Гонконг. Почти что пенсия (СИ) - Гуров Валерий Александрович. Страница 2
Что-то ещё могу даже в этом теле, никак не молодом и не спортивном.
На моём лице успевает зажечься улыбка перед тем, как свет в глазах гаснет и звуки отключаются — за всеми сопровождающими не уследить, кто-то прикладывается по затылку сзади.
В бессознательном состоянии сгруппироваться не получается и я уже не чувствую, как вспахиваю землю щекой, словно комбайн на пашне.
На улице жуткий ливень, а я лежу на земле, моргаю глазами и всматриваюсь в огни небоскребов Гонконга. Странно, я думал тут везде асфальт, а лежу на голой земле.
Меня переполняет не самая уместная на первый взгляд эйфория: не всё конечно, радужно, но второй шанс на новую жизнь — это всегда второй шанс.
За битого дают двух небитых и своим гандикапом я намерен воспользоваться по полной, кажущаяся бесперспективность положения и возраста не в счёт.
ЗА НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ ДО ЭТОГО
Гонконг, корпорация «Цяи групп»
Курилка цеха по производству палладия
8 августа, 14:37
— Дура, это Хироси, — бывший начальник производственного участка Линь Чун оперся локтем о перегородку, подкурил любимые «Нанкин» и выпустил сизый дым в лицо своего бывшего зама, коренастого толстяка Ян Цзиня по прозвищу Пончик.
Пончик никогда не курил, но имел годами сформированную привычку выходить на перекур с Чуном, замом которого вскоре стал. Раньше Цзинь делал вид, что дышать дымом премиального табака ему нравится, но теперь позволил себе закашляться и даже отмахнулся конвертом с изображением спутниковой тарелки. Чун в ответ удивленно изогнул бровь, но никак не прокомментировал, только лениво подумал: интересно, а где теперь его бывший зам будет покупать любимые пончики с заварным кремом? Вход в корпоративную столовую для него отныне закрыт раз и навсегда. Впрочем, как и оптовая цена на любимые «Нанкин» для самого Чуна.
— Дура, — неохотно согласился Пончик Цзинь, привычка во всем соглашаться с боссом у него все же осталась. — Ей ведь тоже вручили «письмо счастья», поздно дергаться.
— Поздно, — согласился Чун, щурясь и выпуская дым через нос. — В материковом Китае не ведают, что творят, когда разбрасываются такими ценными кадрами, как мы, Цзинь. Но ничего, через несколько месяцев они спохватятся и предложат нам новые условия, лучше предыдущих.
Цзинь промолчал, сделал вид, что засмотрелся пролетающим мимо голубем.
Два бывших высокопоставленных сотрудника корпорации «Цяи групп» обсуждали «неделю сокращений», что случилась после национализации крупного предприятия. Их внимание привлекла теперь уже бывшая начальница мастеров чистоты. Та решила, что сможет избежать участи других начальников, но по мнению Чуна и Цзиня, выбрала крайне неэффективную тактику. Самолично надела перчатки, взяла швабру и ведро, и зачем-то наполняла его из кулера, установленного в цеху для рабочих. Или она согласилась на предложение новых руководителей и осталась работать в корпорации на месте обслуги? Вряд ли… «Хироси», на самом деле звавшаяся Аими (просто никто не запоминал) переживала увольнение тяжелее всех, потому как только несколько дней назад получила долгожданное повышение. И снова работать уборщицей — да никогда! Чун, например, рассмеялся в лицо новому начальнику, когда тот предложил ему рабочую должность с окладом в десятки раз меньше, чем был у него до того.
Чун наблюдал за происходящим с интересом. Докурил сигарету, потянулся за новой и обнаружил, что в пачке ничего не осталось. Закончились. Недовольно сжал окурок и выбросил в урну.
— Эй… да ты! — окликнул он одного из работяг, вышедшего на перекур, не вспомнив его имя. — Закурить дай?
Тот остановился, еще вчера этот бедолага и думать не смел выходить в курилку, когда в ней были Чун и Цзин. А теперь работяга с ухмылкой достал из кармана спецовки пачку дешевых «Юси» в мягкой упаковке.
