Картофельное счастье попаданки (СИ) - Иконникова Ольга. Страница 2

Он чуть помедлил с ответом.

— Боюсь, что нет. Поверьте, это в ваших интересах. Но основную суть я вам сказать могу. Ваша мама, Констанция Бриан, оставила вам наследство.

Да, именно такое странное имя было у моей матери. Я даже не знала, объяснялось ли оно наличием у нас в родне каких-то иностранных предков. Или моя родительница просто сменила свои настоящие имя и фамилию на более благозвучные и романтичные. Я вообще ничего о ней не знала.

Но хотела узнать, а потому уже через час я сидела в кабинете нотариуса Донского и слушала, как он зачитывал мне мамино завещание.

— Таким образом, всё принадлежавшее вашей матери имущество, а именно дом и участок в деревне Шато-Тюренн, теперь переходит в вашу собственность, если, разумеется, вы решите вступить в права наследования.

— Шато-Тюренн? — переспросила я. — Но где находится эта деревня?

Это название было таким же странным, как и фамилия моей матери. И на мгновение мне даже показалось, что всё это — не более, чем какой-то жестокий розыгрыш.

— Я сообщу вам координаты недвижимости, и вы легко ее найдете, — сказал Донской. — И если вы согласны принять на себя это имущество, то прошу вас расписаться вот здесь.

А он точно был настоящим нотариусом? Насколько я помнила, в наследство после смерти папы я вступала совсем по-другому.

— А что случилось с моей мамой? — спросила я.

— Простите, Эльвира Николаевна, но я не знаю, — он развел руками. — Полагаю, когда вы съездите в Шато-Тюренн, вы обо всём узнаете.

— А могу я сначала съездить туда и только потом решить, хочу ли я вступить в наследство?

Донской покачал головой:

— Боюсь, что нет. Я уполномочен сообщить вам координаты только после того, как получу ваше принципиальное согласие.

Я усмехнулась и поднялась из-за стола. Это было что-то совершенно ненормальное, и я не собиралась играть в эти игры.

— Я не буду ничего подписывать!

— Вот как? — мне показалось, что он расстроился. — Впрочем, как вам будет угодно. Мне достаточно будет и вашего устного согласия.

Устное согласие для нотариуса? Похоже, он совершенно не разбирался в том, как настоящие нотариусы ведут дела! И мне, несмотря на препаршивое настроение, стало смешно.

— Ну, что же, в таком случае я согласна! И если этого достаточно, то я хотела бы получить координаты Шато-Тюренн.

Он написал их на бумажке и протянул ее мне.

Я вышла на улицу в полной уверенности, что это розыгрыш. Неужели Темрюков подсуетился так быстро? Он решил заманить меня в какое-нибудь романтическое место, чтобы помириться? Но я и подумать не могла, что у него такая богатая фантазия.

Я села в машину, забила координаты в навигатор, дождалась, пока тот скажет: «Маршрут построен», и отправилась в путь.

Наверно, это было глупо, что я вообще туда поехала, но сейчас мне нужно было на что-то отвлечься. И я решила, что просто посмотрю, где находится это место, а потом развернусь и отправлюсь в гостиницу. Да и в России просто не могло быть деревни с таким диковинным названием!

Маршрут повел меня прочь от города, всё дальше и дальше. Промелькнули за окном несколько деревушек, вдали показался лес. Сейчас я ехала, не торопясь. Я никогда еще не ездила по этой дороге, и тут было много поворотов.\

И именно из-за одного из них и вылетел грузовик. Он несся по встречной полосе. По той полосе, по которой ехала я! И я крутанула руль, сворачивая на обочину.

Грузовик пронесся мимо, но я сама не успела затормозить и теперь летела прямо на огромное дерево. Это был дуб — могучий, старый. И когда я поняла, что столкновения не избежать, я просто закрыла глаза.

А открыла я их только тогда, когда услышала чей-то истошный крик:

— Осторожнее, мадемуазель, впереди дерево!

И я, еще не понимая, что делаю, натянула вожжи так сильно, что лошади взвились на дыбы.

