Леди и одинокий стрелок - Вербинина Валерия. Страница 16

Мы чуть не упустили момент, когда Гарри вновь рванулся за своим револьвером. Отчаяние придало ему сил, и нам пришлось потрудиться, прежде чем мы смогли справиться с мальчишкой. Он извивался, как змея, и кусался, как волчонок.

– Вы не сделаете этого! – визжал он. На губах у него выступила пена. – Вы этого не сделаете! А-а!

Честно говоря, я не был уверен, что план Стива может сработать, но при взгляде на Гарри последние сомнения отпали. Если Гарри так волновался за брата, значит, он знал, что тот и впрямь не бросит его.

– Еще как сделаю, малыш! – добродушно сказал Стив, когда мы вновь скрутили нашего пленника. – Я тебя поймал, и теперь ты мой. Лично я на тебя зла не держу, хоть ты и попытался невежливо обойтись с моим другом-игроком. Но твой брат – другое дело. Он убил близкого мне человека и только по чистой случайности не прикончил еще и Риджа, и ответит за это. Решено: ты будешь нашей приманкой. Ридж! Садись на мою лошадь. Гарри! Вставай и ступай вперед, никуда не сворачивая. Мы возвращаемся в город. – Стив вытащил «кольт», показал пленнику: – Я думаю, не надо тебе говорить, что эта штука заряжена. Не делай глупостей, иначе мне придется прострелить тебе плечо или локоть, и будет неприятно. Учти: ты у меня на прицеле.

Я влез на лошадь Стива и со вздохом оглянулся на своего Панглосса, лежавшего в пыли. Бедный мой товарищ! Сколько миль мы с ним проделали вместе!

– Не волнуйся, Ридж, – успокоил меня Стив, – я куплю тебе другую лошадь. В конце концов, за голову этого ублюдка Мэллоуна полагается хорошая награда. – И вновь скомандовал пленнику: – Шагай вперед, парень.

– Мой брат – не дурак, – сказал Гарри скалясь, отчего его верхняя губа поднялась, обнажив зубы. – Он не попадется в твою глупую ловушку.

– Ну, мы еще посмотрим, – отозвался Стив.

И так мы вернулись в город: прихрамывающий на придавленную ногу Гарри – впереди, за ним – Стив с «кольтом» в руке, а я замыкал шествие на лошади.

Стив разыскал местного шерифа и объяснил ему, что к чему. Шериф, которого звали Родригес, согласился участвовать в поимке знаменитого бандита, но сразу же предупредил, что тюрьмы в городе нет.

– А что есть? Нужно посадить парня под замок, чтобы он не рыпался, и расставить людей неподалеку.

– Скажу вам откровенно, сеньор: лучшего места для засады, чем мой дом, вы не найдете. Уверен, моя жена не будет возражать.

Стив осмотрел дом шерифа и нашел, что тот и в самом деле годится для наших целей. Гарри Мэллоуну отвели комнату на втором этаже. Его заковали в цепи и посадили на стул, а перед стулом провели мелом черту, которую ему возбранялось переступать под страхом смерти. Стив и шериф Родригес расставили людей возле дома, а на чердаках ближайших домов разместили стрелков. Все они знали, как выглядит Билли Мэллоун, и получили приказ стрелять, как только увидят его, – но не убивать, а лишь ранить. До заката солнца было объявлено, что Гарри Мэллоун, брат знаменитого Билли Пули, за убийство окружного шерифа Фосетта и другие преступления приговаривается к повешению, которое состоится на следующий день. Новость в краткое время облетела весь городок и, как надеялся Стив, вскоре вырвалась за его пределы. В мои обязанности входило стеречь Гарри, чтобы он не вздумал выкинуть что-нибудь неожиданное и таким образом нарушить наши планы. Винтовки и револьверы были смазаны и как следует заряжены, часовые стояли на местах, и ни одна мышь не могла проскочить в дом шерифа незамеченной. Мы приготовились ждать.

