаказанно для себя. Не секрет, что спецназ Альянса не брезговал уничтожением случайных свидетелей. Женщин и детей лишали жизни лишь для того, чтобы скрыть свои действия. Хороший конец для подобных уродов. Они ведь на самом деле знали, против кого воюют и подписали все документы. Кто с мечом к нам придет…
Единственная женщина в отряде, Master Aircrew, попавшая в программу по феминистской разнарядке, устроила напоследок жуткую истерику с соплями, опрудилась, так и сдохла с обоссанными штанами. Впрочем, она не одна. Вид близкой и неминуемой смерти действовал безотказно. Поняв, что её не миновать командос, из Скандии открыто слал проклятия Чурнорусам и обещал всем восточным унтерменьшам скорую расправу. Так и помер непокаянным.
Камера обошла по кругу висящие в петлях трупы, запечатлевая искаженные в муке лица. Убивали наемников безжалостно. Ну, так никто их в гости и не звал. Затем свет в помещении начал гаснуть, и объектив крупным планом показал Прокуратора.
— Это наш первый уд Справедливости. И не последний. И прошу запомнить — они не были военнопленными, а татями, прокравшимися к нам без закона ночью. Потому и поступать мы с подобными непрошеными гостями будем таким же образом. Как и с теми, кто убивал росских детей, женщин, военнопленных. Кто затеял эту бойню и прячется за спинами охраны, — голос страшного человека понизился до пронзительного шепота. — Мы знаем вас всех поименно. Мы найдем вас. Мы будем судить вас. И мы казним вас.
Изображение исчезло в один миг. Как будто не было жуткого бетонного «колодца» и не менее ужасного палача. Наверное, этот переход напугал зрителей не меньше, чем сцена натуральной казни. Ведь та была незатейлива, без отрубания голов и конечностей, но от этого не менее ужасной.
В это час мир перешел Рубикон, подняв планку бесчеловечности еще выше. Наступала Эпоха людоедов! Так и не мы Это начали, но в наших силах закончить.
Глава 30
Тропинками Мары
Где-то в небесах
Огромная птица из металла чертила небо как школьную доску. Первый гвардейский авиационный полк Чернорусии отрабатывал свое гордое звание.
— Пошел на боевой.
— Понял. На боевом чисто.
— Первый свободный… — в эфире невнятный хрип.
— Главный включен.
— Чисто.
— Питание включено…
— Уход вправо, второй подканал загорелся.
— 754, Слейны, пуски по вам. Предположительно три… Уходите, работу запретил.
Скороговоркой, нервный голос:
— Семь, полсотни четыре, приняли? Уходим, уходим, с отстрелом!
— Отстреливаю…
— Андрюх, давай вправо!
В эфире слышно тяжелое до боли дыхание пилота. Боевая машина идет на пределе перегрузок, удирая от пусков ПВО Альянса. Полученные в обход всех соглашений ЗРК «Слейны» стали проклятьем авиации РК в первое лето сражений. Лучшие из лучших упали тогда с небес.
— 754, уходим с маневром, как поняли?
Ответ частит:
— Да уходим, уходим!
— Бля…
— Ничего не наблюдаю. Как увижу, скажу!
— Понял! Слейн работал,
— Понял, понял.
Еле разборчиво:
— Смотрю, смотрю, пока ничего не вижу!
— Слейн продолжает работать. Маневрируй, маневрируй!
— Наблюдаю пуск по вам, азимут 350, дальность 80!
— Уходим вправо, курс двести сорок, под ракурс уходим…
Тяжелый голос:
— Понял!
В эфире появляется оттенок бодрой паники:
— Высота малая, триста. Уходите, по вам пуски, пуски.
— Две тысячи берем, Андрюха.
Обстановка в небе быстро накалялась.
— 754, от вас азимут 350, дальность — 70.
— Уходим, Андрюха, уходим!
— Высота 25000, скорость 4000!
— Уходим!