Стоп! Какие вожжи? Какие лошади??? И где моя машина?

Это казалось совершенно невероятным, но, тем не менее, я сидела не в автомобиле, а в конном экипаже, который прямо сейчас, в эту самую секунду, несся к стоявшему чуть в стороне от дороги огромному дубу.

А вот дуб как раз был точно таким же, как и тот, в который она едва не врезалась на машине. Огромный, древний, много повидавший на своем веку.

Я натянула вожжи еще сильней (о, я и прежде много раз держала их в руках!), и лошади, наконец, остановились. Я перевела дыхание и огляделась.

Местность была мне совершенно незнакома. Я была на лугу, который со всех сторон обступал лес. А дорога, по которой я до этого ехала, из асфальтированной превратилась в самую обыкновенную проселочную. И это было ужасно странно.

Еще более странным показалось мне то, что произошло со мной и моим автомобилем. Брючный джинсовый костюм превратился в длинное коричневое платье. Я таких никогда не носила и видела их разве что в кино. И вместо волос чуть ниже плеч у меня теперь была длинная и толстая коса. Правда, цвет волос был примерно таким же, как и прежде. А про свое лицо я пока не могла сказать ничего — я понятия не имела, как я сейчас выгляжу.

Нет, фантазия у меня всегда была богатой, и папа не раз говорил, что мне следовало пойти учиться на сценариста или писателя, но на сей раз даже она зашла в тупик.

А самое главное, я не знала, где я оказалась. Лошади уже успокоились и теперь щипали траву. Я спрыгнула с козел.

Больше всего я боялась, что сошла с ума. Смешнее не придумаешь, правда? Лишиться рассудка из-за того, что твой жених тебе изменил! Нет, такой чести Темрюков не заслуживал. И как бы сильно я ни зависела от него, я понимала, что смогу обойтись и без него.

Я снова и снова перебирала в памяти события этого дня. Поездка на кладбище, неприятная сцена в доме Вадима, звонок от странного нотариуса. Так, горячо! Похоже, всё началось именно с него — с Сергея Александровича Донского!

Это он дал мне координаты места, по дороге к которому всё и случилось!

Но все эти воспоминания ни к чему не привели. Да и не могли привести. Если я не хотела ночевать в лесу, мне следовало снова забраться в экипаж и хоть куда-нибудь поехать. Тем более, что лошади уже бросали на меня удивленные взгляды.

А вариантов было только два — я могла двинуться в том же направлении, что и прежде. Или развернуться и отправиться в обратную сторону.

Я выбрала первый вариант. Снова запрыгнула на козлы (экипаж был старый и при каждом моем движении немилосердно скрипел), натянула левую вожжу. Лошади послушно потрусили к дороге.

Лес был по обе стороны, и через десять, и через пятнадцать минут картина не изменилась. Солнце уже начинало клониться к горизонту, и доносившиеся из чащи звуки казались особенно пугающими. Наверняка здесь водились и дикие звери.

Наконец примерно через полчаса впереди показалась груженая сеном телега. И заметив ее, я обрадовалась и испугалась одновременно. На телеге сидел возница, и я надеялась, что смогу узнать у него хоть что-то о той местности, в которой оказалась. Но трудно было сказать, каким человеком этот возница окажется и не возникнут ли у него дурные мысли в отношении девицы, встреченной в глухом лесу. На всякий случай я покрепче вцепилась в вожжи, надеясь, что мои лошади окажутся куда резвее, чем его.

Когда я смогла разглядеть человека, что сидел на двигавшейся нам навстречу телеге, то вздохнула с облегчением. Это был совсем старик.

— Скажите, пожалуйста, куда ведет эта дорога? — спросила я.

Мы оба остановили своих лошадей, и теперь тот возница разглядывал меня, подслеповато щурясь.

— В Шато-Тюренн, сударыня, — наконец хрипло ответил он.

Сначала я зацепилась за слово «сударыня» — очень уж необычным оно мне показалось. В наше время так могли обратиться разве что в шутку. Но старик, кажется, не шутил.