Королева карантина (ЛП) - Пекхам Кэролайн. Страница 53

— К черту это, — прорычал Киан, и мне пришлось согласиться.

— Давайте сделаем крюк, — предложил я, мне совсем не нравилось присутствие здесь армии.

Далее в статье говорилось, о том, какие эти лагеря потрясающие, но я ни за что на свете не позволю какому-то мудаку в форме поселить меня куда-либо, если я имею право голоса.

Я развернул машину и поехал обратно через окраину города, по дороге, которая вела в гору, к пригороду, где начинался край горного хребта. Прошло совсем немного времени, прежде чем я выехал на улицу со смотровой площадкой, которую я помнил по тому, как однажды проезжал этим путем, и когда я ехал к ней сквозь деревья, мои подозрения подтвердились.

Татум резко втянула воздух, когда она наполовину влезла между моим и Кианом сиденьями, чтобы лучше рассмотреть вид, а я нахмурился, наблюдая, как армия возводит баррикады кольцом вокруг этой части города. Вдалеке я мог разглядеть еще армейские машины и вертолеты, без сомнения, оцепляющие другой участок. Эта хрень с тестированием и разделением явно не проводилась на добровольной основе.

— Черт. И как, черт возьми, нам теперь отсюда выбираться? — Прошипел Блейк, высовывая голову из-за спинки моего кресла у окна.

— Мы не сможем, — мрачно ответил я, мой пристальный взгляд скользил туда-сюда, пока я собирал как можно больше информации. Баррикады окружали нас со всех сторон, и было ясно, что никому не позволено покинуть периметр. Приведя нас сюда, чтобы спрятаться, я непреднамеренно завел нас прямо в ловушку, которая была готова захлопнуться. — Во всяком случае, сейчас.

— Так что же мы… — начал Монро, но я прервал его, снова завел двигатель и развернулся, скрываясь из виду.

— Мы возвращаемся на конспиративную квартиру, — сообщил я ему, подавляя желание запаниковать из-за этого и пытаясь обдумать все логически. Здесь должен быть выход. Я просто еще не видел его. Но я должен найти его. Это должно было случиться. — И тогда нам придется попытаться придумать другой план.

Татум потянулась вперед и взяла меня за руку, крепко сжимая мои пальцы, пока я вел машину, а я держался за нее, нуждаясь в ее близости прямо сейчас. Потому что впервые за долгое время я изо всех сил пытался найти выход из этой неразберихи. И если это была проблема, которую я не мог решить, то я понятия не имел, что, черт возьми, мы собирались делать.

— Черт. Это плохо. — Я ходила взад-вперед по маленькой квартирке в кинотеатре, полная решимости разобраться во всем, но не уверенная, как.

Сэйнт сидел на краю одной из кроватей, сцепив пальцы домиком, и работал над планом. Он был неподвижен, как статуя, совершенно неподвижен, на его нахмуренном лбу образовалась единственная морщинка, и я практически могла видеть, как вращаются шестеренки в его мозгу. Если кто-то и мог придумать какой-нибудь чудесный план побега, чтобы вытащить нас отсюда до того, как явятся военные и арестуют меня, затащат обратно в долбаную лабораторию и будут проводить тестирование на мне, как на лабораторной крысе, пока не убьют, то это был он. Но он еще не предложил ни одной идеи, и если он был в тупике, то мы определенно в полной жопе. Итак, мы облажались. Я пыталась верить в него, но, черт возьми, возможно, в этом раз, у нас были самые худшие шансы, с которыми мы когда-либо сталкивались, и как бы нам всем не хотелось верить, что Сэйнт обладает сверхспособностями, на самом деле он был всего лишь человеком и не смог бы увести нас отсюда, как супермен, даже если бы захотел.

— Все действительно плохо, не так ли? — Я подтолкнула, когда никто из моих парней не ответил на мою первоначальную вспышку гнева. — Типа, нет выхода из этого дерьмового…

— Мы разберемся с этим, принцесса, — прорычал Нэш, как будто требования этого от вселенной было бы достаточно, но мы все знали, что это не так.

Сэйнт по-прежнему ничего не говорил. Ничего не делал. Просто сидел и думал, напряжение исходило от него так ощутимо, что я чувствовала его в воздухе. Блейк выглядел таким же обеспокоенным, как и я, и я прикусила губу, чтобы не сказать еще что-нибудь, что нам не помогло бы, но, черт возьми, это действительно чертовски беспокоило.

