Если вы дадите миллиардеру невесту (ЛП) - Айнерсон Энн. Страница 40

Харрисон потирает виски, испуская раздраженный вздох.

— Давай-ка я проясню ситуацию. Ты хочешь, чтобы я позвонил Доусону Тейту, парню, который имеет репутацию человека, заставляющего взрослых мужчин плакать на суде, и попросил его об одолжении? Он не делает ничего бесплатно.

— Сделай это для Эверли, — подбадриваю я его. — Ее придурок-бывший изменил ей и заслуживает того, что с ним приключится. Уверен, Доусон с радостью направит свое сдерживаемое разочарование на месть обманщику и лжецу.

— Хорошо, — с покорным вздохом соглашается Харрисон. — Но когда Доусон позвонит, чтобы получить деньги за свою услугу, разбираться с этим будешь ты.

— Конечно, без проблем. — Я отмахиваюсь от него.

Ради Эверли я готов на все, даже заключить сделку с дьяволом, который носит костюмы на заказ и стремится уничтожить своих врагов без пощады.

Откинувшись в кресле, с довольной ухмылкой кривлю губы, представляя себе реакцию Лэндона на потерю работы. Если повезет, Доусон доведет его до слез, сообщая эту новость. Именно маленькие победы приносят мне радость.

— Ты должен мне сто баксов. — Дилан подталкивает Харрисона. — Принести обед Эверли и отомстить ее бывшему — это считается.

— Нет, не считается. Он еще не сказал слово на букву «Л», — возражает Харрисон, отмахиваясь от руки Дилана.

Мой взгляд метается между ними.

— О чем, черт возьми, вы говорите?

Теперь я понимаю, что чувствовала Эверли, когда мы с братьями обсуждали приобретение в доме моих родителей, а она не знала, что происходит.

— О, ничего особенного. Мы поспорили, сколько времени тебе понадобится, чтобы предъявить свои права на Эверли. Я поставил меньше трех недель, а Харрисон сказал, что месяц.

— Она моя жена, почему бы и нет?

— О, черт возьми, — жалуется Дилан Харрисону. — Это самое близкое к признанию в любви, которое мы собираемся получить.

— Отлично, — ворчит Харрисон, доставая бумажник и вытаскивает стодолларовую купюру. Он кладет ее в протянутую руку Дилана.

— Думаю, это первый раз, когда я выиграл пари с тобой. Я это точно подстроил. — Дилан протягивает купюру с триумфальной ухмылкой.

— Не привыкай к этому, — насмехается Харрисон.

Могу ли я полюбить Эверли? Ни к кому другому я не испытывал таких чувств. Я скучаю по ней, когда мы не вместе, и постоянно думаю о ней.

Мое сердце колотится, когда она входит в комнату, и нет ничего, чего бы я не сделал ради нее. И сама мысль о том, что между нами все закончится, вызывает у меня физическую боль. Но разве это и есть любовь?

— Почему бы нам не поговорить о работе, раз уж это рабочее совещание, — вмешиваюсь я.

Я бы предпочел обсуждать что угодно, только не сложные эмоции, которые я испытываю к своей жене.

Харрисон и Дилан смотрят на меня так, будто я говорю на тарабарском языке.

— Кто ты такой и что ты сделал с Кэшем Стаффордом? — Дилан игриво насмехается.

— Он работает дольше и приходит раньше обычного, — добавляет Харрисон.

— Разве не этого ты хотел?

— Я благодарен тебе за то, что ты взялся за дело. Похоже, Эверли оказала на тебя хорошее влияние. — Он прочищает горло. — Ты прав. Нам пора переходить к делу, поскольку через двадцать минут у меня встреча с советом директоров, — говорит он, сверяясь с часами. — Они хотят получить свежую информацию о приобретении и узнать, как поживают молодожены.

Мои брови взлетают вверх.

— И что ты им сказал?

— Что вы наслаждаетесь каждым мгновением молодоженов и не вмешиваетесь в большинство обсуждений приобретения.

На той неделе, когда мы с Эверли вернулись в Лондон, Харрисон сообщил совету директоров новость о нашей свадьбе.

Как и ожидалось, члены совета директоров были обеспокоены тем, что наша свадьба состоится до завершения деловой сделки, но Харрисон снял их опасения, убедив, что мы влюбились друг в друга после воссоединения и не можем дождаться свадьбы.

— Как продвигается глубокий анализ компании «Таунстед Интернэшнл», Дилан? — спрашивает Харрисон.

Я наклоняюсь вперед в своем кресле, заинтересованный. Поскольку мне пришлось не участвовать в ежедневных обсуждениях сделки, я с нетерпением жду новостей, которые получаю во время наших звонков.

— Мы столкнулись с некоторыми аномалиями в финансах, которые требуют дальнейшего расследования, — объясняет Дилан, поправляя очки на носу. — Финансовые отчеты по Европе в полном порядке, — проблема, похоже, в их североамериканском подразделении. Нам потребовалось время, чтобы получить дополнительные документы, но теперь они у нас есть, и я и моя команда представим тебе полный отчет к началу следующей недели.

Я не удивлен, что в той части бизнеса, которой управляет Ричард, происходит что-то сомнительное. По моим наблюдениям, Эверли и ее сводные братья управляют своим лондонским офисом как крепким кораблем. По мне, так они должны управлять всей компанией.

— А Ричард не пытался снова зайти к тебе в офис? — спрашивает Харрисон.

— Нет, он не возвращался в Лондон, насколько я знаю.

После инцидента в моем офисе он не связывался с Эверли напрямую, но это не мешает ему присылать ей по электронной почте задания, которые заставляют ее работать до глубокой ночи, как только я ложусь спать.

— Хорошо. Адвокат велел ему держаться подальше от всех офисов «Стаффорд Холдингс» и сообщил, что все, что связано с приобретением, должно проходить через наши юридические службы.

— Пожалуйста, держи меня в курсе. Я не хочу ничего скрывать от Эверли, особенно когда это касается ее.

Если ее отец замешан в каких-то сомнительных делах, я хочу быть уверен, что это не отразится на ней негативно.

И она заслуживает того, чтобы знать правду, если он замешан в чем-то, что ему не следует делать.

Я просыпаюсь, когда первые лучи солнца проникают в окно.

Часы на моей тумбочке показывают 6:13 утра. Стону, расстроенный тем, что не могу заснуть.

Как и каждое утро, Эверли раскинулась на моей груди, положив руку мне на живот. Ее пухлые губы слегка приоткрыты, так как она крепко спит. Мой твердый член прижимается к ее бедру, напрягаясь в боксерах.

Я выскальзываю из постели, стараясь не разбудить ее, и направляюсь в ванную, закрывая за собой дверь. Если бы у меня было хоть немного самообладания, я бы принял холодный душ, как делал это по утрам в последнее время, но мне отчаянно хочется разрядить свой ноющий член.

Включив кран, я разделся и шагнул под струю горячей воды.

Мои глаза закрываются, когда я представляю, что Эверли здесь, со мной.

В моем воображении я стою перед ней на коленях и раздвигаю ее ноги, осыпая поцелуями кожу. Мои руки обхватывают дрожащие бедра, и я вылизываю ее киску длинными, уверенными движениями.

Поднимаю взгляд, чтобы увидеть на ее лице выражение желания, когда я погружаю два пальца в ее тугую киску. Пальцы путаются в моих волосах, пока я усердно тру клитор, приказывая ей быть хорошей женой и кончить для меня. Она выгибает спину, кончая, и выкрикивает мое имя.

Из моего рта вырывается тихий стон, когда в голове прокручивается яркая сцена. Я упираюсь рукой в стену, а другой поглаживаю свой твердый член, отчаянно желая облегчения. Дыхание вырывается наружу, и я сжимаю руку сильнее, когда в моих мыслях возникает еще одна фантазия, ясная как день.

Одной рукой я обхватываю бедро Эверли, а другой — ее грудь, когда вхожу в нее сзади.

Откидываю ее голову назад, чтобы видеть безудержное выражение лица, когда она принимает мой член в свою скользкую киску.

— Святой черт, Эв, это так приятно, — стону я, накачивая свой член.

В воздухе появляется едва заметная прохлада, и я оглядываюсь, чтобы увидеть Эверли, стоящую в дверном проеме. Она настоящая. Ее рот приоткрыт, она смотрит на меня через стекло, взгляд прикован к моему члену.

Несмотря на пар и мою похотливую дымку, я не могу не заметить, что она без лифчика, ее соски, покрытые камушками, проступают сквозь белый топ.