Миллиардер из Кремниевой долины. История соучредителя Microsoft - Аллен Пол. Страница 21

Я вернулся в Альбукерке в качестве «директора MITS по программному обеспечению» после Пасхи, в апреле 1975 года. Попросив авансом зарплату за две недели, я поселился в мотеле Sand and Sage на Централ-авеню, старом Шоссе 66, прямо через улицу от Кал-Линн. Это оказалось кстати, потому что у меня не было автомобиля («Крайслер» я оставил Биллу; он одолжил его знакомому; дальше следы теряются).

Отдел программного обеспечения MITS располагался в дальнем конце здания, по соседству с мастерской по ремонту пылесосов. Зал был площадью, пожалуй, в тысячу квадратных футов: приемная с терминалами вдоль стены, а потом ряд комнатушек без дверей; в каждой едва помещались стол и два стула. Я занял комнату поближе к входу – я мог выбирать, поскольку подчиненных у меня еще не было. Месяц спустя ко мне присоединился Гэри Раньян – Эд нанял его разрабатывать внутреннюю систему бухучета; а еще через месяц у меня появился секретарь. Чтобы в офисе не было чересчур шумно, Гэри, когда собирался печатать, увозил телетайп в туалет.

Я появился в разгар суматохи – весь свободный персонал отвечал на звонки покупателей и разбирал кучу невыполненных заказов. Через несколько дней после моего появления компания выпустила первый номер журнала Computer Notes под редакцией Дэвида Баннелла – один из первых журналов, посвященных микрокомпьютерам. На обложке Дэвид объявил о появлении нашей программы: «Бейсик для “Альтаира” – готов и работает». Хотя до первых поставок оставалось несколько месяцев, Эд Робертс понимал, что наша программа дала «Альтаиру» стратегическое преимущество над будущими конкурентами. Наше сотрудничество являлось идеальным симбиозом. Мы с Биллом выиграли от дистрибьюторских и маркетинговых сетей Эда, а MITS, классический первооткрыватель, вырывался вперед с помощью нашего удобного для программистов языка; мы также гарантировали поддержку и развитие.

Пока Билл трудился в Гарварде, разрабатывая более мощные версии нашего Бейсика – для 8 и 12 килобайт памяти, я целыми днями проводил консультации с Биллом Йейтсом и помогал отвечать на технические вопросы от наших все более многочисленных клиентов. Я показывал машину торговым агентам и принимал нескончаемый поток звонков от расстроенных покупателей. Собрать «Альтаир» было непросто – требовалось припаять тысячи контактов, прежде чем включать питание. Среди наших клиентов были инженеры, но попадались юристы и автомеханики, не имеющие подготовки в компьютерных технологиях. Потратив месяцы на сборку, они набирали тумблерами маленькую демонстрационную программу. А потом звонили мне.

КЛИЕНТ: Похоже, мой «Альтаир» не работает.

Я: На панели горят все лампочки?

КЛИЕНТ: Да, все горят, но он все равно не работает.

Я: Ясно, вам нужно купить память.

КЛИЕНТ: Понял, память. А что это?

Вот в чем была проблема: чтобы повысить прибыль, MITS перестала поставлять малюсенькую 256-байтовую карту памяти, которая прилагалась к первым комплектам по 398 долларов. Если машина запускалась без карты памяти, горели одновременно все лампочки – плохой знак. Я сообщал несчастному клиенту, что ему нужен хотя бы один килобайт статической памяти (176 долларов в наборе) или четырехкилобайтная плата динамической памяти (264 доллара). Мало кто раздражался или сердился. Люди были просто счастливы иметь свой собственный компьютер – и я понимал их чувства. Я испытал восторг, когда Эд выделил мне «Альтаир» для домашнего пользования.

Некоторые звонки немного озадачивали. Один клиент сказал:

– У меня проблема, вот послушайте.

Дальше я услышал звук телефонного модема, жуткий скрежет, от которого чуть не лопнули барабанные перепонки. Клиент спросил:

– Как по-вашему, RS-232 должен так звучать?