— Такие куришь? — с ухмылкой спросил он, опуская привычное «господин».
— Пойдет, — отмахнулся Чун, курить хотелось настолько, что мочи нет — нервы, будь они неладны. — Давай сюда!
Работяга пожал плечами и тотчас достал сигаретку, взявшись за фильтр масляными пальцами.
— Угощайся!
Чун брезгливо поморщился, но от сигареты не отказался. Все равно теперь некоторое время придется жить согласно достатку и от дорогого табаку предстоит отказываться.
Набрав воду, Аими тем временем решительно зашагала по лестнице на второй этаж, где располагался кабинет директора крупного производственного участка. Проход перегородила вертушка, отключенный пропуск у Аими предсказуемо не сработал, но начальница уборщиц под смешки Цзиня и Чана перелезла через турникет и нагло вломилась в кабинет…
— Думает это ее спасет, — презрительно заметил Чун, морщась от вкуса «Юси». — Пойдем, с приходом партии нам здесь больше нечего делать.
Докуривать «солому» он не стал. Выбросил в урну почти целую сигарету.
— Не ценят они таланты, Пончик, и за это очень скоро поплатятся, — бывший шеф смотрел задумчивым взглядом на цех огромного производственного участка корпорации «Цяи групп».
— Сам ты Пончик, — недовольно пробурчал под нос Цзинь. — Ты ступай, и я, пожалуй, тоже пойду…
— Куда? — удивился Чун, обычно Пончик предлагал подбросить его до дома, хотя жили они в разных частях города.
— Как и предложили, — Пончик отстраненно пожал плечами. — Работать наладчиком.
Чун аж закашлялся, не веря своим ушам. Менять должность с начальника на должность работяги и получать лишь сотую часть от своего прежнего заработка, он не хотел. По крайней мере пока… Глядя на дымящуюся в урне «Юси», невольно задумался о том, что возможно зря смеялся в лицо новому боссу.
В Гонконге наступили непростые времена
Кабинет господина Сяна,
8 августа, 14:51
— Хироси, я велел почистить аквариум еще вчера, дура ты неорганизованная! Уволена!
Господин Сян вскочил из-за стола и уперся кулаками в столешницу. Вскочил настолько быстро, что кресло откатилось и ударилось о стену, где висел портрет председателя Китайской Народной Республики. Портрет покачнулся и упал, стекло рамки разлетелась бисером по кабинету.
Наверное, только это отвлекло Аими от того факта, что штаны у господина Сяна оказались приспущены, а из-под стола пулей выскочила… кто бы мог подумать — Хироси собственной персоной. Она рванула к выходу, вытирая салфеткой рот с размазанной помадой на губах.
Что говорил дальше господин Сян, Аими не слышала. Она как будто сама погрузилась в аквариум, и плавала среди любимых пираней нового директора. Тех, которых следовало обязательно кормить тонко нарезанными ломтиками бекона.
Сян торопливо застегнул ремень, делая вид, что ничего не произошло и Хироси оказалась под столешницей совершенно случайно.
Наверное, поэтому господин Сян никак не мог запомнить имени Аими, проработавшей в корпорации без малого тридцать лет. Хироси была гораздо моложе и красивее Аими и босса не волновало, что портрет Аими висел на доске почета «ими гордится коллектив». Висел гораздо дольше, чем внезапно ставший модным в Гонконге портрет председателя, сменивший изображение отца основателя корпорации Мина Цяи.
А ведь она единственная запомнила время кормежки рыбок. Когда как невнимательность паршивки Хироси убила Билла Клинтона, любимую рыбку Сяна… представить только, эта бестолочь забыла, что бекон храниться при температуре три градуса (не больше и не меньше) и перед кормежкой вымачивается в лимонном соке! Зато Аими хорошо поняла почему босс выбрал для рыбки такое имя. Наверное, Хироси, которую Сян назначил новой начальницей ничем не уступала Монике Левински.
Обидно было настолько что у Аими навернулись жгучие слезы, а ведро с водой завибрировало в руках. И ради этого она набирала воду для уборки не из-под крана, как все, а из питьевого кулера? Бюст основателя народной партии Мао, теперь украшавший стол каждого начальника, нельзя было протирать проточной водой.