Конец первой части

Часть II

Леди и разбойники

1

Она была красивая. Очень красивая, отметил он про себя. Таких светлых волос он не видел ни у одной жительницы Ларедо, а уж их-то он точно знал наперечет. Женщины здесь смуглые и черноволосые, крикливые и уверенные в себе. Как, впрочем, и большинство мужчин. Эта была другая, и пахло от нее совсем иначе – фиалкой и медом, хотя ее заставили проделать долгий путь. Кожа у нее была светлая, почти не тронутая загаром. А может, просто бледная, что немудрено при потере крови после ранения. Все равно, подумал Франсиско, даже такая – когда она лежит на кушетке с рассыпавшимися волосами и закрытыми глазами, не подавая признаков жизни, – даже такая она определенно стоит трехсот пятидесяти долларов, которые заплатил его отец.

Как ее звали, он не помнил, да это и не имело значения. Здесь, в этом всем в Ларедо известном доме с красными ставнями, она будет отзываться на то имя, которое ей дадут. А не будет – ей же хуже. Франсиско ухмыльнулся и потрогал ее кожу. Ишь, какая кожа, теплая и гладкая, прямо атласная! И в это мгновение незнакомка повернула голову и открыла глаза.

Франсиско оторопел. Таких глаз он еще никогда ни у кого не видел. Они были карие, но из-за плясавших в них золотистых точек казались янтарными, и он не сразу сообразил, что на него смотрела его смерть.

– Прощай, Франсиско, – сказала незнакомка по-английски.

Пока он разглядывал ее, она успела незаметно расстегнуть кобуру на его поясе и вытащить «кольт». Какую-то долю секунды Франсиско надеялся, что она не выстрелит. Смешной казалась сама мысль о том, что его, Франсиско Санчеса, могут убить вот так запросто, из его же собственного оружия, в его же собственном доме, в этот ничем не примечательный теплый январский день. Такого просто не могло быть!

– Ты что это задумала, а? – спросил он хриплым от ярости и удивления голосом и схватил ее за руку.

За красными ставнями взорвалась ослепительная вспышка. Выстрелом Франсиско отбросило назад. Он упал на спину, а леди смерть, вскочив на ноги с поразительным проворством, метнулась к двери, заперла ее и загородила низким комодом.

Франсиско, лежа на полу, слабо стонал. Пуля попала ему в живот, и Амалия (ибо так звали смерть), скользнув по нему взглядом, подумала, что ему придется долго мучиться, пока господь не сжалится и не приберет его к себе. Она хотела только легко ранить его, но из-за того, что он толкнул ее руку, ему теперь придется умереть. Тем не менее она не стала задерживаться на этой мысли, а откинула барабан «кольта» и убедилась, что из шести в нем осталось пять патронов. Левую руку, в которую отдавало из-за давешней раны, немного дергало, но Амалия надеялась, что правая ее не подведет. Из-за двери донеслись топот и шум.

– Сеньор!

– Сеньор, что случилось?

– Откройте, во имя господа!

Чьи-то плечи налегли на дверь, и она затрещала. Амалия прицелилась и послала в створку несколько пуль на уровне груди. За дверью раздались приглушенные вопли, затем все стихло.

Амалия распахнула ставни и высунулась в окно. Второй этаж, но рядом растет дерево, корявое и узловатое. Амалия взобралась на подоконник и перескочила с него на дерево, когда дверь уже начала подаваться под новыми ударами.

Ободрав руки, с онемевшим от боли левым плечом Амалия скатилась вниз по стволу и рванула на улицу. Наперерез ей выскочил привратник дома с красными ставнями, размахивая руками. Амалия, не раздумывая, уложила его следующим выстрелом и побежала дальше. Теперь у нее не было ни одного патрона.

Она мчалась, не разбирая дороги. Сердце прыгало в груди, в мозгу стучала одна мысль: бежать – бежать – бежать!

У салуна с лаконичным названием «У Хосе» человек в высокой шляпе отвязывал пегую лошадь. В тени стены сидел безногий мальчик с деревянной чашкой для подаяний и смотрел на невесть откуда взявшуюся блондинку с неприкрытым удивлением. Пятнистая лошадь рыла землю копытом и недовольно потряхивала головой с длинной гривой. Амалия любила лошадей и знала в них толк. Она сразу же сообразила, что это стройноногое животное, несмотря на свою потешную окраску, является первоклассным скакуном.

Хозяин пегого и опомниться не успел, как неизвестно откуда взявшийся ураган, лишь лицом и прической напоминавший женщину, уже сел верхом на его лошадь. Толчок ногой в грудь, и человек в высокой шляпе упал в пыль, а Амалия что есть мочи помчалась по дороге, ведущей в Сан-Антонио.