Я объяснил, что не могу определить проблему на слух, потом помог найти решение.

Эдди Карри, генеральный менеджер Эда Робертса и его смягченная копия, общался с клиентом, который утверждал, что его «Альтаир» не хочет работать правильно, поскольку они с компьютером не сошлись характерами. Эдди сказал ему:

– Но что мы, по-вашему, можем сделать?

– Может быть, – предложил клиент, – вы пришлете мне другой «Альтаир», который мне будет ближе?

Летом, когда занятия в Гарварде завершились, Билл и Монте присоединились ко мне в Альбукерке. Мы сняли меблированную квартиру с двумя спальнями на первом этаже «Порталс», в пяти минутах езды от MITS. Это был стандартный дом, с лохматыми коврами и с бассейном, которым мы не пользовались.

Позже к нам добавился Крис Ларсон, ученик Лейксайда, которого мы когда-то привлекали к Traf-O-Data. Мы с Биллом заняли по спальне, а Монте и Крис обходились диваном и полом.

Нужен был транспорт, и я купил свой первый автомобиль – хэтчбэк «Шеви Монза» цвета синий металлик. Мы выбирали машину вместе с Биллом и на обратном пути намучились. Я раньше не пользовался машиной с ручной коробкой передач; через каждые двадцать футов заедало сцепление и мотор глох. Билл попробовал сесть за руль, но с тем же результатом. «Монза» была мощной тачкой с восьмицилиндровым двигателем, и я запарывал сцепление раз в год.

Я целый день занимался делами MITS, а потом оставался на работе, и ко мне подтягивались Билл, Монте и Крис, чтобы трудиться над Бейсиком. Я договорился о недорогом машинном времени с администрацией школьного округа – у них PDP-10 были свободны по вечерам. Отредактировав программы на надежном телетайпе ASR-33, мы каждый день посылали кого-нибудь одного в школьный офис, чтобы забрать распечатки с их скоростного принтера. Позже мы арендовали терминал DECwriter и поставили его у себя в гостиной.

Самым ярким событием дня становились наши трапезы: кафетерий Furr’s с жареными цыплятами, Mr. Powdrell’s Barbecue с бутербродами с говядиной, «Джон Сильвер», когда мы тосковали по морепродуктам Сиэтла. После напряженной работы мы часто заворачивали к «Денни», где вели себя так возбужденно, что пугали официанток. Помню, как-то вечером официантка, оглядев наши бледные лица, спросила:

– Вы что, на стимуляторах?

– Нет, – ответил Монте. – Мы программисты.

После ужина мы часто ходили смотреть новый боевик, прежде чем возвращаться в офис и снова программировать часами. Добравшись наконец домой, я, чтобы сбросить напряжение, врубал свой «Стратокастер» и пробовал играть с «Аэросмитами» или Джими Хендриксом (Монте предпочитал ELP – Эмерсона, Лейка и Палмера; Билл играл ритм-н-блюз или орал на пределе легких «Мой путь» Фрэнка Синатры). Однажды ночью я лежал в темноте на кровати, и вдруг кто-то влез через окно в мою комнату. Я заорал, и человек удрал. Через несколько ночей мой бесценный «Стратокастер» пропал.

Лето проходило, а Билл и Монте завели привычку работать до рассвета – или пока нам не отключали связь. Как сейчас вижу: Билл отлаживает Бейсик на телетайпе в углу, пролистывая распечатки у себя на коленях и яростно набирая текст. Он всегда находился в одном из двух бинарных состояний: или полный нервной энергии (поглощая дюжину банок «Коки» в день), или в отключке, безучастный к происходящему. Он работал до изнеможения, потом сворачивался клубком на полу и засыпал через пятнадцать секунд. Иногда я приходил утром в MITS и видел ноги Билла в стоптанных мокасинах, торчащие из дверного проема его офиса.

Работая практически на двух работах и программируя по выходным, я и сам пахал, как безумный. Один день перетекал в следующий, как видно из записей в журнале: