Режим бога. Вспышка Красной Звезды (СИ) - Вязовский Алексей. Страница 27

- Привет! А что это у нас такая тишина?

- Привет. Да, друг твой Коростылев Киото не дождался, решил прямо здесь с гейшами оторваться.

Я озадаченно плюхаюсь в кресло.

- Какими еще гейшами?!

- Да есть тут у нас… две.

- Не понял…

- Чего непонятного? Уединился в своем номере с Татьяной, пока Денис с ребятами боевик вместе смотрели, а Светка решила ему тоже визит нанести. Ну, и застукала их там вдвоем.

Издаю мученический стон… Допрыгался котяра мамонтовский! Предупреждал же дурака.

- А дверь закрыть – не судьба?

- Это ты у него сам спроси.

Печально вздохнув, скидываю пиджак, снимаю бабочку, расслабляю жесткий ворот сорочки. Потом дотягиваюсь до мини бара и достаю бутылку с минералкой. Жадно выбулькиваю ее прямо из горла. Вытерев рот рукой, спрашиваю:

- Драка была?

- Львова у нас баба с мозгами - молча, оделась и ушла – усмехается Алька - А Светка с кулаками на Леху набросилась, на ее визг вся группа сбежалась.

- Жив, хоть остался?

- Да, что ему кобелине сделается?! Скрутил дуру, и все. Но пару раз она ему по морде все же успела заехать.

Я откидываюсь в кресле, устало прикрыв глаза. Нет, ну что за бардак, а?! Еще не хватает мне за Лехины фокусы люлей от Веверса получить. Сделает ведь парня невыездным.

- А Клаймич в это время где был?

- С Гором в бар пошел.

Нормально… С другой стороны – что ж Давыдычу бедному теперь все дела побросать и группу с утра до вечера караулить? За всеми все равно ведь не уследишь.

- Ладно, пойду пистон Казанове доморощенному вставлю.

- Вставь, вставь… Хотя понятно, с кого Коростылев пример берет, вы с ним - два сапога пара.

Пропускаю увесистый камень в свой огород и, молча, отправляюсь в номер мамонта. Сидит голубчик на кровати – держит у глаза бутылочку с пепси, вторым смотрит в телевизор. Увидев меня в дверях, виновато пожимает плечами.

- Денис, будь другом – иди, покури минут пять – прошу я соседа Лехи по номеру.

Тяж без разговоров встает, берет пачку сигарет с зажигалкой и направляется к двери.

- Сильно-то его не бей! – сочувственно бросает он на ходу – ему уже и так от Светки досталось.

- А это как получится. Он-то о нас с Клаймичем совсем не думал. Забыл уже, как Григорий Давыдович за группу пострадал.

Мамонт тяжко вздыхает. Потом, наклонившись, вытаскивает за ремень сумку из-под кровати.

- Да я уже собрался. Понимаю, что за такое сразу в Москву отправят.

- А-а-а… Нашкодил и в Москву решил свалить, умник?! Ты еще своих баб с собой прихвати. А мы здесь одни корячиться останемся – без гримера и без костюмера...

- Вить, ну прости! Все понимаю, но меня как бес попутал!

- Ты бы своего «беса» в штанах покрепче держал! И думал головой, а не «бесом». Ну, вот скажи: какого черта ты дверь на ключ не закрыл, а?

- А то сам не знаешь, как это бывает – увлеклись и забыли. И главное, веришь – я их не звал даже!

- Угу… «Не виноватая я, они сами ко мне пришли». Ты еще расскажи, что они тебя изнасиловали!

- Не, с этим я сам справился… - чешет в затылке мамонт.

Пару секунд смотрим, друг на друга и начинаем тихо ржать. Все понятно с этим Казановой. Придется как-то замять скандал. А уж в Москве как получится. Но надеюсь, что пронесет. Хотя за аморалку на гастролях могут и наказать по полной.

- Конечно, кому-то массажистки японские, а мне до Москвы терпи! – вздыхает мамонт

- Лех, ты совсем дурак, шуток не понимаешь?

Я расстегиваю рубашку и показываю ему бордовый кровоподтек на левом боку.

- У меня же вчера спарринг был в университете. Морда не пострадала, а вот по ногам и торсу мне этот швед прошелся. Думаешь, для чего мне массаж нужен был? Я бы сегодня утром разогнуться не смог!

- Ух… и ты молчал?!

- А я, по-твоему, признаться при всех должен был, чтобы Веверс потом мне башку открутил?!

Побеседовав еще минут пять, грожу мамонту напоследок кулаком. Теперь по-хорошему еще надо бы пропесочить обеих лехиных «гейш». Но вот что я им скажу? Прочитаю лекцию про «облико морале» советского человека, находящегося за границей? Двуличием каким-то попахивает. А то они не видят, как я сам на каждом шагу попираю все эти нормы и приличия. Правда, в отличие от них, выхожу каждый раз сухим из воды.

Стою минуту в нерешительности, потом все-таки стучу в номер Львовой. Вообще-то их поселили в двухместном номере с Татьяной Геннадьевной, но та сразу же перебралась к Вере в люкс, чтобы держать дочь под круглосуточным надзором. Так что Львовой повезло – сейчас она живет одна. И надеюсь, еще не спит.

Дверь распахивается, на пороге стоит Татьяна Леонидовна. Глаза припухшие, лицо осунувшееся. И что мне теперь – добить ее чтением нотаций?

- Виктор, ты что-ли…? – слышу из-за ее спины спокойный голос Клаймича – заходи, присоединяйся.

Львова, посторонившись, пропускает меня в номер. Так… здесь, оказывается, и без меня утешителей хватает. Или воспитателей – это уж с какой стороны посмотреть.

- Пьянствуем, товарищи? – киваю я на журнальный стол, где стоит початая бутылка виски, два стеклянных стакана и закусь в виде шоколадки. – Продолжаем морально разлагаться?

Татьяна Леонидовна смущенно вспыхивает, но я тут же продолжаю строгим голосом

- А начальнику налить?

- Садись уже, …начальник! – смеется Клаймич и тянется за чистым стаканчиком, потом передумывает – Твоя мама бы не одобрила, Вить. Извини. Лучше расскажи лучше, как съездил?

- Нормально. С Кальви замирился, думаю, после Японии сразу начнем готовиться к Италии.

- Это хорошо. Это очень хорошо!

Клаймич довольно щурится. Еще одна загранка, а то и не одна. Конвертики от Гора, приемы, фуршеты...

Татьяна тем временем делает вид, что ей срочно нужно в ванную, поправить потекшую тушь. Никакой туши, конечно, нет, это она тактично дает нам поговорить без свидетелей.

- Что там со Светкой?

- Нарыдалась и спит… - пожимает плечами Григорий Давыдович – втык я ей, конечно, сделал, но она и сама уже не рада, что сорвалась. Переживает, боится, что домой ее отправят.

- Японцы ничего не заметили? Не протечет журналистам?

- Нет, только наши все в курсе. Даже Ичито скандала не видел.

- Как думаете, кто-нибудь из наших настучит?

Клаймич пожимает плечами, задумчиво смотрит в окно - Вот заодно и проверим. В коллектив влилось много новых людей, о которых мы с тобой ничего не знаем. Хорошая будет проверка на вшивость.

- Это вы о рижанах? А что наш оператор?

- За него не волнуйся - директор выпивает виски, закусывает шоколадкой - Он приехал намного позже – минут двадцать назад. Поел и сразу лег спать.

- Как клип?

- Смонтирован. Завтра американцы закончат с кодировкой, и все – можно отдавать на ТВ. Да этого парня ничего кроме работы и не волнует - трудоголик, каких мало. Все разговоры только про технику, съемки и клип.

Кошусь на дверь ванной и перехожу на шепот

- Поговорили с ней? Я со Львовой расстаться не готов. Мы такого специалиста больше нигде не найдем.

- И она не готова. Да и несерьезно все это. Так… мимолетное увлечение взрослой женщины.

- Ну и хорошо, что она сама все понимает — успокаиваюсь я — Леха мой друг, но Львова точно не для него. И к серьезным отношениям после предательства Зои он совсем не готов.

- Не переживай. В ближайшие дни они с ним мало будут пересекаться. Я вообще хочу отправить тяжей передовой группой в Киото. В Будокане у нас все готово уже.

- Одних?

- Зачем одних? У Гора есть русскоговорящий сотрудник. Плюс из посольских рангом помельче можно кого-нибудь вытребовать. Тебе же Примаков дал карт-бланш?

Я задумчиво киваю. Вот не лежит у меня душа Полянского просить. Или все решить через “верх” во время звонка? Послу просто спустят приказ из Москвы и деваться ему будет некуда.

- А что со Светой?

- Да… это может стать проблемой – трет лоб Григорий Давыдович – Отправлю-ка я ее на короткую стажировку к японским гримерам, а потом глядишь – и все успокоятся.