Слишком много сюрпризов - Хадсон Дженис. Страница 3

Лилиан поглядела на свисавшую с плеча сумку, словно не понимая, что это такое, и осторожно протянула ее Трейсу. Наверное, она была все же не так спокойна, как хотела казаться.

Не опуская револьвера, Трейс порылся в ней и нашел ключи от машины, которые положил в левый передний карман джинсов.

– Это на случай, если вам вдруг придет в голову покататься.

Затем Трейс указал на дверь, ведущую из гаража в дом, и потащил Лилиан через кухню и чулан по коридору в ванную. То, что он увидел внутри дома, навело его на мысль, что Лилиан либо жила под чьим-то тяжким гнетом, либо была помешана на чистоте. А возможно, и то и другое. Все в доме – пол, шкафчики на кухне, электроприборы, столы, мебель – сияло чистотой, так что больно было смотреть. Даже газеты нигде не валялись.

Добравшись наконец до столь же безукоризненной ванной с ковриками и полотенцами в персиковых и зеленых тонах, Трейс закрыл дверь и прислонился к ней с тяжелым вздохом.

– Мне надо помыться и сделать перевязку.

Оказавшись в маленькой ванной один на один с незнакомцем, Лилиан вдруг почувствовала, что задыхается. И дело было не только в запахе рыбы. Она никогда не была в ванной с мужчиной, тем более с мужчиной, направлявшим на нее револьвер. Руки Лилиан дрожали. Посмотрев на револьвер, она сглотнула слюну. А переведя взгляд на кровавое месиво под его правой рукой, Лилиан почувствовала, что ей снова не хватает воздуха.

– Вы, – Лилиан запнулась. – Вам придется снять пиджак и… рубашку.

Стоя у двери с полузакрытыми глазами, Трейс улыбнулся.

– Ну вот, мисс Лили, а я уже испугался, что вы никогда не попросите меня об этом.

– Прекратите! – закричала она. – Уж на что невыносимы мои шутки, но ваши еще к тому же и не смешны.

– Да, мэм, извините. – Трейс заставил себя открыть глаза. – Вы должны простить меня. Я никогда еще не брал заложников – новичок в этом деле. – Он оттолкнулся от двери. Придется Лилиан помочь ему снять пиджак.

Трейс улыбнулся, взглянув на лицо Лилиан в тот момент, когда та увидела его наплечную кобуру.

– Кобура не кусается. Она пустая. Просто снимите ее.

Лилиан так и сделала, но вместо того, чтобы сразу бросить кобуру на пол, как только что сделала это с пиджаком, она несколько секунд подержала ее в руках, поглаживая большими пальцами гладкую кожу. «Любопытная реакция», – подумал Трейс. Потом Лилиан аккуратно повесила кобуру на крючок для шторки.

Трейс попытался расстегнуть рубашку одной рукой, но пальцы не слушались его.

– Давайте, – Лилиан быстро оттолкнула его руку и стала расстегивать пуговицы.

Прикосновения ее рук действовали успокаивающе. Неважно, что руки эти дрожали.

– Так значит, вот кто я? – произнесла Лилиан. – Ваша заложница?

Трейсу не слишком нравилось это слово, но как еще он мог назвать ее?

– У меня есть пистолет, а у вас нет. Думаю, это обстоятельство делает вас заложницей.

– Спасибо. Мне необходимо было это услышать. – Лилиан вытащила рубашку из-за пояса джинсов, оторвав ее от раны. Трейс чуть не задохнулся от нахлынувшей боли.

– Извините, – пробормотала Лилиан. – Садитесь-ка лучше.

Несколько секунд Трейс изучал ее нахмуренное лицо. С тех пор, как они вошли в дом, Лилиан старалась не смотреть ему в глаза.

– Если я сяду, вы попытаетесь убежать? Надеюсь, что нет. Против меня и так выдвинуто достаточно обвинений. Не хотелось бы прибавлять к ним еще одно.

– Садитесь же, – на этот раз голос ее звучал мягче, но в то же время казался каким-то отстраненным.

Трейс присел на закрытую крышку унитаза, с негодованием представляя, что сейчас его будут мыть, как ребенка. Но руки Лилиан, мягкие и нежные, вдруг заставили его почувствовать себя здоровым мужчиной, а вовсе не беспомощным ребенком. Странная реакция в сложившихся обстоятельствах. Лилиан опустилась рядом с ним на колени и стала рассматривать его рану, а Трейс, глядя на копну ее темных волос, едва сдерживался, чтобы не коснуться их.

