Дивизия «Газа» захвачена. 7 октября 2023 года - Кфир Илан. Страница 12
«Где армия?!» — спрашивают они в грохоте боя, в безнадежных попытках остановить вторжение.
«Где армия?» — спрашивают в мамадах, часами сжимая ручку двери, чтобы не вломились террористы, которые окружают дом.
«Где армия?» — спрашивают в горящих домах.
«Где армия?» — спрашивают на полях кибуца Реим — где произошла жестокая резня. Парни и девушки собрались там, чтобы потанцевать и повеселиться на музыкальном фестивале «Нова».
Всех поразила слепота. Из строя были выведены не только камеры наблюдения и система «видишь — стреляй». В начале вторжения на территорию Израиля была отключена и система связи ЦАХАЛа. Невозможно было передать сообщение. Довести что-нибудь до чьего-нибудь сведения. Единственный канал — WhatsApp… Так были получены первые известия о страшных событиях на Юге.
Только в восемь утра, когда бои шли уже внутри базы дивизии «Газа» и на других базах, картина стала частично проясняться: террористы проникли в населенные пункты и на военные базы, появилось опасение, что есть похищенные — солдаты, солдатки и мирные жители уведены в Газу. Пока еще картина неполная. Все еще известно только о 200-х террористах, которым удалось проникнуть на территорию Израиля.
В Израиле полный шок. В первые часы в верхах царят смятение и растерянность. В социальных сетях начинают появляться первые видео: желтый бульдозер, разрушающий пограничный барьер, «Тойоты» в центре Сдерота, террористы, разрушающие желтые шлагбаумы в приграничных поселках. Многие линии связи обрушились, включая аварийные линии полиции и Скорой помощи. Телевизионные каналы, кроме 14-го, продолжавшего соблюдать субботу, в короткое время обрели формат службы спасения: на экране зазвучали отчаянные просьбы о помощи. Они звучали из «мамадов» в поселках, от охваченных ужасом участников вечеринки «Нова» около кибуца Реим, из военных баз, захваченных уже в первом натиске.
В новостной студии 12-го канала сидел Дани Кушмаро, опытный ведущий и тележурналист. В ближайшие часы он будет исполнять роль ретрансляционной станции. Нужный человек в нужное время. Получая отчаянные мольбы о помощи, он будет стараться что-то сделать. Передать дальше. Армии, полиции, службе Скорой помощи. Будет пытаться направить, упорядочить сотни отчаянных просьб, звучащих с экрана. Просьб, разрывающих сердце. Люди кричали из убежищ о террористах, которые пытаются взломать двери. О подожженных домах, о пожарах в населенных пунктах. Кушмаро был одним из первых, кто понял, что происходит на юге. Соотносил призывы о помощи с тем, что видел. Он понял, что речь идет не об очередной военной вспышке, которые он освещал в прошлом. На сей раз это — война. Несколько часов спустя он уже не в студии. Продолжает трансляцию с места событий и вместе с Тамиром Стейманом, телевизионным репортером Юга, продолжает принимать информацию и просьбы о помощи из окрестных кибуцев и мошавов и освещать ход событий в прямом эфире. Там они останутся и в ближайшие дни, поблизости от тех мест, где все это происходит.
Чей голос не был слышен в первые часы — так это голос главы правительства. Нетанияху появился в эфире только в 11.30 утра, через пять часов после первого ракетного залпа и начала наземной атаки.
— Я собрал руководителей системы безопасности, приказал прежде всего очистить населенные пункты от террористов, которые туда проникли. Кроме этого, я приказал объявить мобилизацию резервистов и дать военный ответ, мощи и объема которого враг еще не видел.
Зрители увидели испуганного человека — главу правительства. Грим, сделанный наспех, размазался, седым волосам недостает обычного серовато-фиолетового оттенка. Ободряющего посыла гражданам Израиля, проснувшимся в то утро — утро чернее черного, — не было. В следующий раз Нетанияху появился в эфире в 22.30. Макияж в порядке, посыл все тот же — мы нанесем удар по ХАМАСу. В следующие дни было видно, что он старается быть подальше от телеэкранов. Возможно, из опасения, что потребуется взять ответственность за самый большой провал с момента создания государства, а, может, из политических соображений, смешанных с военными.
Кто нарушил информационный вакуум, так это представитель ЦАХАЛа полковник Даниэль Хагари, который, начиная с понедельника, стал самым узнаваемым лицом войны. Офицер, ничем не выделявшийся до сих пор. Не журналист. Командир отделения морских десантников. От Хагари веяло подлинностью. Он вдавался в подробности. Рассказывал о войне дважды в день — днем и вечером. Тихий, без пафоса, голос человека, который говорит правду, даже тяжелую. Иногда его выступление начинается словами: «Разрешено к публикации…», смысл которых ясен — потери в боях. Подлинность его основывалась на фактах. Когда мировые СМИ поспешили сообщить версию ХАМАСа о сотнях убитых из-за бомбежки больницы в секторе, он привел данные подробного анализа о том, что туда попала ракета, выпущенная ХАМАСом, и попала она не в больницу, а на парковку возле нее. И в мире услышали голос представителя израильской армии.
Нухба атаковала двумя волнами. Первая — 2000 боевиков. Вторая — около 1000. Но после них появились еще тысячи других. Вооруженные хамасники и просто жители, которые увидели по телевизору, что на приграничной территории нет никаких препятствий по дороге к ближайшим поселкам. В отличие от них, израильтяне пока еще не знали, что целый район захвачен менее, чем за два часа. Это случится позже, когда появятся первые снимки пикапов и вооруженных террористов на улицах Сдерота. Американский еженедельник «Атлантик», посвященный вопросам безопасности, напечатал расследование, основанное на свидетельствах и полученных данных, которые показывают, что взлом пограничного забора и захват прилегающего к нему района были лишь первым этапом в планах войны ХАМАСа. На втором — они должны были продвинуться гораздо дальше: до Димоны, Кирьат-Гата и Тель-Авива. Предполагаемое время — вторая половина дня. Прибытие в два центральных города — Димону и Тель-Авив — стало бы картиной полной победы. Небывалым стратегическим достижением. Массовая резня в Тель-Авиве. Две цели, достижение которых навсегда похоронит чувство безопасности у всех граждан Израиля — и не только на юге.
Второй этап плана не осуществился. Большие силы армии, переброшенные на Юг, блокирование дорог, ведущих на восток и на север, сделали невозможным невероятный успех террористической организации.
Генерал-майор Асаф Хамами, командующий Южной бригадой дивизии Газа, узнал о тревожных признаках еще в 4.00, но вернулся досыпать в свою комнату. Еще несколько часов сна перед продолжением совещания, назначенного на 7.30 утра. Он привычно спал в мундире и обуви, боясь задеть сына, шестилетнего Алона, который спал рядом с ним на кровати. Алон приехал в праздничный вечер к отцу, который оставался дежурить на базе. Накануне вечером оба они участвовали в праздничной трапезе в столовой кибуца. Маленькое вознаграждение отцу за долгие недели отсутствия дома, в семье, и дежурств в выходные. Его жена Сапир и двое младших детей должны были приехать позже, и Асаф хотел утром погулять с семьей по кибуцным полям. Асафа сформировала и воспитала бригада Гивати. Там прошел он путь от новобранца до комбрига. Затем командовал дивизией «Негев», оттуда получил назначение в самую южную бригаду дивизии «Газа».
Вой сирены и вслед за ним звуки разрывов минометных снарядов подбросили его на кровати. Он поцеловал сына, сказал ему: «папа идет на задание и скоро вернется» и попросил одного из штабных офицеров присмотреть за ребенком до его возвращения. Асаф позвал двух офицеров своего командного пункта, Томера Якова Ахимаса и Кирилла Бродецкого, и в 6.35, сразу же после первого залпа, быстро вышел с базы в южном направлении. Асаф был первым из командиров дивизии «Газа», кто увидел машины террористов, мчавшиеся без помех по окрестным дорогам. Первый, кто понял, что речь идет не о проникновении маленькой группы боевиков с целью похищения.
«Это война». Позывной «Стальной» — его кодовое имя в дивизионной сети связи — передал: «Мы на войне».