— Есть только один вариант, — сказал, наконец, Киан с мрачным выражением лица, и я перестала расхаживать по комнате, уставившись на него, прислонившегося к стене, понимая, что он собирался сказать.

— Киан, ты и так слишком многим обязан своей семье. Мне невыносимо думать, что они заставят тебя сделать, если ты попросишь их о дополнительной помощи, — сказала я, отрицательно качая головой. Он пытался избегать этих людей столько, сколько я его знала, и все же, так или иначе, он просто продолжал снова с ними связываться. И часто это была моя вина. Мне нравилось, что он был готов на все, чтобы помочь мне, но я ненавидела, что ему приходилось платить за меня такую цену.

— Это единственный выбор, который мы можем сделать. Они смогут вытащить нас отсюда, — прорычал Киан. — И я заплачу за это чем угодно.

— Нет, — настаивала я. — Должен быть другой способ.

Блейк и Монро обменялись взглядами, их выражения говорили о том, что они тоже не уверены. Но этого было недостаточно. Мне нужно было, чтобы они встали и сказали это прямо. Мы не могли позволить Киану расплачиваться за это. Это был наш беспорядок. И нам нужно было разобраться в этом вместе.

— Нет, — объявил Сэйнт, вставая с кровати и скрещивая руки на груди с таким видом, словно ему было неприятно произносить эти слова, хотя он все равно их произносил. — Киан, позвони своей семье. Я взвесил варианты, мы больше ничего не можем сделать.

— Сэйнт, — прорычала я. — Я не позволю Киану платить за это.

— Это зависит не от тебя, детка, — сказал Киан жестким голосом, от которого по мне пробежала дрожь гнева.

— Ты не можешь принимать подобные решения за всю группу. Нэш и Блейк не согласятся. — Я посмотрела на них, но теперь они казались еще более сомневающимися.

— Вы уверены, что это единственный способ? — Серьезно спросил Монро, и оба, Сэйнт и Киан, кивнули.

— Тогда мы должны, — тихо сказал Блейк, не сводя с меня глаз. — Все, что угодно, лишь бы вытащить Татум из города и передать вакцину в нужные руки.

— Не делай это из-за меня, — прорычала я, ярость пульсировала во мне.

— Это касается тебя, — резко сказал Сэйнт. — И мы все поклялись защищать тебя. Никто из нас не воспринимает это легкомысленно. Я бы пролил кровь на месте Киана, чтобы убедиться, что мой отец не поймает тебя, но я не могу. Так что так и будет.

Я покачала головой, отказываясь от такой участи, но я могла видеть решение в глазах каждого из них. Им это нравилось не больше, чем мне, но они все равно собирались это сделать. Киану снова пришлось бы отдать частичку себя людям, от которых он так долго отчаянно пытался сбежать, и это вонзилось в меня, как лезвие с ядовитым наконечником, первоначальный порез просто уступал место все большей и большей агонии. Я не хотела этого для него. Я не хотела, чтобы его принуждали к жизни или положению, которого он так не хотел. Я не могла вынести мысли о том, что он пожертвует своими мечтами и надеждами ради меня. Цена была чертовски высока. Я отвернулась от них, не в силах стоять здесь и просто терпеть, когда они проголосовали против меня и оставили без гребаного права голоса в этом вопросе, направившись к двери и направляясь к выходу. Я сбежала вниз по лестнице, полная бушующей энергии, которая не желала рассеиваться.

Мне нужно было немного пространства. Я была чертовски зла. Они не могли просто игнорировать мое мнение, как будто оно ничего не значило. Как они могли вот так запросто проголосовать против меня? Они называли меня своей королевой, но когда дошло до дела, мои требования ничего не значили. Они ставили меня превыше всего и не обращали внимания на мои чувства по этому поводу, потому что решили, что их жизни имеют меньшую ценность, чем моя. Но к черту это. Эти отношения не были равноправными, и я не собиралась этого терпеть. Я знала, что они хотели защитить меня, но как насчет того, чтобы я защищала их? Я не могла позволить Киану дать своей семье больше, чем он уже имел. Чем больше он был им должен, тем глубже их когти впивались в его кожу. И в конечном итоге они могли проникнуть так глубоко под его плоть, что он никогда не смог бы освободиться от них. О'Брайены были подобны занозе, все глубже и глубже проникающей в него, и я боялась, каким человеком ему придется стать, если эта заноза доберется до его сердца.