В свете ламп над раковиной волосы женщины казались чуть рыжеватыми. Густые, волнистые, они падали Лилиан на плечи и доходили почти до лопаток. Трейсу вдруг захотелось увидеть эти волосы при солнечном свете, запустить в них пальцы, почувствовать их мягкое тепло. Ему было так чертовски холодно!

Но тут Лилиан стала дезинфицировать рану, и мужская реакция на прикосновение женских рук отступила перед чудовищной болью. Лилиан действовала осторожно, и рана оказалась не глубокой, но все равно было очень больно.

Пуля только задела его, проделав в боку глубокую борозду, но, когда Лилиан стала пинцетом вытаскивать из раны куски одежды, Трейс выругался так, что у нее покраснели уши.

– А это обязательно? – спросила она.

– Да. Так я чувствую себя гораздо лучше.

– Но ругаться – некрасиво.

Трейсу снова захотелось рассмеяться, но было слишком больно.

– Ругаться, леди, далеко не так некрасиво, как целиться в вас из револьвера.

Лилиан крепко сжала губы и не произнесла больше ни слова. Намазав рану дезинфицирующей мазью, она приложила к ней марлевую повязку, которую закрепила бинтами, обвязав их вокруг торса Трейса. Для этого ей пришлось обхватить его талию своими мягкими хрупкими руками; их прикосновения теперь, когда боль немного улеглась, дразнили Трейса еще сильнее, чем за несколько минут до этого ее волосы.

Ты сходишь с ума, парень.

Волосы Лилиан коснулись его груди, и по спине побежали мурашки. От женщины пахло солнцем и дождем.

А от тебя пахнет как из бака, полного рыбьей требухи.

Трейс вдруг почувствовал, как силы покидают его, уходя, словно вода сквозь песок. Зря он дал уговорить себя сесть.

Лилиан поднялась с колен и принялась мыть руки.

Трейс смотрел, как ее руки поглаживают одна другую под струей воды, и на какой-то момент ему вдруг захотелось, чтобы эти длинные, красивые пальцы коснулись его лица.

Но он тут же прогнал от себя эту глупую мысль.

И как раз теперь, когда его стало клонить в сон и он немного отвлекся, Лилиан вдруг распахнула дверь и побежала.

– Черт побери! – сорвавшись с места, Трейс кинулся за ней. Каждый мускул его измученного тела протестующе застонал в ответ.

Лилиан слышала, как он выругался, слышала его хриплое дыхание, тяжелые шаги. Этот негодяй гнался за ней!

Надо только выбраться наружу, а уж там ей удастся улизнуть. Можно спрятаться сначала среди деревьев, а потом проскользнуть к дороге и добраться до соседнего дома. Лилиан забежала в кухню. Еще несколько десятков метров – и она свободна. Десять. Пять.

Протянув руку, она распахнула входную дверь…

На плечо ее опустилась тяжелая рука, дверь быстро захлопнули, а ручку буквально выдрали из ее ладони. Дрожа от страха, Лилиан повернулась к Трейсу.

Не успев остановиться, он буквально врезался в нее, и они оказались прижатыми друг к другу. Трейс снова смачно выругался, прижимая Лилиан к двери всем своим весом. От страха у нее по спине побежали мурашки.

От одного лишь взгляда на прижавшуюся к ней обнаженную мужскую грудь сердце Лилиан забилось еще сильнее. И дело было не только в овладевшем ею страхе. Лилиан не могла не признаться себе, что невольно вспомнила, как только что ее пальцы касались гладкой кожи и упругих мускулов Трейса.

Все это было просто смешно. Ее не может привлекать мужчина, только что целившийся ей в грудь из револьвера, пусть даже из револьвера, о котором она давно мечтала. Она вообще была не из тех, кто сходит с ума по мужчинам. «Конечно, не считая Джейка», – подумала она, чувствуя, что находится на грани истерики.

Мысль о том, что ее влечет к опасному преступнику, приводила Лилиан в ужас. Сам Трейс внушал ей ужас. Лилиан попыталась убежать. Что он сделает с ней теперь?

– Неплохая попытка, дорогая, – сказал Трейс. – Жаль, что другого шанса не будет.

И снова он произнес слова, которые всегда использовал в подобном положении Джейк Салливан. И снова Лилиан не знала, что именно он имел в виду. Господи, неужели он убьет ее? Лилиан взглянула ему в лицо. Она впервые увидела глаза Трейса. Не надо было этого делать. Голубые глаза преступника оказались такими яркими, словно светились изнутри. Они будто завораживали Лилиан, манили заглянуть в них поглубже.