Скороговорка улетает ввысь:
— 754, от вас азимут 350, дальность — 50, — ракеты все ближе. — Идут в вашу сторону, маневрирует.
— 1800…
— Давай давай давай!
— 754, уходим вправо под ракурс, под ракурс.
— Да уходим мы блядь…
Тяжелое дыхание смерти прощупывается в эфире:
— Ракета смещается влево.
— Перекладка, Андрюха! Влево, Андрюха.
— 754, ракета вправо смещается, идет на вас! От вас азимут 350, дальность — 60
— На… на курс 120, Андрюха!
— 754, от вас азимут 350, дальность — 50… Маневрируем, маневрируем! 754, идет в вашу сторону!
— Давай, давай!
— Ниже, понял!
— Малая высота триста метров, от вас азимут 350, дальность — 50, также идет в вашу сторону.
Летчик обреченно выслушал новость о еще одной ракете, выпущенной по ним, и неимоверно тяжело дышит.
— 754, влево маневрируем, влево маневрируем…
— Понял!
В эфире отчаянно кричат, уже не веря в удачный исход:
— Маневрируй, маневрируй, давай! Влево маневрируем… Дальность 30. Догоняет! Влево маневрируем… Она сместилась… — летчик молчит, лишь слышно его прерывистое дыхание. — Максимальные обороты!
Отчаянный хрип:
— Вспышку увидел сзади.
— Слейн продолжает подсвечивать. 754, влево маневрируем, влево маневрируем. Курс 90, курс 90, маневрируем. 754, наблюдаем вас по ответу за Рижем… Ракета пошла мимо вас. Продолжаем курс 90!
— Продолжаем, продолжаем!
— Перемещаемся вправо, на курс 120.
— Слейн продолжает подсвечивать, уходим!
Вязкое тяжелое дыхание еле пробивается в эфир. Костлявая карга уже одной рукой дотянулась до пилотов.
— У-у-у-у, блять!
— 813, 754 на связи?
— Да-да-да!
— 754, на связи?
— Да!
— Давай, братишка, уходи, маневрируй!
— Маневрирую!
— 754, вам на курс 120, вам на курс 120. Как приняли?
— Понял!
В небе продолжалась борьба не на жизнь, а на смерть.
— Фу, блядь!
— Скорость максимальная!
— Ни хрена себе!
Видимо, лётчик удивился переносимым перегрузкам.
— Сука…Витя, доволен? Витёк? Витя, я тебя не слышу.
— Охрененно!
— Не слышу…
— Да, я на связи.
— Щас связь есть?
— Вы принимаете 754го?
— Фу, блядь!
После паузы:
— Ага…
— Витя? Я видел вспышку сзади себя. И по ушам вдарило…
— И у нас связь пропала…
— Фу, сука… Больно, блядь, руке, сука.
— Витя, ты меня не слышишь?
Глухой ответ:
— Я тебя не слышу!
Самолет поврежден, но цел. Но радостный голос озаряет эфир:
— Пидары, сосите ноги!
Слышится кашляющий смех только что ушедших от неминуемой смерти пилотов. Боевая машина идет домой. В этот раз им повезло. Мара лишь коснулась их своей дланью.
В резерве
Незнакомый капитан устроился на снарядном ящике и курил с таким аппетитом, что даже некурящие потянулись за сигаретой. На полигоне было стыло, грязно, но жарко. Каждое слово приданного к учебной части инструктора падало на землю как пуля. А тренировались здесь люди уже обстрелянные и жеваные войной.
— Учёба — не совсем бой. На занятиях в целях сокращения времени мы сразу учим, как вести себя в бою. Но ведь, парни, многое выходит за рамки боя. Как, например, построить себе укрытие, как его облагородить, как обзавестись электроэнергией, где найти воду, что там слышно по еде и так далее. Напоминаю, что восемьдесят времени на войне — это бытовуха. Даже на передовой мы хотим комфорта. И чтоб этот комфорт был, надо над эним работать в свободное от задач время, в ваше личное время. А это те самые восемьдесят процентов времени.